Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Куда бежим-то?!

— В обход. Давай быстрей. Да куда ты столько?!

— Не бросать же боезапас?! — Витька одной рукой пытался ухватить два короба с патронами, другой тянул за ствол пулемета.

Янис плюнул, повесил на шею сумку ЗИПа.

Нагруженные как ломовые лошади, пробежали до канавы, что уходила наискось вдоль дороги.

— Ян, завязнем!

— Выбор какой?

Пригибаясь, тащили пулемет по бесконечной канаве, тренога цеплялась за откосы, под ногами булькало, леденющей воды было по колено, а где и выше, жижа так и норовила ботинки засосать. Дотащились до узкой осушительной трубы, мелкого Витьку уже шатало.

— Стой! – не по должности скомандовал Янис. – Как хочешь, но надо малость разгрузиться. У нас все же не полный расчет, всё не уволочем.

— Пулемет бросать нельзя, – прохрипел первый номер.

— Я не про пулемет, – Янис раскрыл сумку с принадлежностями, переложил лучшие инструменты в вещмешок, остальное безжалостно утопил в канавной жиже. – Карабин давай сюда…

Затвор пришлось буквально расковыривать – наглухо забился желтоватой грязью.

— Я не нарочно, – с тоской пробормотал Витька.

— Понятное дело. К твоему росту и должности сподручный наган полагается.

Пришлось пережидать: по дороге проехали машины с немцами[6], видимо, вражеская подмога к поселку выдвигалась. Ничего, было время с затвором разобраться.

12:20. Двинулись. При себе оставили единственный короб с патронами – Витька уже не возражал – все физические силы расчета на сам пулемет уходили.

— Ян, мы же обратно идем – к немцам от наших, – пропыхтел первый номер. – Вообще не пройдем.

— Да мы уже все равно отрезаны. Пережидать придется. Ничего, до фронта пара километров, просочимся.

Канава кончилась. Пулеметчики залегли, озираясь и переводя дух. Впереди возвышался завод Пишмаш: разбитые стекла окон корпусов, кирпичные стены, уже знакомая башенка.

— Туда?

— А если там немцы?

— Уже заметили бы. Оттуда хорошо просматривается.

Под прикрытием забора пролезли сквозь пролом на территорию, пошатываясь, прорысили к ближайшему окну корпуса. Ян подсадил первого номера, поднял пулемет, втроем свалились внутрь – силы окончательно иссякли.

— Пусто вроде, – пробормотал Витька, прислушиваясь.

— Дозор тут был, мы его выбили. Сейчас немцы наших теснят, не до завода немцам. Да он и немаленький, есть где спрятаться.

— А дальше? Ян, ты в плен пойдешь?

— Вряд ли. Если немцы дознаются, что в Лиепае добровольцем воевал, всё одно расстреляют. Хотя может, и нет. Э, нету у меня сил в плен сдаваться, не хочу. Стемнеет, будем к нашим пробиваться. Думаю, вдоль берега вполне можно пройти.

— Верно, поддерживаю этот план. Только как бы нам мокрым не померзнуть, а, Ян?

Опытные бойцы замерзнуть не имеют права. Отыскались мешки из-под чего-то, пахнущего смазкой, не плащ-палатки, но плечи греют. Пулеметчики осмотрелись, перебрались в помещение поменьше. Здесь окно выходило на другой корпус, дуло поменьше.

— Жить можно, – невесело констатировал Витька. – Только видом похожи мы с тобой… Лучше не говорить на кого.

— Не на параде, – Янис глянул на тяжелые от грязи брюки, поправил мешок на плечах и продолжил чистить затвор пулемета. – Давай ленту просушим, а то точно задержки будут.

— Да она не особо промокла, – отметил первый номер, ковыряясь с коробом. – Слушай, Ян, а вот за что мы с тобой пулеметчики? Если вдуматься, не так уж и грешили в жизни.

— Кто-то должен. Причем, кто-то поумнее и потолковее. Пулемет – это сильная вещь. Особенно когда его используют с толком, – проворчал Янис, собирая пулемет.

«Максим» был в относительном порядке, а вот самого товарища Выру познабливало и опять кашель донимал. Не хватало еще заболеть, в груди чувствовалось что-то нехорошее, ненужное организму. Наверное, ранение о себе напоминает, не одобряет бестолковой беготни по канавам. С другой стороны, немцам там – у трамвая – тоже досталось. Не все им, сукам, по кораблям бомбами кидаться безнаказанно.

Согреться особо так и не получилось, но когда сахар НЗ доели, стало как-то чуть веселее.

— Жратвы теперь вообще нет, зато меньше нести, – заметил Витька. – Как пойдем-то, Ян? Если честно, я только по шоссе ориентиры в голове держу.

— Шоссе, вроде, вдоль берега и идет. Что не особо лично для нас удачно, немцы шоссе особое внимание уделяют. Хотелось бы карту, но и так понятно, – Янис прикрыл глаза, пытаясь представить берег, малоизвестную Стрельну и Урицк, прочее. – Как говорится: «двинем строго по плану, а далее по обстоятельствам». Темнеет сейчас относительно быстро, это нам на руку.

Витька кивнул, озирая стены в добротной, пусть местами оббитой штукатурке:

— Слышь, Ян, а чего мы десантом завод не захватили? Он крепкий, держаться можно. Пока еще немцы сюда пушки и танки подогнали бы.

— Добротные корпуса, – согласился Янис. – Но у нас вроде другой приказ был - «громить артиллерию, идти на соединение».

— Угу. Только артиллерией тут не пахло. Ее уже позже приволокли, специально для нашего десанта.

— Бывает. Ошиблось командование в планах, оно случается.

— Ладно. Значит, вдоль берега, говоришь… – Витька замер.

Янис тоже услышал негромкий разговор снаружи. Немцы…

Немцев было негусто: восемь человек, стояли между корпусами, слегка рассредоточившись, оружие наизготовку, один тыкал рукой, остальные вертели головами, слушая приказ. Понятно, строения будут проверять.

— Наших ищут, – прошептал Витька.

— Да нас вот и ищут, – поправил Янис.

— Давай лупанем? – бледнея даже сквозь грязь на лице, предложил первый номер.

Янис пожал плечами, вместе вскинули тяжелую треногу к оконному проему, бережно поставили. Короб с лентой ждал открытым.

Закладывая ленту, краснофлотец Выру, только вздохнул. Обнаруживать себя было неразумно, прятаться и ждать – так же неразумно. Помещения просторные, но спрятаться тут особо негде. Найдут. Особенно с пулеметом. Ближний бой, когда в наличии имеется единственный карабин – так себе обстоятельство. Лучшее уж не ждать.

— Бей! Ты сегодня меткий, – прошептал Витька.

Ждать действительно было нечего: немцы уже начали расходиться, двигаясь к намеченным дверям и воротам.

Первой очередью Ян достал дальних – срезал двоих удачно. Дальше пошло совсем негодно: немцы, словно ошпаренные тараканы брызнули во все стороны, мигом исчезли в мертвой зоне. Да, у переезда вышло поудачнее. Пулеметчик послал еще одну длинную очередь – исключительно для острастки – и гаркнул:

— Драпаем!

— А пулемет?!

— Затвор сниму, а если тащить… Бойцы ценнее железки, – Янис, срывая ногти, оттянул разрезную чеку, снял затыльник.

Немцы были уже где-то рядом – слышно, как зазвенели стекла в цеху. Витька метился из карабина, но не особо уверенно, поскольку разом в две стороны. Янис толкнул товарища в бок – вместе метнулись к окну, наружу мелкий первый номер выпал гораздо скорее, чем в цех забирался. Янис перевалился следом, сильно поцарапал руку, рядом в стену неприятно стукнуло… стреляют. Вдоль забора бежало несколько немцев… и с другой стороны, тоже…

— Окружают! – пискнул Витька, приседая на корточки.

— Стреляй! И к забору.

Витька пальнул навскидку, попытался перезарядить – затвор не слушался.

— Драпай! – взвыл Янис.

Первый номер выронил карабин и заячьими – внезапно резкими и длинными – прыжками понесся к пролому в заборе. Немцы такого отчаянного, встречного и практически атакующего маневра не ожидали, попадали, чуть ли не залпом бахнули из винтовок. Но мелкий Витька особо ждать не стал, ловко упал-кувыркнулся, взметнулся на кипу старых досок и одним махом исчез за кирпичным заводским забором.

«Не иначе, спортсменом в комсомоле был» – подумалось весьма неуместно Янису, подхватывающему с земли карабин. Мысль была глуповатая, поскольку сейчас краснофлотца убивать будут, и надо бы размышлять о чем-то дельном.