Властитель темных небес - Шериз Синклер

мне полный доступ, — его безжалостный взгляд встретился с ее отчаянным. — Я ожидаю полного доступа ко всем частям твоего тела.

Дрожь в ее сердцевине прорвалась наружу, все ее тело задрожало. Она нуждалась… так нуждалась в разрядке. Ей хотелось плакать. И спрятаться в его объятьях.

Он раздвинул ее наружные половые губы, чтобы его зубы могли сомкнуться на внутренней складке. Его язык провел по плоти, обдавая ее жаром, пока он прикусывал до боли. Он отпустил ее, и языком прошелся по ее клитору. А затем он начал толкать внутрь и наружу свои пальцы.

Реакции ее тела и разума не поспевали за ним.

Он легонько прикусил вторую складочку, первая все еще болела. Затем лизал ее клитор, дразня его…

И резко остановился.

О, Боже, она не кончит так легко. Не делай этого со мной.

Его глаза снова встретились с ее глазами. Она вся горела и пульсировала, и он был нужен ей. Прямо в этом самом месте.

Но его голова оставалась поднятой. Он наблюдал за ней, пока его пальцы медленно входили и выходили, подталкивая ее к краю, заставляя желать сильнее, но этого было недостаточно.

Ее губы сомкнулись на слове «пожалуйста», но из нее вырвался только стон. Рассердится ли он, если она не кончит? Будет ли он…

Его зубы заскребли по каждой стороне ее клитора. И сжались.

Она замерла. Стимуляция была такой интенсивной и болезненной, настолько сильной. Она превратилась в один большой комок нервов в его власти. Он держал ее прямо там, в ловушке, и беспомощность заглушала все прочее, поднимая ее все выше и выше.

Он толкнулся сильнее, наращивая мучительное наслаждение, и толчок оборвал ее слова.

— Пожалуйста. Пожалуйста.

Когда она попыталась приподняться, его зубы сжались в предупреждении. Каждая мышца в ее теле напряглась, превращая ее в неподвижную бетонную статую. И каждый следующий неумолимый толчок подталкивал ее все ближе к разрядке, но она зависла, балансируя на болезненной грани.

И в этот момент он вновь отстранился. Кровь снова прилила к ее клитору, принеся с собой поток удовольствия и боли, и тогда он присосался к комочку, с силой потянув, прощупывая самую верхушку.

Ее скованное тело содрогнулось.

— Ах! — Чувства выплеснулись наружу, наполняя ее мир изнуряющим наслаждением.

Жесткие руки прижали ее к матрасу, когда он снова принялся сосать, и ее тело вновь выгнулось дугой, полностью выйдя из-под ее контроля. Комната заполнилась белым светом. Пульс гулко отдавался в ушах при каждой судороге, но она хотела большего.

Его смех пронзил ее сверхчувствительные нервы, и она снова забилась в судорогах.

Эбби все еще задыхалась и содрогалась от волн удовольствия, когда он оторвал ее пальцы от изголовья кровати и перевернул. Рывком он поднял ее на трясущиеся руки и колени.

— Не двигайся.

Ее голова безвольно свисала, пока она боролась за каждый глоток воздуха.

Она слышала, как он расстегивает ремень, дергает вниз молнию на брюках и разрывает упаковку презерватива. Пряди его волос прошлись прохладной волной по ее спине, когда он прижался к ее входу и начал проталкиваться внутрь. И она страстно желала, чтобы он оказался внутри нее, полностью заполнив…

Твердый, толстый и горячий, частично он уже вошел в нее. Она была такой мокрой, но он обладал большим размером, чем она привыкла. Ее тело напряглось, протестуя против вторжения, и она наклонилась вперед. Отстраняясь.

Но его руки крепко сжали ее, удерживая на месте, и он смешливо фыркнул.

— Прости, Кудряшка. Я буду делать это медленнее, — он покачивал бедрами, медленно входя в нее и растягивая до своих размеров. Дюйм за дюймом, пока его бедра не уперлись в ее ноги, а его яйца не оказались прижаты к ее киске.

Сжимаясь вокруг него, она прикусила губу, не понимая, комфортно ей или нет. В основном — нет. Он был невероятно большим.

И его безжалостный контроль тревожил ее. И в равной степени подогревал ее чувства. Она оглянулась через плечо. В тусклых предрассветных лучах его лицо казалось жестким, почти… холодным.

Он встретился с ней взглядом, а затем решительно подтолкнул вниз, прижав ее лоб к ладоням.

— Не двигайся, — его сильные руки обхватили ее бедра, когда он, пробуя, выскользнул и вновь толкнулся внутрь. Еще один медленный удар, и наслаждение снова расцвело внутри нее.

— Хорошо, — он отстранился… и тут же вошел в нее. От всплеска ощущений ее спина выгнулась дугой, а голова дернулась вверх.

Он опустил руку ей на затылок, снова прижимая ее к предплечьям.

Сделал секундную паузу, словно желая убедиться, что она не сдвинется с места. Его пальцы обвились вокруг ее бедер и сжались в крепком захвате, когда он подтянул ее за бедра выше. А потом он действительно начал двигаться. Сильный удар следовал за сильным ударом, угол менялся, но темп не ослабевал.

Первобытный ритм разбудил каждое нервное окончание в ее теле, и внутри нее все становилось еще более чувствительным. Дрожа, она обхватила его, требуя большего.

— Ты — сплошной сюрприз, — произнес он негромко и изменил угол наклона своего члена, вгоняя его в ту самую чувствительную зону короткими, требовательными толчками.

Ее нутро сжалось, и… все вокруг вспыхнуло как солнце. Ослепительный свет и жар хлынули наружу, обжигая каждую частичку ее тела, волна за волной, с каждым спазмом ее сердцевины.

Проурчав от наслаждения, он погрузился глубоко в ее лоно. Он снова и снова толкал ее на свой член, пока, наконец, не сделал глубокий рывок, полностью погрузившись в нее, кончая неровными пульсациями. Даже после того, как кончил, он продолжал удерживать ее в неподвижном положении, и она лишь слышала его глубокое, ровное дыхание, такое же дисциплинированное, как и все в нем.

Она подняла голову.

Но Ксавье снова толкнул ее вниз.

— Останься на минуту, Эбигейл, — его голос звучал хрипло, ниже, чем обычно, немного грубо, и он произнес ее имя… в странной манере. Медленнее. Будто сомневаясь, что ему нравится ее вкус. Затем он вздохнул и отстранился.

Она ждала, не зная, стоит ли ей двигаться. Эбби не знала, может ли она вообще это делать. Ее внутренности пульсировали, будто толчки внутри нее все еще продолжались.

Он поднялся и встал рядом с кроватью. Его пальцы сомкнулись на ее затылке, хватка была непреклонной, а сильный шлепок по попе заставил ее вскрикнуть от неожиданной боли.

— Это тебе за то, что ты не смогла остаться в том положении, в котором было велено. В следующий раз ты не забудешь об этом.

Жгучий шлепок приземлился на ее правую ягодицу, а потом последовало еще два. Ее кожу