Непростой выбор - Ангелина Ширяева

— Почему всё так? — слёзы перестали струиться из глаз, но состояние было такое, словно меня за ноги привязали к лошади, и она протащила меня по земле великое множество километров.

— Я не знаю, Мышка. Не знаю, почему судьба так жестока. И отчего мы встретились с тобой так поздно. — Он не касался меня, очевидно, не зная, как я отреагирую на это после своей истерики. — Я так запутался. Я не знаю, как нам с тобой быть. У обоих есть обязательства перед семьями, но это не значит, что я не могу мечтать и хотеть быть рядом с тобой. — Море впервые за долгие минуты коснулся моей щеки, вытер слезинку, вновь сорвавшуюся с ресницы. Я смотрела на него тогда во все глаза, желая запомнить лицо, морщинки у глаз, ласковую улыбку. Как мне хотелось запечатлеть в памяти всё, что никогда не будет принадлежать мне. Сердце гулко стучало в груди. Казалось, что его удары слышны повсюду. Порывисто обняв Море, я ощутила то тепло, которого мне не доставало всё это время, которое я позже одинокими вечерами хранила в памяти. Тепло разлилось по телу, и сердце наполнилось радостью. Да, связь эта, пусть и запретная, грешная, но, быть может, именно благодаря ей я могу свободно дышать и видеть яркие краски. Две души словно слились воедино. Нам больше не нужно было сейчас ничего. Только быть рядом, сидеть на полу у открытого чемодана, на котором лежал детский рисунок, и ощущать друг друга.

— Я обещаю тебе, я что-нибудь придумаю! — горячо проговорил он, крепко обнимая меня в ответ.

Это воспоминание было заперто в моей памяти, я не желала, чтобы оно вылезло на поверхность. Но сегодняшний вечер был так схож с тем, что я не в силах была остановить его.

Море мыл руки, шашлык мариновался. А я сидела и смотрела на красиво горящий электрический камин, который весело потрескивал в домике.

"Что-нибудь придумаю" какая многообещающая и вместе с тем не имеющая конкретики фраза. Я взглянула на высокого статного взрослого мужчину рядом с собой и подумала о том, что готова довольствоваться даже этими крохами ради него, ради нас.

Глава V. Касаясь Ветра.

Вечер воскресенья наступил так быстро, что мне хотелось плакать. За единственную отведенную нам ночь субботы, я, как жадная губка, старалась впитать Море в себя. Мы той ночью, как могли, силились не уснуть, чтобы как можно больше сказать друг другу, как можно сильнее прочувствовать этот вечер и насладиться объятиями. Я не отрываясь всматривалась в его лицо, жадно ловя каждый его взгляд и вбирая в себя каждое его прикосновение. Внутри меня что-то сладко сжималось, когда он целовал мои ладони, когда нежно проводил пальцами по моему лицу и крепко обнимал.

Мы собирались в тишине. В той же тишине ехали обратно в город Непогод. Он всю дорогу держал меня за руку и когда прощались возле моего дома, как-то по-особенному меня целовал.

Я вышла из его машины со своей спортивной сумкой и почувствовала, что больше не в силах держать всю тяжесть своего положения в себе. Сейчас я как никогда готова рассказать Ветру обо всём.

Поднявшись в квартиру, автоматически отметила оглушающую тишину, которой она меня встретила.

Я соскучилась по сыну. Завтра вечером родители его привезут ко мне, а пока есть время разобрать вещи после поездки, постирать их, приготовить еду на ближайшие дни и немного поработать.

Сбросив сапоги, сняв куртку и повесив её на вешалку, я устало посмотрела на себя в зеркало. Глядя вчера с утра на своё отражение, я отметила, как у меня горят глаза. А после поездки появилась какая-то обречённость. Я знала, что мне будет ещё тяжелее расставаться сегодня с Морем, чем до этих совместно проведённых выходных. И тем неменее поехала с ним куда глаза глядят. Мне было с ним так хорошо, так спокойно и радостно, что прощаться было выше моих сил. К тому же я знала, что прощаемся мы надолго. Он ясно дал понять, что у него так мало времени, которое он может проводить со мной.

Я прошла в спальню, переоделась в домашние вещи, туго завязала волосы в хвост.

Хандра напала на меня из-за угла и стала душить. Я знала лишь один работающий лично у меня способ сбросить её с себя — включить громко музыку и начать танцевать. Заставляя себя это делать вначале, затем же я знаю, что уже будет не остановиться.

Я посмотрела на настенные часы. Половина девятого. Время, когда я могу позволить себе включить музыку и не бояться, что помешаю соседям. Где-то там, по снежному городу Непогод пробирается к себе домой Море. Его встретят дети и жена. А мне мой Муж за три дня командировки не позвонил ни разу. Такому мужу удобно изменять, мимолетно подумала я. Ему даже не нужно лгать и придумывать какие-то легенды. Он не звонит и не интересуется вообще ничем, ссылаясь на дикую занятость в командировке.

Я включила музыку, на пульте прибавила громкость, и в полумраке комнаты — свет шёл только от торшера, стала танцевать. Сначала медленно, не попадая в такт, отягощённая собственными проблемами. А затем всё более отдаваясь во власть музыки, подхваченная её волнами и уносимая в ритме, дарящем освобождение от мрачных дум.

Сколько прошло времени с момента моего погружения в музыку и танцы, я не знаю. Но закончила я полностью обессиленная и готовая упасть прям на пол. Мои шаманские танцы принесли мне хоть и временное, но такое желанное освобождение от переживаний.

Изнемождённо рухнула на диван. Руки, ноги распростёрлись по поверхности. Я смотрела в потолок невидящим взглядом. Эти танцы — моя личная медитация.

— Привет, Лучик. — Я услышала улыбающийся голос Ветра. Привстав на локтях, увидела его ухмыляющееся лицо.

— Только не говори, что ты это видел. — я рухнула головой на диван и подушкой закрыла лицо. Мне было так неловко.

— Что видел? — по голосу слышала, что он подтрунивает надо мной. Он определенно наблюдал мою "медитацию" и теперь откровенно смеялся.

— Ты дождешься, я заварю эту дверь на балкон. — промычала я в подушку.

— Лучик, я не так давно пришёл. Чего ты там застеснялась? Всё было весело, в какой-то момент я хотел присоединиться к тебе, но подумал, что могу только помешать. — он ухмыльнулся. Я почувствовала, как диван просел под его весом рядом с моим бедром. — Выходи из своего укрытия. — он попробовал убрать подушку с моего лица, но