Crime story № 4 (сборник) - Татьяна Луганцева

Так как дед был единственным мужчиной в их семье, сразу же почувствовалась нехватка мужского внимания и заботы. Бабушка, прожившая с мужем почти пятьдесят лет, после его кончины угасла за год, потеряв опору и интерес к жизни. Она тихо умерла во сне. Снежане уже не требовались объяснения, что бабушка ушла на небо. Она даже робко, тайно по-своему обрадовалась, что деду теперь будет не так одиноко там, наверху…

Снежана была тихой примерной девочкой, не вызывавшей ни у кого нареканий. Она окончила школу твердой «хорошисткой» с примерным поведением и отличной характеристикой. Несмотря на то что они остались совсем одни, мама снарядила Снежану в другой город, чтобы дочь поступила в институт – она понимала, что так будет лучше. В их маленьком городке имелось всего два училища: педагогическое для девочек и слесарное для мальчиков. Судьба большинства детей была предрешена. Кое-что из стремившихся к чему-то лучшему отличников уезжал, пробовал получить высшее образование, и бóльшая их часть обратно в эту «дыру» уже не возвращалась. Мать так и сказала Снежане:

– Хоть я и рискую сойти с ума в полном одиночестве, но жизнь тебе портить не собираюсь. Здесь у тебя одна судьба – стать воспитательницей в детском саду. Все! Потолок! А так – выучишься, человеком станешь. Ни у кого из нашей семьи особого образования не было, перед тобой все дороги откроются. Я смогу гордиться тобой, – со слезами на глазах добавила она, – тем более что школу ты окончила хорошо. Хотя, конечно, я буду за тебя очень переживать. Как-то тебе придется во взрослой жизни?

Снежана окончила институт неподалеку от Москвы, а затем мама сделала ей еще один подарок. Она продала свою трехкомнатную квартиру и заявила:

– Поезжай-ка ты, дочка, в Москву! Да, да, именно туда! Купи жилье, устраивайся на работу и живи, как люди!

Этот щедрый жест был вызван уколом совести. Мать впервые за всю свою жизнь, в возрасте сорока пяти лет, наконец-то встретила мужчину и создала семью. За спиной ее словно выросли крылья. Она не была больше одинокой и почувствовала себя счастливой. Мало того: у нее родилась крепкая, здоровая девочка, желанный ребенок. Все внимание матери переключилось на малышку. Снежана, учившаяся далеко от дома, оказалась в роли одинокого птенца, уже выросшего, но все еще не умеющего летать.

Она сама к тому времени уже получила первые уроки взрослой жизни, пережила первую и, как это часто бывает, несчастную любовь. В общежитии Снежана познакомилась с одним парнем на курс старше ее. Он был очень любезен и обходителен, носил ее сумку и пакеты с продуктами, давал свои конспекты. Снежана просто «купилась» на его красноречивые обещания, что они сразу же поженятся, как только закончат институт.

«Потому что мы сейчас – бедные студенты, а ты заслуживаешь самой роскошной и красивой свадьбы на свете! Пока что я тебе ее устроить не могу, а вот в будущем…» Снежана прожила с ним три года, а потом ее кавалер благополучно женился на женщине на десять лет старше. Знаком он с ней был всего неделю, но успел оценить степень ее благосостояния – по квартире, машине и «брюликам», которыми она обвешивалась без меры. Снежана думала, что она никогда не оправится от этого предательства, но, как ни странно, жизнь продолжалась.

Она купила жилье. Денег хватило на однокомнатную квартиру на окраине Москвы. Но все равно Снежана чувствовала себя человеком, она знала, сколько в Москве приезжих, они снимают запущенные неуютные квартиры или мотаются из дальнего Подмосковья в Москву на работу. Несколько лет девушка проработала учительницей в школе, затем занялась частным репетиторством, потом полностью перешла на частные уроки, дававшие ей и заработок, и свободу. К тридцати годам, не считая истории с однокашником, разбившим ее сердце, Снежана испытала пару неудавшихся романов с женатыми мужчинами и обрела полную уверенность в том, что она никогда не узнает, что же такое счастье, любовь, семья. Периодически рядом с ней возникали какие-то самоуверенные типы с глупыми шутками, но девушке совершенно не хотелось с ними связываться. Счастье обходило ее стороной, на ней словно клеймо стояло. Часто, прогуливаясь по парку, Снежана видела счастливые лица влюбленных, светящиеся глаза матерей с колясками и понимала, что они ничем не лучше и не хуже ее. Просто им на роду написано быть счастливыми, а ей – нет. И тонкая ниточка надежды, которая, как говорят, умирает последней, ускользала куда-то, необратимо и ужасающе. Снежана думала, что и из школы она ушла из-за того, что устала отвечать на неделикатные вопросы коллег: «Почему ты такая грустная? Отчего у тебя потухшие глазки? Когда же появится твой принц на белом коне? Неужели еще никого не встретила? И чего только этим мужикам надо? Все же при тебе!»

Кто понаглее, тот и продвигается в жизни. Снежана так не могла, хоть и понимала, какими способами некоторые женщины добывали себе счастье, как бы подворовывая на время чужих мужей и принимая из их семейного бюджета деньги – «спонсорскую помощь». Постоянно подливала масло в огонь и ее институтская подружка Лика.

– Не пойму я, подруга, что мужикам требуется? Почему ты маешься в одиночестве всю жизнь? Уже молодость прошла, а так ничего и не получилось, – заявила как-то она.

– Только не голоси, как на похоронах! – поморщилась Снежана. – Кому-то везет, кому-то нет…

– Ага! Мужикам надо улыбаться, вешаться на них, все делать для них, а не ходить с видом Снежной королевы. Они избалованные, за них бороться надо, завоевывать их! А ты как думала? На одного мужика по пять баб приходится. Вот он и будет выбирать. Чем ты лучше оставшихся? Сейчас уже не прокатит «путь через желудок» или «она мастерица в постели». Надо совмещать все качества, все!

Снежана растерянно посмотрела на подругу. Вот уж Лика-то старалась, просто из кожи вон лезла. Старания ее были вознаграждены, но весьма своеобразным образом. Лика никогда не оставалась одна, с ней все время были мужчины, но – разные. Снежану такое положение дел не устраивало. Она с детства была настроена на одного, своего собственного, принца. Только, похоже, затерялся он где-то в жизненных лабиринтах, а возможно, и в юбках других принцесс…

– Ты не устала быть одна? – допытывалась Лика.

– Что ты хочешь услышать от меня? Крик моей души? Хочешь увидеть ее истекающую кровью изнанку? Конечно, мне плохо одной, но изменить свое отношение к жизни я не могу! Вот уж такой я уродилась!

– Бедная ты моя, – обняла ее Лика. – А мой бывший, Костик-то, намекал мне, что не против познакомиться с моей подругой поближе.

– Ты с ума сошла! – отстранилась от нее Снежана.

– А что? Он отличный любовник!

– Да как я с ним – после тебя? После своей подруги?!

– А я что – заразная? Да ладно, не смотри так на меня! Все я поняла. Так и зачахнешь ты в самом соку! У нас на работе тоже одна такая умная была, и все одна да одна… А потом смотрю, в больницу загремела, что-то ей там по-женски отрезали, в общем, конец делу. Сказали, что для нормального функционирования женской репродуктивной системы необходима регулярная половая жизнь. А говоря проще, по-русски, с мужиками надо спать, а плохие они или хорошие – это уже второй вопрос! Иначе и у тебя что-нибудь заболит, и тогда уже поздно будет. И матерью никогда не станешь.

Глава 2

Эти разговоры ни к чему конкретному никогда не приводили. Но произошел некий случай, придавший Снежане, так сказать, невиданное ускорение. Она два раза в неделю ездила давать уроки русского и английского языков к одному очень богатому клиенту, Всеволоду Владимировичу Шубину. Прочие ученики приходили к ней домой и платили значительно меньше. Чем конкретно занимался Всеволод Владимирович, Снежана не знала. Платил он ей исправно и более чем прилично. Девочка, Злата, его дочь, нравилась Снежане, у них сложились вполне дружеские отношения. Злата была смышленой и любознательной. Вначале возникли некоторые разногласия – девочка была избалована и считала, что Снежана – всего лишь очередная прислуга, а прислуге платит ее папа, поэтому учительница должна исполнять свои обязанности, а не воспитывать дочь хозяина, и слушаться Снежану вовсе не обязательно. Но Снежана смогла разъяснить Злате, что та должна уважать своего преподавателя. А ее отец отнюдь не выбрасывает деньги на ветер, платя ей зарплату – за эти деньги Снежана вкладывает знания в голову его дочери.

– Я уважаю тебя, ты, в свою очередь, уважаешь меня, – сказала она Злате.

– Ага, а при этом тебе платят деньги! – выпалила девочка.

– Любой труд оплачивается, – терпеливо пояснила Снежана.

– Хорошо… а могу я называть тебя не Снежана Игоревна, а просто Снежана? А то у тебя что имечко, что фамилия – смех один, – сморщила носик Злата.

– Ты можешь называть меня по имени, но обращаться к взрослому человеку следует на «вы», – ответила она, пряча улыбку.

Злате исполнилось уже тринадцать лет, она была высокой девочкой с намечающимися пышными формами, длинными темными волосами и круглым лицом с курносым носом. Шубины проживали в роскошном четырехэтажном коттедже с цокольным этажом и мансардой, в элитном поселке «Восход» неподалеку от МКАД. В доме периодически появлялись домработница, кухарка, охранник, он же телохранитель, сопровождавший Злату в поездках. На дом приезжали и врачи, и массажисты, и сотрудники ресторанов быстрого питания, и масса каких-то неприятных людей – партнеров Всеволода Владимировича по бизнесу. К девочке приходила и учительница музыки. А три раза в неделю ее возили в элитную частную школу в Подмосковье.