Валютчики - Генрих Вазирович Мамоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, а я что говорила?! — Раздался знакомый хриплый женский голос. — Очухался же! А вы в больницу, в больницу!
Она наклонилась, обдав аммиачным запахом, что, надо признать, дало свой эффект: я резко поднялся на ноги, ощутив сильное головокружение, но, поддержанный все той же девицей, на ногах все же устоял. А через секунду кто-то сильный подхватил меня, и я смог освободиться от слегка назойливых объятий девицы. Повернувшись, я увидел Сеню. На лице у него красовался приличных размеров синяк, но он улыбался, что действовало успокаивающе.
— Где мы? — спросил я, не узнавая страшно хриплый голос.
— В третьем цеху, — хором ответили сразу несколько голосов, среди которых я различил и голос Димона.
Обернувшись, увидел его сидящим на ящике и прижимающим к лицу какую-то сверкающую бликами железяку.
— Ты как?
Димон отнял от лица руку, и я увидел огромную гематому, закрывшую половину лица. Стоявший рядом Сергей, выглядел лучше, хотя и у него имелись нехилые ссадины и кровоподтеки.
— А эти…, — я обвел взглядом видимое пространство и, остановив его на очкарике, спросил, — гопники где?
— Сбежали! — радостно ответил Сеня.
— Все?!
— Нет, один решил задержаться! — Еще шире улыбнулся Сеня, толкая что-то ногами.
У Сениных ног валялся бригадир. Кожаного пальто на нем уже не было, и лицо, мягко говоря, казалось незнакомым, но это точно был он.
— Давай, гопота, подъем! — Увесистыми пинками Сеня заставил гопника подняться на ноги, что удалось с трудом, учитывая общее состояние и стянутые брючным ремешком руки.
— У, сука! — Внезапно набросилась на него знакомая девица с явным намерением выцарапать глаза, — п…ц тебе!
Очкарик еле удержал ее от немедленной расправы над затравленно озирающимся бандитом.
— Ладно, тихо! — Оба слова оглушающим набатом прогудели в моей голове, отозвавшись дикой болью в районе шишки.
Что-то слишком часто я сегодня призывал к тишине, день, что ли такой? Взглянув в глаза бандита, я спросил, чувствуя, как в голове отдается каждый произнесенный звук:
— Где… мой… человек?!
— Не знаю, — гопник затряс головой, и я не сразу понял, что это Сеня теребит его за шею, — убежал! Только шапку эту и оставил!
— Убежал? — Мое удивление было вполне искренним.
Да и каким оно могло быть еще, если за несколько часов Михаилу удалось сбежать и от милиции, и от бандитов. Мелькнувшую мысль о том, что от меня он тоже сбежал, я постарался отогнать как не подтвержденный факт. Да и очередное чувство подсказывало, что не все так просто. Все, что мне удалось узнать о Михаиле, нисколько не указывало на то, что он пытался сбежать, и не давала покоя фраза, которую прокричал Михаил, прежде чем сбежать от ментов — «Стой, гад!». Кому он мог кричать в незнакомом городе, если не тому алкашу, который все знал?!
Гопник кивнул, и с тоской посмотрел на окруживших его со всех сторон бомжей, в намерения которых вряд ли входило вести вокруг пойманного врага хороводы. Точнее, «хоровод» они может и задумали, но точно не праздничный. Хотя, с какой стороны посмотреть.
— Слышь, командир, — гопник подал голос.
Я взглянул на него, и могу поклясться, что он был испуган. Эта квадратная машина бицепсов, трицепсов и всего такого, чего нет у обычных людей, явно трусила.
— Чего?
— Отпусти меня. Чего тебе надо? Вы победили! Что еще?!
— Куда он убежал, не помнишь?
— Да, не знаю! — нервно вскрикнул гопник, пытаясь отодвинуться от тянущихся к нему со всех сторон грязных, обмороженных рук с черными ногтями.
Сене тоже было слегка не по себе, но он продолжал удерживать бандита, ожидая моих распоряжений.
— Не знаешь, так и разговаривать с тобой не о чем. Пошли, Сеня, — сказал я и посмотрел на своих ребят.
Гигант с облегчением выпустил шею гопника, слегка подтолкнул его вперед, и в гопника сразу вцепилось несколько рук. Он взвыл не по-детски, но мы уже уходили, и никто не обернулся. Ни разу…
…Уже в салоне броневика Сеня рассказал, что случилось после того, как гопник стукнул меня по голове, отправив в глубокий нокаут, последствия которого я ощущал до сих пор (приятный металлический привкус во рту, пьяное головокружение). На бригадира набросились Сергей и, появившиеся словно ниоткуда бомжи. Скопом навалились, заломили руки, связали и затащили в цех. Остальные гопники, получив свою порцию пинков, по-быстрому растворились в морозной ночи. Их не преследовали, бригадира было достаточно, чтобы отыграться за все унижения…
Мы медленно ехали по безлюдным улицам, вглядываясь в редких прохожих, словно еще была надежда встретить Михаила, но два часа блужданий по заснеженным дорогам и улицам так ничего и не дали. «Кефир» вновь и вновь озабоченно переспрашивал, что произошло — он видел лишь несущуюся куда-то толпу озверевших бомжей, но из машины (помня мой наказ) не вышел. Сергей и Димон обрабатывали свои раны перекисью (дружественные бомжи могли быть носителями какой-нибудь заразы), и после очередного круга я попросил «Кефира» ехать в гостиницу — это было единственное место, где еще можно было надеяться встретить пропавшего курьера. А еще нужно было снять номер для Сергея…
Ирина Васильевна встретила нас испуганными взглядами, заискивающим голосом и бегающими по сторонам глазками. Понизив тон, она доверительно сообщила, что «за время моего отсутствия никаких происшествий не случилось». Я был слишком опустошен и не стал благодарить не похожую на себя администраторшу. Отпустив охрану (переработали, причем во всех смыслах), поднялся в номер, в котором еще недавно лежала казавшаяся теперь непомерной сумма.
Настроение было неважное, голова болела, и я решил позвонить Майе из номера. Я догадывался, что она мне скажет по поводу того, что я не буду с ней ночевать, но мне нужно было побыть одному, чтобы подумать, что делать дальше.
В номере (куда я вошел с тайной надеждой, что увижу Михаила) было чисто и тихо. Сев на кровать, я посмотрел на телефон и достал свой мобильник. Майя ответила сразу.
— И сколько тебя ждать? — В ее голосе одновременно слышались воркование, каприз, надежда.
Как такое можно совместить, я не знаю, но у нее это получалось и очень даже неплохо. По-крайней мере, я почувствовал нежность, желание подразнить
