Твоя Невольница, или Истинная для Дракона (СИ) - Найт Алекс

– Это ты! Это всё ты! – закричала я в безысходном гневе и бросила к Вилару.

Кулаки налетели на твёрдую, как камень, грудь. Дракон даже не пошатнулся, взгляд его не изменился. Я ударила ещё раз и ещё, пока сквозь шквал разрозненных воспоминаний и злых чувств не пробились и разумные мысли. Я накинулась на мужчину, от которого зависит моя жизнь.Творю глупость за глупостью.

Прижав саднящие после ударов ладони к груди, я отступила на шаг от Вилара. Только сейчас начала осознавать, что он даже не пытался отмахнуться от меня, заблокировать удары, пусть ему они и словно комариные укусы. Дракон так и стоял передо мной каменной скалой, кажущийся невозмутимым, пока не посмотришь в его глаза.

– Что ты со мной сделал? – шепнула, проведя ладонями по влажным щекам. Даже не заметила, как заплакала.

С этими словами силы будто покинули меня. Дрожь пробила тело, сердце сжало тисками, а в душе разверзлась пустота.

– Мина, оставь нас, – попросил дракон, почти не взглянув на девушку.

Она склонила голову и поспешила покинуть комнату. Мы с Виларом остались наедине. Пришло осознание, что я готова пожертвовать ответами на вопросы, лишь бы оказаться как можно дальше от него. Его взгляд, аура, даже запах, всё обволакивало, давило, лишая опоры под ногами. Ведь раньше было иначе, я не тряслась, словно осиновый лист. А теперь… я боялась его. Воочию увидела, каким чудовищем он может быть, и не могла справиться с собой.

– Ты умирала, – глухой голос Вилара разрезал вязкую тишину, словно взмах меча. Вздрогнув, я сделала ещё шаг от него. – Я не знал, как тебе помочь. И решил рискнуть. Отнёс тебя в Храм стихий. Первозданное пламя приняло тебя и исцелило.

Вскинула голову в неверии. Неужели ему известен мой главный секрет?

– Но ты ведь знала, да, Юля? Вы с Ниннель знали.

Воя от досады в глубине души, я отрицательно замотала головой.

– Поэтому ты сбежала?

– Я сбежала от… вас, – нервно возразила, заломив руки.

Всё даже хуже, чем могло быть. Я рискнула, попыталась сбежать и потерпела сокрушительное поражение. И теперь он знает, насколько силён мой дар.

– Тебя, – исправил меня Вилар, склонив голову, и уже тише, почти интимно произнёс: – Можешь обращаться ко мне на «ты».

Широко распахнула глаза, в изумлении даже приоткрыла рот. Я действительно несколько раз переходила от вежливого обращения к личному, но потому что про себя всегда называла его по имени. Это был мой способ преуменьшить угрозу, не бояться. Но зачем он сам предлагает перейти на такой формат общения?

«Потому что он узнал, кто ты, и твоя ценность возросла», – зло ответила на свой же вопрос.

– Что теперь со мной будет? – проговорила уже твёрдо, прямо глядя в глаза цвета крови. Лучше сразу узнать правду, чем пребывать в мучительных размышлениях.

– Ты будешь жить здесь, со мной, – его голос звенел.

Тогда я и заметила, насколько он напряжён, как сильно сжимаются огромные кулаки и бугрятся мышцы под одеждой. Будто он с трудом держит себя на расстоянии от меня.

– В качестве кого? Любовницы?

– Моей женщины, – качнул он головой, а в глубине драконьих глаз вспыхнуло жадное пламя.

Мне почудилось его касание. Пугающее, потому что вопреки отношению к Вилару, мой собственный огонь отзывался на его силу.

– Вы хоть слышите себя? Мне противно от мысли, что вы снова ко мне прикоснётесь. Но вам ведь плевать на мои чувства, – произнесла горько, не обратив внимания, как потускнел взгляд дракона. – А вы сами? Действительно положите в свою постель девушку, которая ненавидит вас всей душой?

Вилар

Выдержка трещала по швам, жилы рвало от желания хотя бы коснуться её, заткнуть рот поцелуем, чтобы не слышать злые слова. Я ведь знал, что так произойдёт, понимал, что после пробуждения она будет в расстройстве. Ожидал женской истерики, слёз, а она требовала ответов и, что самое неприятное, боялась меня, пусть и отчаянно храбрилась. А её заявление о ненависти хоть и было ожидаемым, но оказалось подобным удару под дых, окончательно выбивая из шаткого равновесия. Юлия выводила из себя, дерзостью, пламенем в глазах, красотой, умопомрачительным запахом. Разве может столько всего смешаться в одном живом существе?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Если бы мне было плевать на твои чувства, я бы уже давно получил всё, что хотел, – возразил и сразу же обругал себя. Юля явственно задрожала, обхватив хрупкие плечи руками.

Не так я должен с ней разговаривать, не так. Пора понять, что моё особое внимание она не считает честью.

– Мне что теперь вас благодарить за то, что до сих пор не изнасиловали? Помнится, вам помешал только приступ болезни, – вскинулась, вновь прямо посмотрев в мои глаза.

– Напомнить, что произошло перед этим? – склонился к её лицу, наблюдая, как мгновенно вспыхивают румянцем нежные щёки.

Юля скрестила руки на груди, стремительно отвернулась. Прошла вперёд, нервно передёрнув плечами. А я в очередной раз проиграл в борьбе с собой, не смог сдержать желание коснуться её. Подошёл, сжал хрупкие предплечья ладонями, останавливая побег. Коснулся носом макушки и глубоко вдохнул невероятный аромат, отчего на мгновение закружилась голова. Как же я хочу её. Всю. Огонь, тело, душу.

– Отпустите, – дрогнувшим голосом попросила она.

Приоткрыв глаза, я понял, что снова не контролирую оборот и на пальцах появились когти.

– Прости, – прошептал, силой воли укрощая взбесившуюся вторую сущность.

Когти исчезли, а я притянул Юлю ближе. Даже не помнил, когда в последний раз просил у кого-то прощения, потому, наверное, впервые мой голос звучал неуверенно и глухо.

– Мне бесконечно жаль, что я так поступил с тобой. Сделал неверные выводы, из-за чего ты чуть не погибла. Понимаешь, после твоего побега болезнь начала распространяться. А потом я нашёл тебя в сопровождении врагов. И не стал разбираться. Я могу только надеяться, что однажды ты простишь мне мою жестокость.

«Простишь то, что я вновь сковал тебя».

Наступила гнетущая тишина. Юля не отвечала, а я предпочёл бы, чтобы она промолчала. Вряд ли она скажет что-то приятное. Но может, услышит, со временем примет моё раскаяние.

– Я могу понять, какие выводы вы сделали, – наконец заговорила она. – Да и не ждала от вас чего-то иного, – горько усмехнулась.

«Чудовище», – явственно прозвучало в мыслях голосом Юлии.

Она медленно развернулась, подняла лицо, заглядывая в мои глаза обречённо и устало.

– Я ненавижу вас за то, что вы лишили меня свободы и вынудили к побегу. И если бы вас действительно волновали мои чувства, этого бы уже не было, – она коснулась браслета на своём запястье.

После чего вновь отвернулась и прошла к кровати. Присела на её край, больше не глядя на меня.

– Озвучьте правила, – попросила.

– Что?

– Правила поведения вашей любовницы. Как я должна вести себя? Да, вы же просили обращаться к вам на «ты». Будут ещё особые пожелания?

– Не говори глупостей, Юля. Я предлагаю тебе отношения.

– Разве это предложение? – кривая усмешка скользнула по пухлым губам. – Я могу отказаться?

Снова наступило напряжённое молчание. Я пытался справиться с раздражением, граничащим с желанием. Сидящая на кровати полуобнажённая девушка сводила с ума.

– Ты специально злишь меня?

– Может, это вы злитесь на всё, что происходит не по-вашему, – нервно передёрнула она плечами.

– Никаких правил нет. Комнаты в твоём распоряжении. Отдыхай, поправляйся, я распоряжусь о еде для тебя, – развернулся и стремительно зашагал в сторону выхода.

Как мне с ней нормально общаться, если каждая секунда наедине — одновременная борьба с внутренней сущностью и её ненавистью?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Мне можно покинуть покои? – догнал меня робкий вопрос.

– Нет, – рыкнул я, поддаваясь порыву животной ипостаси. Но мысль о том, что она окажется без присмотра, одна, выводила из себя. – Лекарь не велел, – исправился. – Тебе нужно набираться сил.

Взглянул на девушку из-за плеча. Она так и сидела, сжавшись, на кровати, и не смотрела на меня. Лишь несколько слезинок соскользнули с её щёк и исчезли в белоснежном шёлке сорочки.