Нам было отпущено лето... (СИ) - Татьяна Лайт

Девушка вяло улыбнулась, но потом меня догнала, взяла за галстук, поправила его, потом отогнула лацкан пиджака так, чтобы он ровно лежал. Стряхнула невидимую пыль с моего плеча, погладила лацканы и мило улыбнулась. Я застыл от восторга. Внутри что-то переворачивалось. Сжималось от восторга.

— Будь тоже умницей. Я буду тебя ждать к ужину, — сказала мне Марина и поцеловала в губы.

Я чуть не упал. Потому что ноги подкосились от нахлынувших чувств. С трудом прервал поцелуй. Провел рукой по щеке девушки и отправился туда, куда собирался. Весь день был приятным. Работа делалась быстро и даже играла другими красками.

Глава 17

Марина

Я заняла соседнюю комнату, мне казалось, что для того, чтобы не пропасть, мне необходимо лично пространство и какие-то границы. Но я сильно ошибалась. Время, которое мы проводили с Егором, было сказкой. Я забыла обо всем. Об опыте неудачных отношений, о работе, с которой меня спровадили в отпуск. Я просто парила, и мне казалось, что это все сон. Но как любая сказка или сон, все подошло к концу.

— Не холодно? — окликнул меня слегка осипший, с дрожью мужской голос.

Помотала головой. На самом деле мне было жарко. Внутри пылал пожар. Сердце, которое только-только начало оживать, рвалось на части. В голове всплывал разрыв прошлых отношений. И я не верила в то, что какие-либо отношения могут длиться долго и не придут к разрыву. Сейчас или чуть позже. Но что будет, если я останусь? Просто конец наступит позже. И я останусь опять ни с чем. Просто у разбитого корыта. Начинать опять с нуля карьеру? Наверное, можно, но в двадцать с небольшим куда проще, чем после тридцати. Все это рвало на части. Поэтому я и пошла к морю. Чтобы дистанцироваться от источника переживаний — Егора. Мне хотелось выть в голос. Но не получалось. Все кипело внутри.

— Марин, я не говорил об этом раньше, — начал было Егор.

Но я его остановила, прижала руку к губам, а сама прижалась к сильному мужскому телу, от которого так не хотелось отрываться. Он уже пришел из офиса и переоделся в спортивные шорты и футболку. От него пахло чем-то мужским, цитрусовым и древесным. Этот запах мешался с запахом моря и сводил меня с ума. Втянула воздух полной грудью, чтобы оставить воспоминания об этом моменте в памяти.

— Марин, не уезжай! — болезненно, но достаточно мужественно произнес Егор.

Я ничего не ответила, только сильнее прижалась к нему, не в силах отстраниться. В моей комнате уже стояли собранные чемоданы. Утренний рейс. Завтрак в этот день я уже не оплачивала. Потому что так рано не ем. Знала ли я тогда, что спать в эту ночь не буду? И что так тяжело будет возвращаться с этого нежеланного отпуска?

В голове мелькнула мысль: «Видел ли Егор чемодан?». Но развивать ее мне не дали. Страстный поцелуй выбил почву из под моих ног в прямом смысле. Я запрыгнула на Егора, обвила его торс ногами и повисла, как обезьянка. Мне было просто необходимо быть рядом, быть целым. Чтобы вспоминать этот момент на пенсии.

— Пошли, — прохрипел мужчина, оторвавшись от моих губ, прижал сильнее к себе и понес к дому.

Там мы поднялись в таком же виде к нему в комнату и не спали всю ночь. Под утро Егор задремал. А я лежала все так же глядя в потолок. Сон не шел. Голова гудела. Сердце уже не рвалось. На том месте просто была сплошная боль.

— Не спишь? — сонным голосом заговорил Егор.

А я зажмурила глаза, боясь, что он вернется к разговору на берегу. Сердце стало колотиться в грудную клетку, напоминая, что оно еще там есть. Но Егор промолчал. Он просто прижал меня крепко-крепко к себе. Уткнулся носом в макушку и так мы продолжали лежать.

— Я все-таки скажу тебе, — прохрипел он, — Марин.

Я замотала головой, на глазах навернулись слезы.

— Нам было отпущено лето! — прошептала я со слезами в голосе и уже на щеках.

— Я люблю тебя, — прозвучали слова, которые оглушили меня.

Внутри кричала: «я тоже, я тоже очень тебя люблю», но губы были сомкнуты, только предательские слезы лились как дождь, стекали на руку Егора, что в районе груди прижимала меня.

— Пора одеваться, — глянув за спину на будильник, сказал он.

И я выскочила из его объятий, залетела в свою комнату, спотыкаясь об чемодан, я неслась в душ. Там я рыдала белугой. Струи воды уносили все пережитое. На негнущихся ногах, с мокрыми волосами и опухшим лицом я покидала дом гостеприимного хозяина гостиницы. В машине ехали молча. Егор сильно сжимал руль. А я смотрела в окно. Только за ним я ничего не видела. Я любовалась отражением, неясным, просто очертание, но это был мой мужчина. Это было наше лето.

Егор

В аэропорту было людно. Марина шла как тень. Я помогал нести ее чемодан, из-за которого мы тогда познакомились. Девушка была потеряна. Она шла будто наугад. Корректировал ее движение. Нашел на табло номер рейса, стойку регистрации и указал направление Марине. Она стояла бледная, зареванная. А мне вспомнился разговор с другом два месяца назад. В этом же аэропорту, мы с ним договорились найти себе жен. «Быстро я справился с задачей!», — мелькнула мысль. Но эта девушка сейчас собиралась улететь.

— Ты знаешь, — отвернувшись от меня, очень тихо, начала Марина, почти одними губами, — я тоже хочу, чтобы ты знал, — в этот момент она повернула свое лицо ко мне, и по нему опять катились слезы, — Я, - вдохнула она полной грудью и проглотила две большие капли, — тоже сильно люблю тебя.

В этот момент будто мир вокруг померк. Были только я и она. И больше никого. Перекинул ее через плечо, взял злосчастный чемодан, развернулся к выходу и пошел в сторону своей машины. На удивление, Марина не сопротивлялась, безвольной куклой лежала у меня на плече, пока я ее нес.

Около машины поставил ее на ноги, прислонив к машине. Она продолжала стоять и молчать. Упаковал чемодан, потом усадил ее на переднее сидение. Когда завел двигатель и вырулил со стоянки, увидел, что девушка ожила, у нее по щекам, так же катились слезы, но теперь она еще и улыбалась.

— Ты как? — спросил у нее, протянув пачку носовых платков из бардачка.

— Хорошо-о-о, — выдохнула она, высморкав нос, повернулась ко мне и улыбнулась.

— Это хорошо, — улыбнулся в ответ я, — даже