Метро 2033: Увидеть солнце - Сергей Москвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей покосился на Полину: отвечать или нет? Но она молчала, и он сказал:
— Беженцы. Из Рощи пробираемся.
— Из самой Рощи? — Шрам недоверчиво покосился на матерчатую повязку на лице Сергея, но ничего уточнять не стал, только поинтересовался: — А куда?
— На Проспект.
— На Проспект?! — Почему-то этот ответ вызвал у командира сталкеров еще большее удивление.
Но тут вперед вышел здоровяк с пулеметом и, несильно толкнув командира в бок, сказал:
— Да ладно тебе, Шрам, к пацанам вязаться. Дай им в себя прийти. Оклемаются и все спокойно расскажут. Лучше проводим их на станцию.
— У нас чрезвычайное дело к коменданту! — пошел в наступление Сергей.
— Тем более, у них важное дело, — усмехнулся здоровяк и, не дожидаясь решения командира, а может, расценив его молчание как знак согласия, сказал: — Пошли, пацаны.
Только сейчас Сергей осознал, что пулеметчик упорно называет их с Полиной пацанами, что, впрочем, было неудивительно — в комбинезоне химзащиты и противогазе Полина выглядела, как настоящий подросток. Он мысленно улыбнулся его невольной ошибке, представив, как удивятся сталкеры, когда Полина снимет капюшон и стащит с головы противогаз, и улыбался еще несколько шагов, пока не вспомнил о наборе воровских отмычек в ее рюкзаке. Радость и облегчение, которые испытывал Сергей после их нечаянного спасения, сменились тягучим страхом. Он догнал Полину и, поравнявшись с ней, прошептал:
— У тебя в рюкзаке все на месте?
Девушка резко остановилась — она все поняла.
— Че, пацаны, забыли чего-то? — добродушно прогудел шагавший сзади пулеметчик.
— Нет, все на месте, — с притворным безразличием ответила Полина, но, кажется, никто из сталкеров не заметил, как натянуто прозвучал ее голос.
Впереди показался похожий на нору среди нагромождения бетонных плит подземный переход, и шагавший впереди своего отряда Шрам облегченно выдохнул.
— Ну, кажется, дошли.
В нору пролезали по очереди, иначе в отверстие было не протолкнуться. Сначала Сергея удивило, почему сталкеры с Проспекта не расширят себе проход, но, оказавшись внутри, понял, что лаз сделан таким узким специально. Крупным монстрам, таким как трехметровому жнецу с его огромными когтями, здесь было никак не пробраться.
Полина, которую Сергей пропустил вперед, ждала его с другой стороны завала. Здесь было уже достаточно просторно — еще одно доказательство того, что жители Проспекта сами забаррикадировали вход на свою станцию. Шрам дождался своего последнего бойца, после чего вновь построил сталкеров в колонну и повел отряд к уходящей под землю бетонной лестнице. За лестницей оказался длинный и темный туннель, выложенный со всех сторон каменными плитами, когда-то давно наверняка радовавшими глаз, а сейчас покрытыми слоем пыли, сажи и копоти. Воображение вновь сыграло с Сергеем злую шутку. Прежде, в основном по рассказам забредавших в Рощу челноков-торговцев, он представлял Проспект самой чистой и ярко освещенной станцией во всем метро, не считая, конечно, Сибирской. Здесь обосновались электрики, которые, в отличие от жителей Маршальской, добывали столько электроэнергии, что ее с лихвой хватало как для собственных нужд, так и для продажи на все прочие станции метро, которые готовы были за нее платить. В представлении Сергея такие трудолюбивые люди просто обязаны были поддерживать на своей станции образцовую чистоту и порядок. Но действительность оказалась куда прозаичнее.
Туннель привел их к закрытым гермоворотам, которые, впрочем, стоило Шраму несколько раз нажать замаскированную кнопку в стене, сразу открылись — не полностью, а как раз настолько, чтобы пропустить одного человека. Шрам тут же исчез в приоткрывшейся щели. Через секунду оттуда донесся шум льющейся воды, а наружу повалили клубы густого пара. Сергей от неожиданности попятился назад, но наткнулся на массивную фигуру пулеметчика, который успел поставить на пол свое громоздкое оружие и теперь держал его у ноги, придерживая за ствол. Увидев растерянность на лице Сергея, он добродушно пророкотал:
— Дезактивация. Поганая процедура, хотя и необходимая. Да ты расслабься, можешь даже присесть. Это надолго.
Действительно, двое сталкеров присели на корточки возле стены и завели между собой неторопливый малопонятный разговор. Для них происходящее было делом привычным, и Сергей немного расслабился.
— А почему вы его жнецом называете? — заполняя паузу, поинтересовался он.
— Из-за когтей, — ответил пулеметчик. — Видал, какие у него когти? Как серпы! Вот жнецом и прозвали. Он этими когтями крыс и других мелких тварей из нор выковыривает, ими и питается. Ну и людьми, конечно. Упыря или кого покрупнее достать не может — бегает медленно, а человека спокойно догоняет. У нас тут один ученый с Сибирской жил, головастый мужик, Вольтером звали. Так он этих тварей по-своему называл: муравьедами. Только не прижилось. Больно уж слово длинное и непонятное. Да и при чем тут муравьи какие-то?..
Здоровяк оказался на редкость разговорчивым мужиком. Пока он вел свой рассказ, в щель, откуда валил пар, протиснулся еще один сталкер, а следом за ним — Полина. Сергей никак не мог взять в толк, как они определяют, когда нужно заходить внутрь. Но тут из приоткрытой гермы вырвалась полоска света, и пулеметчик, прервавшись на полуслове, хлопнул его по плечу:
— Давай. Твоя очередь.
Сергей послушно втиснулся в щель и сразу попал под бьющие откуда-то сверху тугие струи горячей воды.
— Тряпку свою сними! — крикнул ему вслед пулеметчик.
Сергей стащил с лица размокшую повязку, иначе та свалилась бы сама, но что делать дальше, совершенно не представлял — в родной Роще не было никакой «дезактивации». Воду жители грели себе сами и, конечно, мылись не таким варварским способом. Неожиданно водяной душ прекратился, а впереди открылась еще одна дверь, которую Сергей вначале и не заметил. Оттуда в лицо ударил такой яркий свет, что он невольно зажмурился. Прикрыв глаза ладонью, он шагнул в эту дверь, последнюю дверь на пути к Проспекту.
Здесь все было совсем не так, как на прочих станциях... Тут все было, как в далеком прошлом, в котором Серега никогда не бывал: вымытые добела лестницы, облицованные плиткой круглые колонны, поддерживающие станционный свод, много света и много людей. Среди них оказалась и Полина. Она стояла в окружении сталкеров, к которым подходили все новые и новые жители Проспекта, и непринужденно, даже беззаботно улыбалась. Полина, как и прошедшие дезактивацию сталкеры, уже успела снять противогаз и теперь с любопытством разглядывала их изумленные физиономии. Самым ошарашенным выглядел Шрам. Его лицо даже вытянулось от удивления, отчего уродливый багровый рубец, протянувшийся через левую щеку от виска до подбородка, стал еще заметнее.
На Сергея никто и не смотрел — все внимание окружающих досталось девушке. Он стал протискиваться к ней, но какая-то девчушка лет пяти с торчащими в разные стороны короткими косичками прошмыгнула у него под ногами и, подскочив к Полине, как-то уж очень серьезно спросила:
— Теть, а ты правда жнеца убила?
Полина широко улыбнулась малышке:
— Правда.
— Так ему и надо! — объявила девочка. — Он моего папу задрал.
Улыбка померкла на Полинином лице, а девчушка, наоборот, задиристо прищурилась:
— И тебе совсем-совсем не было страшно?
— Еще как было! — Полина присела и прошептала девочке в самое ухо, так что услышала только та и стоящий рядом Сергей: — Чуть не описалась.
Девчушка залилась веселым смехом и, шмыгнув в сторону, убежала.
Воспользовавшись моментом, Сергей наклонился к Полине:
— Твой рюкзак...
Она подмигнула ему одним глазом и прошептала:
— Все в порядке.
Сергей не понял, что она хотела этим сказать, но переспрашивать не стал: в порядке так в порядке.
Сзади послышалось чье-то натужное сопение и фырканье — это здоровяк-пулеметчик вышел из дезактивационного душа. Увидев Полину без противогаза, он вытаращил глаза и повторил уже неоднократно звучавшую сегодня фразу:
— Ну, вы, пацаны, и даете!
* * *После дезактивации сталкеры направились в станционный бар, позвав с собой и Сергея с Полиной. Стоило им только заговорить о еде, Сергей понял: он сейчас хоть жнеца целиком готов сожрать. Но расплатиться за еду было решительно нечем — у них с Полиной не осталось ни денег, ни вещей, которые можно было бы продать. Восемь патронов в магазине ПМа не в счет. На них и пары бутербродов с крысиным мясом не купишь. В Роще два таких бутерброда стоили как раз восемь патронов, на Маршальской — уже десять, а здесь, на Проспекте, наверное, все двенадцать. Что поделаешь, центр. Однако Сергей все равно не стал отказываться от предложения сталкеров. Есть хотелось так, что он решил в крайнем случае обменять на еду свой ПМ. Правда, была одна проблема — пистолет остался у Полины, и Сергей вовсе не был уверен, что она согласится его вернуть.