Ключ от миража - Татьяна Степанова

Катя услышала громкий мужской голос:

— Эта квартира закрыта. Там человека убили. А вы кто сами? Ах, это вы… День добрый…

По лестнице спускался уже знакомый Кате Олег Алмазов. Именно он и окликнул незнакомца в дубленке. И явно узнал его.

— А вы как же дверь открыли? — снова спросил Алмазов.

Катя вышла на площадку. Получалось вроде бы вполне натурально: любопытная соседка, привлеченная шумом…

— Что случилось? — спросила она робким голосом., И в этот момент в подъезде грохнула дверь, послушались шаги, топот, поехал лифт. Прибыли Свидерко и компания. Сам момент задержания Катя наблюдала уже снова из-за своей двери. В «глазок».

— В чем дело? Позвольте! Отпустите меня! — восклицал возмущенный незнакомец. — Я не понимаю. Да что в самом деле… Куда вы меня… Я здесь живу!

— А вы, гражданин, вы тоже, пожалуйста, проедемте с нами. Ненадолго, — обратился Свидерко к Алмазову. — Вы — свидетель.

— Я? — изумился тот. — Я не знаю ничего. Это он из этой квартиры вышел. Он, правда, здесь живет, но только ниже этажом. Я поеду, конечно, только мне на работу надо, у меня обеденный перерыв кончается.

— Не волнуйтесь, — заверил его Свидерко. — Это всего на пару минут.

Катя за дверью, как была в шубе, так и опустилась На ящик для обуви. Ну, каша заварилась. Что же будет дальше? Сама себе сейчас она до боли напоминала кукушку в часах, ту, что каждые тридцать минут выскакивает из окошечка с глупым видом: «Ку-ку! Ку-ку, мой мальчик! Я иду тебя искать!»

Глава 18

ХОЗЯИН ДОМА

То, что этих двоих сразу доставили в отделение милиции, Никита Колосов посчитал ошибкой. Не надо было поднимать такого большого шума, следовало попытаться разобраться на месте. Однако сетовать было уже поздно.

— А что, надо было дать ему просто уйти из квартиры? — огрызался Свидерко. — Екатерина правильно среагировала. Оперативно. Тем более у нас стрелки переведены: тревогу не она подняла, а этот Алмазов. Интересно, что он-то там делал? Почему дома, почему не на работе? Ты вот что, коротко допроси его и отпусти пока. Конкретного у нас на него ничего нет. А присмотреться к нему стоит. И показания его нам пригодятся. Этот второй, в случае чего, уже не отопрется. Он-то пускай полчасика посидит, подождет, помаринуется. Мне тут должны протоколы допросов рабочих привезти, тех, что в пятнадцатой квартире ремонт делают. Они в Люблино живут, хату снимают одну на всех. Мои к ним уже поехали. Для работы с этим нашим таинственным посетителем их показания, возможно, тоже пригодятся.

Олег Алмазов терпеливо ждал в коридоре.

— Вот и суй нос не в свои дела, — невесело пошутил он, когда Колосов пригласил его в кабинет. — Черт меня дернул пешком по лестнице спускаться, — Давайте для начала познакомимся, — предложил Никита. И они познакомились с занесением анкетных данных в протокол.

— Как вы быстро приехали, — заметил Алмазов. — Не как в прошлый раз. У вас что, камера там над дверью пятнадцатой поставлена? Наверняка камера. Я так и подумал: этот, сосед-то, только вышел, а вы уже хлоп его за шкирман… Ну, вообще-то правильно. Я бы на вашем месте тоже без колпака квартирку не оставлял. Мертвяк в доме, да еще кем-то убитый — ведь надо же с этим бороться как-то, правда? Любые способы подойдут.

— Вы так считаете? А вы тоже быстро среагировали, — похвалил его Колосов. — Вам сразу что-то показалось подозрительным? Так?

— Ну, я домой заехал в обеденный перерыв…

— Простите, а где вы работаете?

— Компания «Полэкс». Это сеть фирменных АЗС. Я там менеджером-контролером работаю. Ну, слежу, как на станциях клиентов обслуживают. Платят сносно, только за день так намотаешься. Из конца в конец Москвы, да еще в область. Все время на машине, в пробках этих проклятых.

— И давно вы, Олег, в этом бизнесе?

— Я? Три года почти, — Алмазов улыбнулся. — А до этого в охранном предприятии «Щит» работал, а еще раньше учился.

— Где?

— Да в военном училище. У меня отец военный был. И дед воевал. Так вот, что было-то… Спускаюсь я по лестнице, слышу шум на пятом. Гляжу, он выходит из этой самой квартиры. Ну, мне тут интересно стало: зачем, думаю? Что он там забыл, как попал туда? Вы ж наверняка дверь закрыли, опечатали.

— Мы не опечатывали двери, — сказал Колосов.

— Ну, все равно. Он-то как туда? Кстати, его не только я, его и соседка увидела. Она выходила из своей квартиры. Она новенькая, на днях приехала. Молодая, девчонка совсем. Ну, она тоже дверь на шум открыла, видно, услыхала, испугалась. В курсе уже, наверное, всех этих наших «мертвецких» дел.

— А вы, Олег, значит, чтобы успокоить девушку, решили вмешаться?

— Ну да. А чего он в чужой квартире делал-то?

— Вы этого человека знаете?

— Знаю, конечно, я ж говорю, сосед он. Только он на четвертом этаже живет. Фамилии я его не знаю. Мы незнакомы, просто иногда, когда встречаемся в лифте, здороваемся.

— Теперь, наверное, надолго здороваться перестанете, — сказал Колосов грустно. — Какое все же это дело поганое — убийство, а? Жили все жили, были соседями, и тут вдруг — бац! Олег, у вас лично никаких соображений по поводу случившегося нет? Вы этого убитого из пятнадцатой квартиры — Бортников его фамилия — прежде в доме не встречали?

— Нет, не встречал. Меня ваши уже спрашивали, фото его показывали. Не знаю я его и не видел в доме. А думаю я что? — Алмазов покачал головой. — Ну, к кому-то ведь он приехал в наш дом? Кто-то ему дверь подъезда открыл. И если этот сосед-то наш так свободно в чужую квартиру входит, словно к себе домой, и что-то там сразу после убийства вынюхивает, значит… Я бы на вашем месте его об этом Бортникове спросил.

— Спросим, конечно, — Никита кивнул. — Ну, а вообще, в целом, дом-то ваш как?

— Что дом?

— Ну жить-то вам как в нем?

— Да нормально. Я, между прочим, с детства в нем живу.

— А вы говорили — отец военный. Я подумал, у вас вся жизнь раньше — по гарнизонам, ну, до училища-то.

— Отец работал в вашей системе, — Алмазов кашлянул. — Система исполнения наказаний, внутренние войска. Он замначальника Крюковской колонии был. Мы по гарнизонам не ездили. В Москве жили. Я, правда, когда Омское училище кончал, дома только наездами бывал. А потом нас отселили, дом на капремонт поставили. Такая мука с этими переездами! Ну, потом я вернулся. Мне другую квартиру предлагали, но мама — она тогда еще жива была — сказала: нет, сын, надо домой возвращаться. В старое гнездо.

— Правильно сказала ваша мама.

— Дом у нас хороший. Только вот все прежние соседи кто куда разъехались. Да я, честно признаться, не очень-то и помню кого. Вот Светлану с четвертого этажа. Пожалуй, ее одну. Мы в одной школе с ней учились. Потом у нее родители развелись, она с матерью куда-то переехала. А сейчас, смотрю, вернулась. Ей квартира приватизированная от отца досталась по наследству.

— Олег, а что у вас тут за случай был, говорят, драка, какая-то? — спросил Никита.

— Драка? — Алмазов поднял брови. — Не знаю. Что-то смутно слышал, но… А, говорили, вроде пацанье какое-то подралось, вроде скинхеды кого-то избили. Но точно ничего не знаю, не хочу вас в заблуждение вводить. Это месяца полтора назад было, два.

— А раньше ничего такого криминального не случалось?

— Нет, что вы. До ремонта все было вообще тип-топ. У нас компания была мировая, еще со школы. Мы с парнями весь Сокол вот так держали, — Алмазов улыбнулся. — Школа у нас была восемьдесят пятая, класс крутой. У нас секции были в школе по боксу и по самбо. А вот давно… Ну, когда я сам еще пацан был, мелкий… Этого я сам-то, конечно, не помню, но мать рассказывала. Что-то было, какой-то случай. Она говорила: страшный случай. Долго потом детей одних боялись оставлять. Мать даже с работы уволилась, со мной сидела. Ну, потом снова пошла работать.

— А что за случай-то? — спросил Колосов, закуривая и предлагая сигарету Алмазову.

— Не знаю. Может, и так, ничего особенного. Одни слухи, страшилки.

— Ну, ладно, Олег. Спасибо вам. Больше вас не задерживаю. Извините, что так получилось, что время у вас отняли.

— Спасибо-то за что, за любопытство мое? — Алмазов снова усмехнулся. — Предупреждаю: больше совать нос в чужие дела не буду, себе, оказывается, дороже. А с соседом вы построже. А то, подумаешь, деловой какой. На «бээмвухе» новой ездит с шофером. Выпендривается перед соседями, блин!

И этот небрежный шутливый совет Алмазова почти телепатически передался в соседний кабинет к Николаю Свидерко.

Колосов, заглянув туда, застал там напряженную, почти взрывоопасную атмосферу.

— Вы не имеете права! Я не совершил ничего противозаконного! — это были первые слова, точнее, крик души фигуранта, услышанные Колосовым с порога. Задержанный сидел напротив Свидерко. Он не разделся в теплом кабинете, даже не расстегнул своей щегольской новенькой дубленки. Это был мужчина лет сорока — холеный, гладко выбритый, полный, уже заметно начавший лысеть. Он был близорук и носил модные очки — стекла без оправы. При каждом гневном возгласе они подпрыгивали на мясистой переносице. — Вы не имеете права задерживать меня!