Василика Даль: Возрождение - Василина Жидких
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю, я выспалась нормально.
– Ты почти не спала ночью, – он буквально заставил меня смотреть в его теплые золотые глаза и говорил Тим проникновенно, до жути заботливым тоном, будто бы ему есть до меня дело. Мы одногруппники, мы даже не друзья, так что это фарс.
– Хватит, – решительно прервала я его, когда Тим снова собирался что-то сказать. – Ничего не изменилось в наших отношениях, что бы ты вот так сейчас переживал о моем сне. О нем есть кому позаботиться. Я помогла тебе, но это моя работа. Пригодится моя помощь еще раз, то зови, помогу, чем смогу, но не надо со мной дружить и вести себя вот так! – вскрикнула я, вскакивая на ноги.
– «Вот так», это как? Любезно и дружелюбно? Тебе больше нравится, когда я подкалываю и выбешиваю тебя, а ты со спокойной душой выслушиваешь это, потому что сразу пошлешь меня куда подальше, только я закрою рот? Тебя такое отношение устраивает? – закричал он, тоже вскочив на ноги и упираясь руками о стол, раздражая меня своим бессмысленным поведением. – Сейчас я веду себя так, как ты бы вела себя на моем месте. Разве нет? Ты бы не так себя вела?
– Не переводи тему! Я просто прошу ничего не менять. Ничего такого не произошло, чтобы что-то менялось! – кричала я в ответ, сжимая переносицу.
– Это произошло уже давно, слышишь? Изменения произошли давно, и ты это знаешь, но твою на хрен мать, ты этого не помнишь! – он стукнул по столу кулаками и рухнул на стул, озлобленно смотря мне в глаза.
Сказать, что его слова меня потрясли, это ничего не сказать. Шокированная таким разговором, я решила, что лучше скрыться в другом месте, но для меня сейчас это роскошь – появляться в людных местах без причины, поэтому я решила запереться в ванной. Схватив свой рюкзак с дивана, я, не оглядываясь на Тима, ушла в ванную. Включив воду, я сбросила с себя одежду, распустила волосы и встала под воду.
«Это было сильно», – вот чье проникновение я пыталась предотвратить, пока говорила с Тимуром. Я могу считать это разговором?
Сопротивление вызвало резкую боль в голове, оно давило на голову, и боль усиливалась, медленно переходя на переносицу. Я пыталась не пускать Алину в свою голову, пока не закончила разговор, но из-за боли я сорвалась на Тимура, и один черт бессовестная рыжая ведьма ворвалась в мое сознание во время горячего спора с Тимом. Я провалилась по всем фронтам.
«Я хочу забыться», – ответила я, как бы отправляя Алине мое воспоминание о том, как я говорила «мне безразлично» вместе с пояснением об этой фразе. – «Никогда не думала, что буду так говорить о них».
«Ох, мне так хочется тебя сейчас обнять», – жалобно протянула Алина.
«Не лучшая идея», – ответила я, усмехаясь. – «Я в душе».
«Ну, после него», – добавила она сразу. – «Приедешь, мы тебе найдем итальяшку, проведешь хорошо время. Ну, или морду кому набьешь, тебе это тоже нравится».
«Ты лучшая», – призналась я, мысленно улыбаясь ей.
«Знаю. Кстати, «о знаешь». О чем говорил Тимур в конце? Я не особо поняла. В принципе и твоя, и его… Ваши реакции понятны. Ты не хочешь ничего менять из-за одного раза, а он пытался тебя отблагодарить. Но то, что он сказал в конце, это было странно. Ты понимаешь, о чем это он?»
«Я не знаю, о чем Тим там говорил. Честно. И думать я тоже не хочу, мне нужно добраться до вас, а не думать о парне, который сморозил какую-то чушь в приступе гнева».
«Ладно, ладно. Ты видела, как тебя зовут по новому паспорту?» – по голосу Алины я поняла, что мне нужно срочно взглянуть на паспорт.
«Нет, но, если имя идиотское, я его кастрирую. Так и передай Матвею Михайловичу, что я лишу его возможности иметь маленьких Сперанских. Скоро увидимся, рыжая», – и я в прямом смысле слова вытолкала ее из головы, запираясь на все замки и засовы.
Приняв долгий душ, так как мне спешить некуда, я старалась ни о чем не думать, но все-таки какая-то непонятная мысль пролетела в моей голове, да так быстро, что я не смогла за нее уцепиться. Она будто ускользала от меня.
У всех такое бывает, вот вроде идешь к человеку что-то сказать, но по дороге к нему забываешь, что хотел. Вроде бы мысль есть, но не можешь ее ухватить и превратить в предложение. Какое-то остаточное чувство внутри. У меня сейчас то же самое. И по статистике, такие мысли не возвращаются, а если вернутся, то уже будет поздно.
Закончив с душем, я замоталась в полотенце, которое, кажется, не было банным, но другого здесь нет, а просить Тимура было бы странным, учитывая наш бурный спор.
После я высушила волосы феном, который нашла под раковиной, собрала волосы на висках, заколов их сзади маленьким крабиком, и достала косметичку из рюкзака. Я оформила брови, нанесла немного туши на ресницы и не яркую матовую помаду использовала для румянца на своем бледном лице, а на губах ее же я растушевала в легкую дымку. Вся моя косметика сейчас с Алиной в Италии, балуюсь тем, что есть. Немного подправив контур губ, я отошла от зеркала, чтобы переодеться в свободную легкую, рубашку цвета морской волны и джинсовые шорты с неявными потертостями.
Рассмотрев себя в зеркало, мне не понравилось, как жутко были собраны волосы, и я без сомнений сняла заколку. Распустив волосы, я невольно отметила, что они отросли и достают уже до лопаток. Забавно, но, когда не следишь за их ростом, они быстро растут, а когда трясешься над каждым сантиметром, то они будто не меняются. Приятный, однако сюрприз, если бы не отросшие корни. Сейчас в моде плавные переходы из темного в светлый, а мой родной пепельно-русый вроде неплохо переходил в пепельный блонд. Вроде бы сносно, но это пока.
Собрав остатки своей косметички, я стала складывать вещи в рюкзак и полезла за лже-паспортом, который Матвей спешно сунул мне перед выходом из его квартиры, чтобы хотя бы сейчас глянуть на имя.
В этот момент в дверь негромко постучался Тим.
– Хватит там прятаться, – попросил он, отбивая нервную дробь по дереву. – Сейчас я скажу то, что ты больше не услышишь из моих уст. Я прошу прощения за то, что на тебя накричал.
Я недовольно покачала головой, но ничего
