Лепестки на воде - Кэтлин Вудивисс

В редких случаях по настоятельным уговорам лавочника горбун приносил ему искусно вырезанных из дерева птиц. Но, по словам Фостера, Каин нехотя расставался со своими творениями, считая их изображением друзей, и хотя Фостер каждый раз обещал горбуну крупные суммы, за последние несколько лет тот не принес в лавку ни одной птицы.

За исключением мистера Фостера, Мэри-Маргарет, Хью и Роксанны Корбин, большинство горожан боялись Каина и, завидев его, прогоняли метлами, палками, топорами — словом, всем, что попадалось под руку, но насколько знал Гейдж, горбун еще никому не причинил вреда. Напротив, у несчастного калеки было немало причин бояться горожан: молодые парни превратили его в козла отпущения.

На порог лавки легла тень. Вскинув голову, Гейдж увидел, что у двери в нерешительности застыла Роксанна. Помня о ее угрозах, Гейдж коротко кивнул девушке, не желая дразнить ее. Заметив его кивок, горбун неуклюже развернулся и уставился на Роксанну.

— Что Каин сделал с ней? — настороженно спросила Роксанна, переведя взгляд на бесчувственную Шимейн.

— Каин тут ни при чем, — сухо ответил Гейдж. — На нее напал матрос с «Гордости Лондона». Не знаю, как все началось, но он чуть не убил Шимейн.

Мэри-Маргарет, подошедшая вместе с Эндрю, вмешалась:

— Я знаю, что произошло, видела все своими глазами.

Хотя женщина стояла близко от Каина, Эндрю не обращал на него внимания: он держал в руках леденец, восторженно глядя на него, пока не получил от отца разрешение съесть конфету.

— И что же вы видели, Мэри-Маргарет? — спросил Гейдж. Пожилая женщина указала на кресло.

— Увидев, что гнусный ублюдок избивает Каина, эта отважная девушка набросилась на него с топорищем и чуть не поплатилась жизнью, несмотря на то что вокруг собралась целая толпа зевак. Будь я мужчиной, я бы как следует отлупила этих болванов — застыли как вкопанные и вытаращили глаза. По правде говоря, жаль, что ирландцы любят выпить, и чем больше пьют, тем глупее становятся.

— С Шимейн ничего не случится, правда? — тревожно спросила Роксанна.

Мэри-Маргарет не стала скрывать удивления при виде ее беспокойства.

— Конечно! Ей нужны только отдых и уход.

Роксанна неловко улыбнулась, переведя взгляд на Гейджа.

— Надеюсь, вы позовете меня, если потребуется помощь.

Гейдж твердо знал, что такой глупости ни за что не допустит. Однако его изумила смена настроения Роксанны.

— Вам незачем беспокоиться, Роксанна.

Кивнув ему и Мэри-Маргарет на прощание, Роксанна направилась к двери, поманив за собой Каина.

— Пойдем отсюда, пока тебе не попало.

Горбун мельком взглянул на Шимейн и послушно покинул лавку. Спустившись с крыльца, он заковылял по тротуару в сторону кузницы.

— Бедняжка… — вздохнула Мэри-Маргарет, глядя вслед калеке. — Он похож на заблудшую овцу, которая тщетно ищет пастуха. По-моему, он стал бы преданным другом всякому, кто сумел бы защитить его.

— Вам не кажется странным, что Роксанна заботится о нем? — спросил Гейдж, присаживаясь рядом с Шимейн. Он окунул чистый лоскут в таз с прохладной водой и обтер лицо девушки.

Вдова вздохнула и покачала головой.

— Оба они — заблудшие овцы, чужие в этом городе и, похоже, во всем мире.

Шимейн медленно выплывала из тумана небытия. Она с трудом глотнула и поморщилась от рези в горле. Повернув голову на кожаной подушке, она слегка приоткрыла глаза и попыталась сосредоточить взгляд на ангельском личике стоящего рядом ребенка, но веки напоминали сухой пергамент и раздражали глаза, вызывая слезы.

— Эндрю! — сипло позвала она. — Попроси кого-нибудь принести мне стакан воды.

— Папа! — Мальчик оглянулся на отца, который уже спешил к Шимейн с кружкой воды.

— Вот вода, Шимейн, — произнес Гейдж, приподнимая ее за плечи и вновь поражаясь тому, какая она хрупкая и легкая. Он тут же вспомнил, как давно не обнимал женщину. Он прижал край кружки к губам Шимейн — так, как делал утром, когда поил Эндрю молоком.

Мэри-Маргарет подошла поближе и оперлась на трость, глядя на Шимейн. Она с облегчением заметила, что румянец постепенно возвращается на щеки девушки.

— Вы умница, детка, вступились за Каина, но все-таки вмешались напрасно — негодяй, на которого вы набросились, был слишком силен.

— За Каина? — хрипло переспросила Шимейн, припоминая. — Кто это?

— Горбун, дорогая. — Женщина сочувственно улыбнулась. — Приемная мать Каина считала, что это имя подходит ему.

Гейдж отставил кружку и снова уложил свою служанку в кресло. Убедившись, что Шимейн не очень пострадала, он не сдержался и упрекнул ее:

— Почему же вы не позвали меня, Шимейн? Я был совсем рядом и услышал бы вас. — Он склонился ниже и нахмурился. — Я не желаю, чтобы впредь вы рисковали своей жизнью, понятно?

Шимейн почувствовала себя ребенком, которого упрекает отец. Она знала, что Гейдж прав, знала, какую глупость натворила, и содрогнулась при мысли о возможных последствиях. Поттс вполне мог убить ее. Однако еще сильнее ее расстраивало то, что она не подумала о Гейдже: если бы она погибла, ему пришлось бы работать не покладая рук, чтобы накопить денег и купить новую служанку. Кроме того, его сын остался бы без присмотра.

— Простите, мистер Торнтон. Я потеряла голову, увидев, как Поттс избивает беднягу горбуна, — извинилась она. — Мне следовало быть осмотрительнее и не забывать, как дорого вы заплатили за меня. В будущем я буду осторожнее.

Гейдж рассердился.

— Неужели вы и вправду считаете, что ваша жизнь не стоит сорока фунтов, уплаченных за вас? — гневно спросил он. — Я сетую только на то, что вы подвергли себя опасности. Кстати, кто этот человек? Тот самый, о котором вы меня предупреждали?

— Да, это Джейкоб Поттс, матрос с «Гордости Лондона». Еще на корабле он поклялся убить меня.

— И чуть не убил! — подхватил Гейдж, рассерженный тем, что Шимейн пренебрегла угрозами Поттса и набросилась на него, естественно, приведя его в бешенство.

Ради блага Шимейн Гейдж надеялся, что вскоре матрос вновь уйдет в плавание.

Шимейн не помнила ничего и потому удивлялась, понимая, что легко отделалась.

— Кто же спас меня?

— Мистер Торнтон, дорогая, — ответила за Гейджа Мэри-Маргарет. Она внимательно прислушивалась к словам Гейджа и с удовольствием отметила, что он и впрямь тревожится за девушку, а не за свой кошелек. До Мэри-Маргарет не раз доходили слухи о том, что Гейдж — бесчувственный, хладнокровный человек, но она придерживалась собственного мнения, предпочитая найти неопровержимые доказательства, прежде чем обвинять, уподобляясь остальным жителям городка. Несмотря на сплетни, Мэри-Маргарет с годами полюбила столяра, стала относиться к нему как к сыну — к сожалению, своих детей у нее не было. Она твердо знала, что не смогла бы проникнуться любовью к убийце. — Видели бы вы, как он расталкивал толпу, чтобы пробраться к вам!

Гейдж предостерегающе взглянул на женщину, уверенный, что она пытается связать узами брака всех своих знакомых. Теперь, когда Роксанна пригрозила обвинить его в убийстве, беспечная болтовня вдовы могла сослужить ему плохую службу.

— Не стоит делать из мухи слона, Мэри-Маргарет.

Ирландка дружелюбно улыбнулась, не обращая внимания на упрек. Насколько она помнила, Гейдж Торнтон всегда был строг к себе и терпеть не мог похвал. Однажды он спас четырехлетнюю девочку, которая тонула в реке, но когда ее родители и горожане, собравшиеся на берегу, стали хвалить его, Гейдж передал ребенка матери, посоветовав впредь получше присматривать за ним. Затем пробрался через толпу, подобрал мушкет и заплечный мешок, которые отшвырнул, прежде чем броситься в воду, столкнул в реку каноэ и молча уплыл прочь.

Заметив, что Гейдж прервал ее рассказ о том, как смело он действовал, чтобы прийти на помощь Шимейн, Мэри-Маргарет задумалась. Неужели этот человек стесняется своего благородства? Или же боится, что кто-нибудь заподозрит его в нежных чувствах и привязанности к Шимейн, которые он старательно скрывает?

Мэри-Маргарет улыбнулась, подумав о том, как уязвим этот рослый, крепкий мужчина. Эта уязвимость только подтверждала его человечность, в которой сомневались многие жители городка. Впрочем, такого мнения придерживались лишь те, кто с жадным любопытством наблюдал за Гейджем издалека — например, кумушки из аптеки. Никто из знакомых Гейджа никогда не говорил о нем дурного слова.

А теперь у Гейджа Торнтона появился новый враг, подытожила Мэри-Маргарет, вспоминая, как барахтался в луже матрос. Оставалось только надеяться, что через несколько недель этот враг исчезнет из городка навсегда.

— Должно быть, после того как мистер Поттс стал посмешищем для целого города, он попытается отомстить обидчикам. Боюсь, он способен убить любого, кто вспомнит в его присутствии о том, как он плюхнулся в лужу.

Гейдж слегка смягчился, и по его губам промелькнула улыбка.