Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская классическая проза » Фитиль для керосинки - Михаил Садовский

Фитиль для керосинки - Михаил Садовский

Читать онлайн Фитиль для керосинки - Михаил Садовский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 58
Перейти на страницу:

-- Ня будить дела. -- Философски заметила баба Паша. -- Гиблое место.

-- Почему? -- Спросила ее соседка.

-- Потому. Гиблая ... здря стараются. Попросту здря. Через три месяца, т.е к июлю, дом был готов. Стоял он высоко, и всем была заметна невиданная в поселке прежде настоящая черепица на крыше, стволы лиственницы, как выяснили, откуда-то из Сибири привезенной, обшили вагонкой, а ее пропитали олифой, и стояли хоромы, как с рисунка сказки "О золотой рыбке", но вместо старика и старухи поселился в них тот важный дородный генерал с челядью, и каждое утро уезжал на "Победе" с шофером. К дому привыкли быстро. Вдоль забора, сразу же заросшего травой, по осени собирали маслят и подберезовиков, дивились, как привозили целый сад в поместье -- яблони и вишни, уж не меньше, как пятилетки, с корнями не в мешковине, а в досчатых ящиках, и опускали в ямы с помощью маленького трактора...

А через год попривыкли к соседям, которые никого не тревожили, через два, когда сад зацвел, к ним, как и ко всем в поселке, стали лазать соседские мальчишки за яблоками, особенно скороспелками, не боясь грозного генеральского вида и привязанного рычащего пса. И тут снова появились рабочие и стали тянуть по верху забора колючку, да не то чтобы просто поверху досок, как у многих в поселке, чтоб уберечься от малолетних безобразников, а располагали ее на роликах, будто электрические провода. Так оно, видно, и оказалось, да никто бы и не поверил -- невиданное это было дело.

Беда случилась лет через пять, когда все окрестные знали, что факт, живет в этом доме бывший генерал, а теперь замдиректора большого закрытого завода, и что дом ему достался задарма, потому что строили солдатики, еще пока хозяин ходил в погонах, а теперь он отставной, но силы видать, немалой. Трое мальчишек, как обычно, полезли за яблоками -- пустяковый факт, да первый напоролся на электричество -- то-ли его выключить на день забыли, а, может, и нарочно оставили... и повис он на проводах, хотя сразу его не убило... да пока скорую вызвали -- приятели то его с испуга убежали -- страшное это дело... описывать, как погиб мальчишка за дюжину яблок... и на месте его оживляли, кололи, дыхание искусственное делали, и еще бог весть что... не откачали ...

Ночью дом не светился окнами. Машина не привозила генерала. Куда все обитатели подевались -- никто не знал. Только утром с электрички толпа стала тянуться к дому и глухо стояла у ворот. Мальчишка оказался сыном слесаря с того завода, где начальствовал хозяин. Люди понуро молчали. Потом начали что-то негромко произносить, и, когда появился кашляющий, тощий, испитой человек в телогрейке и крикнул:

-- Чего ждем? Мы уже однажды с буржуями расправились! И снова они, как бородавки, на теле нашего государства!.. -- толпа навалилась на калитку, и та неожиданно легко открылась. Рванули дверь в дом -- и там не оказалось заминки... но не на кого было излить злость. Дом был пуст, и хозяев наказать тут же на месте, где погиб мальчишка, не было возможности. Уже иссякал запас злобы, и многие думали, что напрасно приехали сюда -- суд пусть разбирается. Но тут вдруг появился еще один заводила с дерматиновой сумкой в руках и сходу, еще не остановившись, заорал сиплым тенорком:

-- Жиды, проклятые! Они все! Они! Продали Россию матушку нашу! Бей жидов! -Какое отношение это имело к генералу, и зачем он заорал, не было понятно. Но вдруг в глазах у некоторых проснулась искра азарта, сменившая сонное мутное свечение апатии, и первая, сорванная с петлей ставня грохну лась о землю с треском, а там пошло. Бутылки из сумки прекочевывали из рук в руки, опрокидывались в горло и избулькивали свое содержимое, а когда опустоша лись, летели в окна, а из окон выстреливались на улицу посуда, белье... занавески летали по воздуху, подхватываемые ветром, потом затрещали рамы и двери, выламываемые какими-то трубами, раскуро ченная мебель уже валялась по всему двору и, наконец, полетела черепица с крыши, выбиваемая снизу, с чердака сквозь обрешетку.

Здесь вдруг проявился тот энтузиазм, которого тщетно добивались от этих же людей на коммунистических, ленинских и всяких иных субботниках. А толстый никак не унимался и время от времени подогревал всех новыми лозунгами:

"Суки мордатые, жиды проклятые, споили нас и живут в хоромах!" Тощий подтягивал ему вслед: "Православные, Гитлер их не добил, Сталин не успел, поможем народу русскому!"...

Через два часа все устали. Толпа соседей, стоявшая вдоль забора по улице, молча и с сожалением смотрела на вершащееся, а кое-кто терпеливо ждал момента, когда все разойдутся, и можно будет посмотреть во дворе, что в хозяйстве пригодится...все равно все спишут на погромщиков... К концу этого вандализма вдруг на тарахтелке прикатил участковый Онищенко, демонстративно оголил кобуру и гаркнул: "Разойдись!" Все исчезли очень быстро. Рассосались. Он с сожалением обошел двор. В дом заходить не стал. Опечатать его было невозможно. Тогда он опечатал калитку, прилепив бумажку с двумя круглыми печатями. И уехал.

-- Ня будить дела, -- констатировала Прасковья. -- Я говорила. Не слухают. Их дела. Мне что,. мне от их ниче не надо. Мальца жалко. Виданное ли дело -- за яблоки-то. Кто не лазить? А с другой стороны: знал жа -- чаго лезть-то. Зачем? Чужая жа...

В этот дом больше никто не вернулся. На заводе генерала тоже не видели после того дня. И похороны прошли многолюдно, но тихо -- тут уж власть постаралась. Первое время ходили всякие слухи -- мол, все же рабочие поймали его и растерзали, а жену и детей увезли куда-то на милицейской машине, чтобы спрятать...

После этого случая евреи боялись возвращаться с электрички домой, а по воскресеньям ходить на базар. Хотя в мясной лавке Маня, упираясь животом в прилавок и размахивая ножом, разглагольствовала: "Не на меня напали! Я б ему этому длинному хрену .....--то бы отрезла зараз, чтоб он сдох, а за ер аф мир, жиды ему помешали алкоголику! А генерал ему хороший! Жиды ему помешали!.." Но смута рассеялась постепенно и довольно быстро -- каждый думал о себе и о своем пропитании и знал по горькому опыту, своему и чужому, что вернее поговорки, чем "язык мой -- враг мой" на Руси не было, да, видать, и не будет.

Дело шло к зиме. Ноябрь смораживал в единый ковер опавшие листья, и они целыми лепешками переворачивались, зацепленные нечаянно носком сапога. Кто-то ловкий стал по ночам отрывать вагонку со стен разоренного дома. Потом пошли в ход ступеньки крыльца, черепица стала исчезать с крыши целыми квадратами, и теперь обрешетка зияла из-под нее непотемневшими тесовыми проплешинами. Потом сорвали оставшиеся ставни. Разобрали крыльцо. А в первые темные декабрьские ночи, когда не было луны, скатили первые два бревна со сруба. Как их утащили, одному богу известно! А там уж пошло, пошло...и к Рождеству стоял посреди пустыря один фундамент из красного кирпича... ни намека на забор, ни одной щепки от летнего сортира, что стоял в углу участка, не осталось...

-- Говорила -- не будить дела. -- Констатировала баба Паша, ежедневно утаптывая тропинку от своего дома через обретший почти прежний вид пустырь.

-- Да почему? -- Не споря, возмущалась ее соседка Наталья.

-- А по всему. Видать жа, что дела не будить. Тут так дела ня делаются.

-- Как? Не унималась соседка.

-- А так. -- Прасковья помолчала, закусив губы, пока затягивала три платка на голове. -- Так -- скоро. Это Россия. Чаво ей жиды сделают. Они сами по себе, а она сама по себе. А вони на них все списать хотели... ня будить дела. Место это гиблое -- по всему видать. Не с етого года пошло -- не сейчас кончится.Пустырь -- он и есть пустырь.

-- У тебя везде пустырь, Прасковья!

-- Везде, везде, -- в .... -- сильно осерчала баба Паша. -- А ты погляди сама -небось, не слепая. Или нахлебалась мало?.. Может, с ними, с жидами то лучша ба жили -- они капейку считать умеють... Тваво жиды сажали? А!? А вернули тебе что вместо мужика? Справку? А поначалу хто тут жег... а сейчас мы с чего шикуем. Ты на радиво, Наталья, авоську повесь -- в нее сыпаться будить... Нам все мало. Власть туда, власть -- сюда, а нам все мало... вот оно и выходит, что кругом пустырь -- и взять нечего, и виноватить некого.

-- Тише ты, тише! -- Испугалась Наталья, -- Ишь разошлась -- не к месту.

-- А мне что бояться? Мне бояться больше не резон. Ты без хозяина, я с сорок третьего сама по себе, а этот-то откуда приехал , знаешь? Генерал?..

-- А ты знаешь? -- Поддела Наталья.

-- Народ все видить -- от него не схоронисся.

-- Ну?

-- То-то и ну... откуда он таких тесов да бревен, чьими руками? Оттуда, из хороших мест, где костей не считают... прости Господи... вот и отливаются слезки... дом, конечно, жалко... луча бы под детский сад отдали...

-- Тебя в исполком избирать надо, Прасковья...

-- Не надо. Там хрен чаво скажишь... а мальца-то жаль... человеком мог стать... сичас время другое... мог... не судьба... ничему тут ни судьба...

-- Ты уж совсем заупокой, -- возразила Наталья... -- Пошли... -- Они повернулись и зашаркали прочь -- две темные, совершенно квадратные фигуры на двух столбиках. Через несколько шагов Прасковья остановилась, посмотрела вполоборота назад и, скосив глаза, призналась соседке:

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 58
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Фитиль для керосинки - Михаил Садовский торрент бесплатно.
Комментарии