Crime story № 4 (сборник) - Татьяна Луганцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я уважаю тебя, ты, в свою очередь, уважаешь меня, – сказала она Злате.
– Ага, а при этом тебе платят деньги! – выпалила девочка.
– Любой труд оплачивается, – терпеливо пояснила Снежана.
– Хорошо… а могу я называть тебя не Снежана Игоревна, а просто Снежана? А то у тебя что имечко, что фамилия – смех один, – сморщила носик Злата.
– Ты можешь называть меня по имени, но обращаться к взрослому человеку следует на «вы», – ответила она, пряча улыбку.
Злате исполнилось уже тринадцать лет, она была высокой девочкой с намечающимися пышными формами, длинными темными волосами и круглым лицом с курносым носом. Шубины проживали в роскошном четырехэтажном коттедже с цокольным этажом и мансардой, в элитном поселке «Восход» неподалеку от МКАД. В доме периодически появлялись домработница, кухарка, охранник, он же телохранитель, сопровождавший Злату в поездках. На дом приезжали и врачи, и массажисты, и сотрудники ресторанов быстрого питания, и масса каких-то неприятных людей – партнеров Всеволода Владимировича по бизнесу. К девочке приходила и учительница музыки. А три раза в неделю ее возили в элитную частную школу в Подмосковье.
Злата привязалась к Снежане и заваливала ее кучей вопросов. Снежана старалась держать себя в рамках и не выходить за пределы обязанностей учителя. Но девочка как-то сумела влезть к ней в душу и стать чем-то бóльшим, чем просто ученицей.
«Это понятно, – размышляла Снежана, – у девочки нет ни матери, ни сестры, ни кого-либо близкого рядом, с кем она могла бы поговорить, посоветоваться о чем-то, поделиться… Отец все время на работе, да и не очень-то он ее балует своим вниманием. Конечно, Всеволод Владимирович заботится о Злате. Она одета, обута, накормлена, он следит за состоянием ее здоровья, дает ей хорошее образование, ни в чем ей не отказывает… Но как бы это выразиться… точно так же он заботится и о своем лабрадоре – сюда приезжает специалист и вычесывает ему шерсть. Заботится хозяин и о своих породистых лошадях: за ними установлен регулярный ветеринарный контроль, дорогой корм взвешивают на весах по граммам. Все у Шубина учтено, все оплачено, дом ухоженный, богатый, крутой. Но ведь для маленькой одинокой девочки, запертой в стенах дорогой клетки, этого мало! Она не собака и не лошадь, у нее есть и мозги, и сердце, ей нужны любовь, внимание, человеческое общение. Ведь она входит в такой возраст… может, уже и влюбилась в кого-то, а поговорить ей не с кем».
Как-то раз Снежана набралась храбрости и напрямую заявила об этом Всеволоду Владимировичу. Он сидел в своем кабинете на втором этаже, водрузив ноги на стол, и недоуменно рассматривал Снежану. Примерно так смотрели бы люди на таракана, вдруг подавшего голос.
– Извините, – прищурился он. – Вы…
– Снежана. Снежана Игоревна, – быстро ответила она, переминаясь с ноги на ногу и отметив про себя, что он не предложил ей присесть.
– Так вот, Снежана Игоревна, за что я вам плачу? Правильно: за то, чтобы вы учили мою дочь… как это? Чему?
– Русскому языку, литературе и английскому языку, – перечислила Снежана, уже понимая, что диалог не получится. И все же она должна была попробовать.
– Вот именно! Кстати, как успехи у моей дочурки?
– Отличные.
– Вот и хорошо, вот и славно, а остальное не должно вас заботить.
– Но у Златы даже нет подружек, ей не с кем поделиться! – не отступала Снежана.
– А чем ей делиться? – удивился Всеволод.
– У каждой девочки ее возраста есть мечты, тайны, о которых ей хочется поговорить с близкой подругой. Вам не понять!
– Да, маленькой девочкой я никогда не был, – согласился Всеволод, смеясь и рассматривая учительницу так бесцеремонно, словно она была его собственностью. – А все, о чем вы мне имели честь поведать, – полная чушь! Девичьи сплетни! Мне в моем доме не нужны толпы ненужных зевак и глупое хихиканье.
– Но к вам ходят друзья…
– Дорогая моя Снежана Игоревна, у меня нет и никогда не было друзей. Больше скажу, их никогда и не будет. Потому что в наше время, тем более если у человека крупный бизнес, у него могут быть только партнеры, подчиненные и враги. И никому из них он доверять не будет: не имеет права. Меня так отец воспитывал, говорил, что человек в этой жизни может рассчитывать только на себя. И свою дочь я так же воспитываю. Вам с ней недолго возиться осталось. Когда Злате исполнится четырнадцать лет, я отправлю ее в частный закрытый колледж для девочек в Англию. Пусть получает образование и познает реалии жизни.
– Но это неправильно… она не должна быть одна, да еще в таком возрасте, – упорно повторила Снежана.
– А вы-то сами знаете, каково это? – Он вновь сощурил свои жесткие серые глаза с холодным металлическим отливом.
– Жить одной, вдали от близких? Знаю. Жизни это действительно как-то учит, но отнюдь не самым ее приглядным сторонам. А вот острое чувство одиночества и желание любви здорово мучают человека, – сказала Снежана.
– Любви? – презрительно усмехнулся Всеволод Владимирович. – Чушь собачья! Вы поощряете девчоночий интерес к мальчикам?
– Но это как раз вполне нормально! Заявляю как педагог с высшим образованием!
– Если бы я узнал, что моя дочь встречается с каким-нибудь сопляком, я бы положил этому конец в тот же день! И уж поверьте мне, не поскупился бы на любые способы, методы и средства. – От резких слов хозяина дома повеяло таким холодом, что Снежана ему сразу же поверила. Ей стало совсем неуютно.
– Вы… запретите ей любить? – спросила она.
– Если понадобится, проявлю всю свою жесткость и силу воли. А сейчас, в ее тринадцать лет, еще рано об этом говорить. Вы учительница или сводница? О чем мы, собственно, беседуем? – вдруг вспылил он, нервно закуривая толстую сигару.
– Учительница…
– Вот и помните об этом!
«Знай свое место», – мысленно перевела Снежана.
– И потом: она – моя дочь. Если я почувствую, что с ней что-то не так, – приглашу на дом психолога.
«А ведь может оказаться уже поздно, – подумала Снежана. – Да и существует ли у вас, Всеволод Владимирович, какой-либо орган, которым вы смогли бы что-то почувствовать?»
– Снежана, что вы сами знаете о любви, чтобы разглагольствовать об этом с моей дочерью? – спросил он, немного успокоившись.
– Не волнуйтесь, Всеволод Владимирович, я знаю свои обязанности и имею представления о пределах подобных разговоров с девочкой-подростком.
– Я спросил о вас. – Хозяин дома растянул тонкие губы в неприветливой улыбке.
– Обо мне? – Снежана подняла бровь. – Не вы ли сами напомнили мне о моем месте и границах моей деятельности? Думаю, рассказ о моей личной жизни не поместится в эти жесткие рамки.
Всеволод Владимирович встал, обогнул стол и подошел к Снежане.
– Ну же, не сердитесь! Присаживайтесь. Я хочу с вами поговорить.
«Наконец-то соизволил предложить мне стул. Стою перед ним, как крепостная крестьянка!»
– Ну же, расскажите мне о себе, – смягчив тон, проговорил Всеволод Владимирович, пытаясь расположить к себе собеседницу.
Но вряд ли Снежана попалась бы на этот крючок. Она прекрасно знала, каков ее хозяин и на какие меры он пойдет, если что-то или кто-то не подчинится его воле. Всеволод Владимирович был весьма видным, по-своему красивым мужчиной лет сорока, с жесткими темно-пепельными волосами, темно-серыми глазами и плотно сжатыми губами. Он предпочитал классические мужские костюмы и белые рубашки, которые он менял так просто, словно они были одноразовыми.
– Я не хотела бы говорить о себе. К тому же вы наверняка навели обо мне справки, прежде чем взять на работу в свой дом.
Всеволод сухо рассмеялся:
– А вы умная! Ладно, не стану вас допрашивать. Все, что требуется, я действительно знаю. А чтобы вы не утверждали, что я не участвую в жизни своей дочери, скажу: я знаю, что вы для нее стали человеком особенным.
Снежана смутилась.
– Да… я…
– Не надо лишних слов. Злата с нетерпением ждет вашего прихода. Она говорит о вас только хорошее. Я желаю получше познакомиться с человеком, ставшим… м-м… другом для моей дочери. Возможно, вы и есть та жилетка, которой девочки доверяют свои секреты? Я предлагаю вам отобедать со мной. Нам накроют в саду.
– Благодарю вас, – нейтрально ответила Снежана. Нельзя не уважить хозяина дома, платившего ей такие большие деньги за частные уроки.
– Тогда по рукам! – обрадовался Всеволод Владимирович. – Жду вас в саду минут через десять. Там все приготовят.
Снежана покинула его кабинет и решила заглянуть в ванную, припудрить носик. Ей не было так уж приятно общение с этим человеком, но, с другой стороны, за полгода ее работы у Шубина она впервые была удостоена такого внимания. Возможно, за обедом ей еще удастся поговорить о Злате и выдоить из скупого на ласки и внимание сердца хозяина хоть что-то для своей ученицы.
Снежана внимательно посмотрела на себя в зеркало. Отражение показало стройную молодую женщину, подходившую под категорию девушки. Худенькая, с вьющимися волосами светло-золотистого оттенка, красиво обрамлявшими ее аккуратную головку. Светлые, большие, распахнутые навстречу миру глаза, тонкий прямой нос и нежные пухлые губы. Снежана всегда знала, что она очень привлекательная женщина, даже сексапильная. Но поведение ее отличалось строгой сдержанностью. Она была в черном брючном костюме и ярко-бирюзовом джемпере-водолазке. Вид у нее не слишком праздничный, но ведь она не рассчитывала на обед с хозяином дома.