В кильватерном строю за смертью - Валерий Рязанцев

Парциальное давление кислорода и углекислого газа достигло критического уровня, а испарения технического масла и дизельного топлива, что вылилось в трюм 9-го отсека из масляных и топливных цистерн, еще больше ухудшало состояние отсечного воздуха. Физическое состояние многих подводников ухудшилось, и они поняли, что в таких условиях они не продержатся сутки. Более трех часов подводники не ощущали никаких признаков присутствия спасателей в районе катастрофы подводной лодки. Они ведь не знали о том, что АСБ не всплыл на поверхность, а руководители Северного флота не могли понять того, что произошло с К-141 «Курск» целых 12 часов. Надо было принимать решение на самостоятельный выход.

Выход можно было осуществить способом затопления отсека, потому что выходить способом автоматического шлюзования спасательного люка они не могли по двум причинам. Во-первых, подводники более трех часов находились под повышенным давлением 0,6 кг/см2. Это время больше, чем допустимое при выходе способом свободного всплытия. Во-вторых, любой подводник при автоматическом выравнивании давления в спасательном люке (компрессии), мог потерять сознание и застрять в спасательном устройстве. В этом случае освободить спасательный люк было бы практически невозможно. Таким образом, единственным способом выхода был способ затопления 9-го отсека. Надо было наполовину затопить 9-й отсек забортной водой, воздухом сравнять давление в отсеке с забортным давлением и после этого по буйрепу выходить на поверхность. Моряки понимали, что не все из них могут выдержать такое испытание. Те, у кого не было спасательных гидрокомбинезонов вообще не могли рассчитывать на спасение. Шансов на спасение у большинства подводников 9-го отсека было мало, но надо было попытаться вырваться из стального корпуса мертвой подводной лодки.

Тот, кто сохранил больше физических и моральных сил, имел больше шансов на спасение. Мне кажется, что капитан-лейтенант Д. Р. Колесников был одним из тех, кто сумел сохранить выдержку, самообладание и силы для самостоятельного выхода на поверхность. Поэтому ему был передан список фамилий моряков, которые были в 9-ом отсеке. Перед тем, как предпринять опасную попытку самоспасения, капитан-лейтенант Д. Р. Колесников в полной темноте написал свою предсмертную записку. Подпись под этой запиской стояла «Колесников», но она была от имени всех 23 моряков-подводников 9-го отсека (конечно, это касается только служебного текста записки). По форме и содержанию записки капитан-лейтенанта Садиленко и капитан-лейтенанта Колесникова отличаются друг от друга. Записка С. В. Садиленко напоминает служебный документ, в котором в краткой форме дана вся информация об обстановке, сложившейся на борту АПЛ. Записка Д. Р. Колесникова напоминает короткое прощальное письмо, где говорится о том, что подводники до конца будут бороться за свою жизнь, а там как кому повезет. Не повезло никому из 23 человек, потому что все они погибли еще до того, как попытались осуществить самостоятельное спасение.

Вот как это произошло. Чтобы подготовить 9-й отсек к затоплению и обеспечению выхода, морякам требовалось выполнить в отсеке и в спасательном люке ряд трудоемких и сложных работ. Нужно было открыть нижнюю крышку спасательного люка, установить отсечный трап и тубус на спасательный люк, открыть кремальеру, отжать и зафиксировать защелку верхней крышки спасательного люка, приготовить систему подачи воздуха высокого давления, буй-вьюшку, систему затопления отсека. Всем подводникам необходимо было одеться в гидрокомбинезоны, с верхней палубы специальным ключом открыть клапан затопления отсека, специальным ключом открыть клапан подачи воздуха высокого давления в отсек и выровнять давление в отсеке с забортным давлением. Далее, затопить спасательный люк, открыть верхнюю крышку, закрепить буй-вьюшку и только после всех этих манипуляций можно было начинать по очереди выход на поверхность. Выполнение всех технических операций требовало от моряков-подводников больших физических сил, умения и времени. Если учесть, что все это нужно было сделать в полной темноте, в физически и морально ослабленном состоянии, при недостатке кислорода, становится ясно, почему шансы на спасение у моряков АПЛ «Курск» были малы. Тяжелые работы при низком процентном содержании кислорода в отсеке выполнить невозможно.

Первое, с чего подводники начали подготовку к выходу, это с увеличения в 9-ом отсеке содержания кислорода. Пополнить кислород в отсеке можно было единственным способом — установить из банок В-64 дополнительные регенеративные кислородосодержащие пластины. Специальные установки РДУ (регенеративные двухярусные установки), куда в аварийных случаях вставляются пластины регенерации, были заполнены еще раньше. Дополнительные средства регенерации можно было только развесить в открытом виде в безопасных местах 9-го отсека. Дело в том, что регенеративные пластины очень опасны в эксплуатации и при случайном попадании на них органических масел или топлива мгновенно происходит их возгорание. Температура горения пластин достигает тысячи градусов, и потушить огонь практически невозможно, так как горящее вещество генерирует кислород.

Как уже раньше говорилось, после удара АПЛ о грунт и взрыва боевых торпед в трюм 9-го отсека из масляных и топливных цистерн вылилось масло и дизельное топливо. Все механизмы, переборки 9-го отсека были покрыты маслянистой пленкой. При размещении в отсеке дополнительных пластин регенерации, на одну из них по какой-то причине попало масло или топливо. Это вызвало пожар в 9-ом отсеке, потушить который подводники уже не могли. Для этого у них не было ни сил, ни противопожарных средств. Мгновенно отсек наполнился смертельной концентрацией окиси углерода (угарным газом). Один — два вдоха отсечного воздуха было достаточно для того, чтобы моряки потеряли сознание. Никто из 23 подводников 9-го отсека не успел даже включиться в индивидуальные дыхательные аппараты. После подъема АПЛ на поверхность большинство погибших подводников находилось на верхней палубе без средств защиты органов дыхания.

Через толщу воды, через толщину прочного корпуса АПЛ смерть проникла в 9-й отсек, и моряки погибли практически одновременно. В этот миг корабельные часы показывали ориентировочно 15 часов 40 минут — 16 часов 00 минут московского времени. Это произошло 12 августа 2000 года. Капитан-лейтенант Д. Р. Колесников написал свою записку в 15 часов 15 минут. После этого моряки приступили к подготовке выхода, но не смогли выполнить ни одной требуемой технической операции в отсеке и спасательном люке. Пожар в 9-ом отсеке был недолгим и прекратился сам собой после быстрого снижения кислорода в отсечном воздухе.

На вопрос общественности о том, почему подводники даже не попытались выйти из затонувшей АПЛ, можно ответить, что у них была «уважительная причина» — внезапная смерть! «Адмиральские сказки» о том, что был не исправен спасательный люк 9-го отсека или что глубина моря не позволяла подводникам осуществить самостоятельное спасение — не что иное, как их профессиональное невежество.

Я не могу судить, правильно ли поступили подводники 9-го отсека, приняв решение в первые минуты после катастрофы ждать помощи с берега. Может быть, кто-то из них и вышел бы на поверхность, если бы сразу после того, как подводная лодка затонула, они начали самостоятельное спасение. Но что их ждало на поверхности моря в этом случае? Смерть! Подводники «Курска» спаслись бы от удушливой смерти, но умерли бы от переохлаждения организма. При температуре воды Баренцева моря +4–5 градусов человек в гидрокомбинезоне без подогрева может продержаться в ней 10–12 часов. Руководители Северного флота объявили поисковые действия на флоте через 12 часов после катастрофы, а первый корабль прибыл в точку гибели АПЛ через 17 часов. Что бы он там обнаружил? Оранжевый «круг смерти» из сцепившихся друг с другом погибших подводников. Такой «круг смерти» мы уже видели во время гибели АПЛ К-278 «Комсомолец» в Норвежском море.

Возникает вопрос. Был ли шанс, на спасение в той ситуации, в какой оказались подводники 9-го отсека АПЛ «Курск»? Ответ однозначный — да был, но при условии, что все подводники, кто мог выходить на поверхность способом автоматического шлюзования спасательного люка, начали бы выход сразу же после катастрофы АПЛ, а руководители Северного флота объявили бы аварийную тревогу по флоту не позднее 15 часов 00 минут 12 августа 2000 года. В этом случае подводников, всплывших на поверхность Баренцева моря, подобрали бы боевые надводные корабли, которые находились рядом с затонувшей подводной лодкой. Других вариантов спасения у подводников АПЛ «Курск» не было.

К сожалению, профессиональная подготовка руководителей и спасателей Северного флота в то время была такова, что подводников «Курска» они не смогли бы спасти, даже если бы моряки жили в 9-ом отсеке несколько дней. Правду о том, как спасали моряков — подводников «Курска», читатель узнает в следующей главе.