Цепи для волка. - Нина Леннокс

Девушка кашляла, ловя ртом воздух. Она боялась его. Впервые боялась так, что была уверена: еще секунда, и его рука расплющила бы ее шею ко всем чертям. Амина закрыла глаза, сражаясь со слезами и страхом. Как она могла думать, что у них может что-то получиться? Любовь никогда не будет сильнее ненависти. А он ее люто ненавидел, Дрейк не сможет ее простить никогда. И он действительно придушит ее при первом удобном моменте.

— Можешь считать меня конченой тварью и будешь прав, — прошептала она, — но я знаю, что такое семья. Точнее, смутно помню. Представляешь, и у меня была мама, и даже папа, и сестра, и…

Амина быстро поднялась на ноги и хотела выбежать из комнаты, чтобы не разреветься перед ним, как последняя идиотка. Надоело плакать перед ним и из-за него! Дрейк был быстрее. Он встал перед дверью и обнял девушку, прижимая к своей груди. Его жизнь превратилась в бесконечный поток женских слез, боли и страданий, недоверия и лжи. Он уже погряз в этом дерьме по самую шею.

— Тебя еще не тошнит от моих слез? Железная леди оказалась истеричкой, — всхлипнула Амина, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Плачь, сколько хочешь. Нельзя вечно быть истуканом с каменным сердцем, ты имеешь право на эмоции, Амина. Плачь, а я буду стирать твои слезы, — очень тихо сказал он и прикоснулся губами к ее лбу.

Взрывоопасная смесь эмоций уже превратила его мозг в свалку, а душу — в непонятное месиво. Как в человеке могут сочетаться несочетаемые вещи? Желание убить и любить одновременно? Он бы с радостью придушил ее, но в следующую секунду ему хотелось приласкать эту львицу, подарить ей душевное тепло и любовь. Дрейк закатил глаза, осыпая проклятиями всю сложность жизни.

— Я не знаю ничего о запахе, который Вергилий использовал для ловли тебя, клянусь своей жизнью, — прошептала Амина. — Клянусь своей никчемной, бесполезной, дурацкой жизнью! — выкрикнула она и ударила его в грудь, снова плача.

Он подхватил ее на руки и отнес на кровать, положил на спину и лег сверху.

— Я верю тебе, — произнес Дрейк, смотря ей прямо в глаза. — Теперь успокойся, хорошо? — Амина кивнула и глубоко задышала, приходя в норму. — Скажи мне, что ты знаешь.

— Почти ничего. Ты думаешь, что я здесь правительница и все знаю? Черта с два. Я такая же рабыня, как и вы все, только меня содержат в дорогой будке. Вергилий просто однажды сказал, что наконец-то он готов для крупной охоты, что долго об этом мечтал и нашел идеальный способ тебя заманить в лес, где и будут ждать стражи. Он ничего не говорил о твоей матери и о ее запахе. Могу сказать точно, что на территории Лунных Земель нет твоей мамы, этого бы он скрыть не смог.

— На какой черт я сдался ему? Что во мне такого, Амина, что нужно было разрабатывать какие-то планы?

— Я не знаю, — покачала головой она. — Так же, как не знаю, почему почти двадцать лет назад он выбрал меня в качестве жертвы. Ответь теперь ты, почему я?!

Дрейк скатился с нее на постель и вздохнул. Дерьмо!

— Потому что этот Вергилий — гадкий говнюк и конченый ублюдок. Амина, волчата, которые были со мной, не пострадали?

— Нет, приказ был доставить только тебя и никого больше, на других даже не смотрели.

— Слава богу! Одна удавка с моей шеи.

Амина колебалась прежде, чем сделать это, но потребность почувствовать снова его силу, которая не губит ее, а спасает, пересилила страх. Она робко пододвинулась к нему и положила голову Дрейку на плечо.

— Не прогоняй меня, пожалуйста, — попросила девушка, целуя его кожу. — Да, я сука и дрянь, я тварь, и мне нет прощения, но только не гони меня, прошу.

Она дотронулась до его руки и, поднеся ее к губам, поцеловала шрам. Амина закрыла глаза, про себя утопая в слезах. Большего раскаяния и сожаления она еще никогда не испытывала в своей жизни.

— Я не гоню тебя, — сказал Дрейк и поцеловал ее в макушку. — Прости меня, я был очень зол.

Они лежали молча, думая каждый о своем. Амина боялась происходящего. Она привязалась к нему так, что теперь остаться без него было подобно смерти. Даже привела его в свою спальню, куда ступала только ее нога за все эти годы, но так сильно захотелось разделить с ним свою постель… Теперь уже она не сможет остаться одна, без его силы, улыбки, ласковых поцелуев. Как же ей жить, если раньше она умела быть только жестокой и беспощадной дрянью? Он сломал Амину, сделал мягкой и послушной. И если он оставит ее, то путь девушки лежал только в одно место — в никуда.

Дрейк старался ни о чем не думать, потому что собственные мысли пугали его. Жаль, нельзя было отключить мозги хоть на время. Ему хотелось довериться ей и поверить, но мозг твердил, что нельзя быть таким идиотом. Люди не меняются, и Амина сама сказала, что, скорее всего, всадит в его сердце нож, если прикажут. Надо было скорее выбираться из этого дерьма. Узнать бы еще, какое сегодня число.

— Дрейк, — позвала его Амина, — я хочу кое о чем спросить, но боюсь, ты плохо отреагируешь.

— Не бойся, я держу себя в руках. Больше такого не повторится.

— Те картинки из моего прошлого, которые ты видел на арене… Что они могут значить?

Мужчина чертыхнулся про себя. Она все-таки спросила про это. Он и сам задавал себе этот вопрос, но четкого ответа у него не было. Да и откуда ему взяться?

— У меня есть предположение, но оно такое глупое и неправдоподобное, — усмехнулась она, гладя его грудь. Амина была похожа сейчас на маленького ребенка, который собирается сказать, что Дед Мороз существует, и готовится к насмешкам. — Это похоже на появление истинной пары?

Девушка замерла и почти зажмурилась, ожидая его презрительного смеха или еще чего-нибудь в таком духе. Дрейк перевел взгляд на Амину, видя, как она сжалась в комок в его объятиях. Она хотела быть любимой, до дрожи в коленях, поэтому ее так пугало и манило предположение о его истинной паре. Черта с два, но он был и сам не против, хоть это и выходило за границы добра и зла в его понимании.

— Да, это похоже на то, — признался Дрейк, — но будь ты моей истинной парой, твоя волчица бы вернулась. Человек не может быть парой волку, прости.

— Но ведь я не человек, только не знаю, куда делась волчица, и как ее вернуть. — Амина начала покрывать его грудь жадными поцелуями, не упуская и миллиметра кожи. — Ты такой горячий, Дрейк. И на улице лето в самом разгаре. Тебе, наверное, очень жарко?

— Уж точно не прохладно, — ответил он, не понимая, к чему она клонит.

— Тогда я схожу за льдом. Как ты смотришь на секс со льдом? — прошептала ему на ухо девушка и прикусила мочку уха.

— Положительно, — ухмыльнулся Дрейк. — Только никакой лед не выдержит, крошка, он потечет. — Мужчина прикусил шею Амины и, понизив голос, сказал: — Как и ты, милая.