Лепестки на воде - Кэтлин Вудивисс

— Должно быть, после того как мистер Поттс стал посмешищем для целого города, он попытается отомстить обидчикам. Боюсь, он способен убить любого, кто вспомнит в его присутствии о том, как он плюхнулся в лужу.

Гейдж слегка смягчился, и по его губам промелькнула улыбка.

— Вряд ли Джейкоб Поттс еще когда-нибудь отважится появиться в Ньюпорт-Ньюсе.

Шимейн сокрушенно покачала головой:

— Я по опыту знаю, что мистер Поттс платит вдвойне за любое нанесенное ему оскорбление. Он не успокоится, пока не отомстит.

— Значит, вам еще предстоит увидеться с этим человеком, — изрекла мрачное пророчество Мэри-Маргарет, — поскольку оба вы опозорили его. Подумать только — хрупкая девушка избила такого здоровяка! А ее хозяин заставил его нахлебаться грязи! Такого оскорбления Поттс ни за что не простит, запомнит его на всю жизнь.

Гейдж поднялся, желая сменить предмет тревожащего Шимейн разговора.

— Пока я в городе, мне хотелось бы уладить еще одно дело. Мэри-Маргарет, если вас не затруднит, я попросил бы вас некоторое время побыть с Шимейн — пока она не оправится.

— Я буду только рада, если она станет моей гостьей, — живо откликнулась ирландка. — И сочту за честь, если вы позволите Эндрю побыть у меня. Славный мальчуган! Я успела привязаться к нему. Я приготовлю что-нибудь перекусить, так что до вашего возвращения они не успеют проголодаться.

— Вы чрезвычайно любезны, мадам. — Гейдж огляделся в поисках лавочника, но того нигде не было видно. — Прошу меня простить, но я должен найти мистера Фостера и поблагодарить его.

Миссис Макги указала на дверь, ведущую в задние комнаты лавки.

— Кажется, Адам ушел вон туда.

Вскоре Гейдж простился с лавочником и вместе с обеими женщинами и сыном вышел на улицу. В повозке Шимейн усадила Эндрю на колени и потеснилась, освобождая место для Мэри-Маргарет. Гейдж устроился на козлах и хлестнул вожжами лошадь. Свернув с главной улицы Ньюпорт-Ньюса, через несколько минут повозка остановилась перед небольшим опрятным коттеджем на окраине городка. Подхватив Эндрю на руки, Гейдж проводил обеих женщин до двери, соразмеряя шаг с осторожной походкой Шимейн, которая отказалась опереться на его руку. Убедившись, что Шимейн останется под заботливым присмотром, Гейдж уехал, пообещав вернуться как можно скорее.

Спустя три часа Гейдж погрузил в повозку припасы и переговорил с состоятельной женщиной из Ричмонда, которая пожелала заказать ему обеденный стол и стулья. Благодаря этому заказу он мог возместить почти половину суммы, потраченной на Шимейн. Брешь в его бюджете почти восполнилась, и Гейдж полагал, что теперь строительство корабля пойдет полным ходом.

Когда он вернулся к коттеджу вдовы Макги, она встретила его на крыльце и молча поманила в дом. Прижав палец к губам, она указала на закрытую дверь спальни.

— Час назад Шимейн укладывала Эндрю и сама уснула вместе с ним, — прошептала Мэри-Маргарет. — С тех пор я не слышала от них ни звука.

Гейдж бесшумно подошел к двери, постучал, и, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. Его взору предстало умилительное зрелище. Он прокрался в комнату, стараясь не нарушить очарования. Шимейн и Эндрю крепко спали, устроившись на одной подушке посреди большой кровати. Эндрю лежал на боку, прижавшись спиной к груди Шимейн, она зарылась подбородком в его кудряшки и с материнской нежностью обняла малыша.

— Не хотите ли чашечку чаю, мистер Торнтон?

Гейдж оглянулся и увидел, что Мэри-Маргарет прислонилась к дверному косяку. Она улыбнулась, но Гейдж отрицательно покачал головой, не желая терять времени: он хотел поскорее оказаться дома, а по пути купить для Шимейн пару туфель.

— Вам не жаль тревожить сон этих голубков, мистер Торнтон? — прибегла женщина к хитрости.

Гейдж вновь взглянул в сторону кровати, на Шимейн в объятиях сна. Она выглядела особенно хрупкой и прелестной, как яркий цветок среди густой изумрудной травы. Ее нежные розовые губы слегка приоткрылись, словно в ожидании поцелуя, шелковистые темные ресницы отбрасывали тень на разрумянившиеся во сне щеки, грудь размеренно поднималась и опадала, касаясь спины Эндрю, и в этот миг Гейдж позавидовал сыну.

— Должно быть, она утомилась, если заснула так крепко, — приглушенно заметил он. — Во время плавания ей не часто удавалось отдохнуть.

Миссис Макги задумчиво склонила голову набок, словно оценивая девушку.

— Редкостная красавица, правда?

Гейдж приподнял бровь, оглядываясь на вдову — он сразу понял, на что она намекает, однако поборол искушение расспросить миссис Макги, какую партию она собирается подыскать для Шимейн.

— Чай уже готов? Может, лучше разбудить Шимейн и Эндрю и двинуться в путь?

— Пригладьте перышки, вспыльчивый павлин, — шутливо поддразнила его Мэри-Маргарет, поманила за собой в кухню и налила чаю. — Если я и заговорила об этой девушке, то лишь потому, что хочу видеть в вашем доме порядочную хозяйку.

— Откуда вы знаете, что Шимейн порядочная, если сегодня увидели ее в первый раз?

Миссис Макги улыбнулась и постучала себя указательным пальцем по виску.

— Разум подтверждает то, что видят глаза.

— И что же они видят? — полюбопытствовал Гейдж, принимая чашку чаю.

— Шимейн — леди, не то что здешние женщины. Я сразу заметила это — по тому, как она ходит, как держится. Ей не занимать уверенной, утонченной элегантности хорошо воспитанной светской особы. Несмотря на ирландский выговор, ее речь правильна и изысканна. Смею вас заверить, мистер Торнтон, она стоит гораздо большего, чем вы за нее заплатили.

— Вы совершенно правы, — признался Гейдж. — Ее таланты безграничны. Эндрю уже успел привязаться к ней. Вы видели, как он встревожился, понимая, что ей больно? Шимейн очень добра к нему, добрее, чем… — Он осекся, решив, что сказал лишнее.

— Чем Роксанна? — подсказала Мэри-Маргарет, не желая смущать гостя.

— Шимейн — незаурядная девушка, — произнес Гейдж, предпочитая не отвечать на вопрос. — Она щедро одарена природой.

— О, несомненно! — Мэри-Маргарет отпила глоток чаю и устроилась в кресле-качалке перед камином. Долгое время она смотрела на пляшущее пламя, потягивая чай, а затем бросила быстрый взгляд в сторону гостя. — Но я должна предупредить вас: в городе уже всякое болтают, и эти слухи возникли не без помощи миссис Петтикомб. Если бы она занималась своими делами так же рьяно, как чужими, стала бы святой.

— Могу представить, что это за слухи, — пробормотал Гейдж, поднося к губам чашку. — Они редко бывают лестными.

— Любой видный мужчина вроде вас вызывает пересуды, тем более когда под крышей его дома живет такая очаровательная девушка, как Шимейн О'Хирн. В таком случае домыслы и слухи неизбежны. Кое-кто уже успел приклеить Шимейн оскорбительные прозвища и теперь уверяет, что вы купили ее только ради развлечения. Можете не сомневаться: всякий раз, увидев Шимейн, городские сплетницы будут таращиться на ее живот, уверенные, что она уже ждет ребенка.

На щеке Гейджа задергался мускул.

— Я купил Шимейн потому, что в будущем она сможет научить Эндрю читать и писать, — упрямо заявил он.

— Неужели это единственная причина? — мягко осведомилась Мэри-Маргарет.

Гейдж удивленно взглянул на нее, но не стал спорить, понимая, что в этом случае солгал бы.

— Будь я мужчиной и принадлежи мне такая хорошенькая служанка, как Шимейн, — заявила Мэри-Маргарет, — я не дала бы пищи злым языкам. Я бы женилась на этой девушке, а потом с гордостью улыбалась, ожидая, когда у нее родится ребенок.

— Когда же вы наконец уйметесь, Мэри-Маргарет?

— Что вы имеете в виду? — В притворном недоумении женщина улыбнулась.

— Вам прекрасно известно, что я имею в виду, — ответил Гейдж. — Похоже, как только вы бросите ремесло свахи, жизнь прекратится. У вас чрезвычайно решительный нрав, мадам.

Вдова усмехнулась и пожала худыми плечами.

— Чего же вы хотите? Ведь я ирландка!

Гейдж возвел глаза к небу:

— Боже, сохрани англичанина от всех ирландок мира!

Глава 7

Мастерская сапожника находилась в самом центре Ньюпорт-Ньюса, и хотя день быстро клонился к вечеру, Гейдж не покинул городок, не выполнив последнее из задуманных дел, а именно не купив обувь для служанки. Он остановил повозку перед мастерской и помог сыну и Шимейн сойти на тротуар. Он заметил, как несколько прохожих застыли и уставились на них с бесцеремонным любопытством. Их внимание привлекала в основном Шимейн, и после недавнего разговора с миссис Макги Гейдж без труда догадался, о чем думает большинство зевак. Кроме того, весть о недавней схватке Шимейн с Поттсом наверняка уже облетела весь город, и кое-кто, несомненно, хотел выяснить, как чувствует себя девушка.

Холостяки подходили поближе, чтобы получше разглядеть Шимейн. Вряд ли миссис Петтикомб расхваливала красоту каторжницы, но другие горожане, ставшие свидетелями покупки, могли подробно описать ее внешность. Разумеется, эти разговоры распалили любопытство молодых щеголей. Впрочем, учитывая немногочисленность приличных женщин в городе, холостяки с вожделением посматривали бы на любую миловидную девушку.