В кильватерном строю за смертью - Валерий Рязанцев

Оказывается, «самую надежную в мире» атомную подводную лодку легко уничтожить без какого-либо насилия со стороны врага. Конструкция самой современной атомной подводной лодки такова, что при залповой стрельбе торпедами (одновременная стрельба из нескольких торпедных аппаратов) для предотвращения повышения давления в 1-ом отсеке требуется открывать переборочные двери или переборочные захлопки системы вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. Такая техническая операция приводит к разгерметизации отсеков подводной лодки в самый опасный момент стрельбы боевыми торпедами. Если учесть, что во 2-м отсеке АПЛ 949 А проекта находится главный командный пункт управления получается, что разгерметизация 1-го и 2-го отсеков приводит к угрозе поражения всей подводной лодки даже от незначительной нештатной ситуации в 1-ом отсеке. Того, кто готовил в ВМФ тактико-техническое заключение на этот проект подводной лодки, не интересовали проблемы ее живучести и непотопляемости, проблемы безопасности экипажа. Флотские начальники всегда хотели до бесконечности оставаться в своих уютных московских кабинетах. Конфронтация адмиралов с руководством могущественного ВПК страны по вопросам кораблестроения, существенно сокращала сроки нахождения первых на теплых местах. Поэтому на нашей самой современной атомной подводной лодке технические решения обеспечения залповой торпедной стрельбы оказались времен 60-х годов XX столетия. Такая технология залповой торпедной стрельбы была на самых первых атомных подводных лодках СССР. Но на этих подводных лодках главный командный пункт АПЛ не находился рядом с торпедным отсеком.

Экипаж «Курска» должен был стрелять по ОБК двумя практическими торпедами из двух торпедных аппаратов. В тактическом плане эти стрельбы не должны выполняться одновременно, но могла возникнуть такая ситуация, когда командир мог бы стрелять залпом из двух торпед. Поэтому торпедисты (или ГКП), учитывая требования заводских инструкций, перед началом практических стрельб открыли переборочные клапаны вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. Через них ударная волна от взрыва торпеды 65–76 ПВ и попала во 2-ой отсек. Конструкторы подводной лодки спроектировали АПЛ 949 А проекта так, что ee живучесть в момент залповой торпедной стрельбы равняется нулю. Руководство военно-морского флота согласилось с тем, что в составе ВМФ будут самые современные АПЛ — самоубийцы. Стоило ли руководству ФГУП ЦКБ «МТ Рубин» и адмиралам ВМФ удивляться, что К-141 «Курск» в мирное время оказалась на дне Баренцева моря? Такая участь может постигнуть не один корпус АПЛ 949 А проекта (плюю три раза через левое плечо — Авт.). Если бы переборочные клапаны вентиляции между 1-м и 2-м отсеками на АПЛ «Курск» были бы закрыты, катастрофы подводной лодки не произошло.

В этом случае, после взрыва практической торпеды, она с затопленным 1-м отсеком всплыла бы на поверхность. Весь экипаж, кроме моряков 1-го отсека, остался бы жив. К сожалению, конструкторы этой подводной лодки и адмиралы ВМФ, которые приняли ее в боевой состав флота, не оставили экипажу АПЛ «Курск» возможности выжить. На «самой надежной в мире» подводной лодке оказалась самая ненадежная система живучести и непотопляемости.

После взрыва торпеды в торпедном аппарате № 4 на подводной лодке сложилась следующая ситуация. Подводники 1-го отсека погибли, во 2-ом отсеке моряки получили тяжелые контузии и были неработоспособны. В остальных отсеках моряки остались живы, но ничего не знали о том, что происходит на подводной лодке. Офицеры главного командного пункта мгновенно были выведены из строя, и никто не успел дать сигнал аварийной тревоги и проинформировать личный состав в отсеках о характере аварии. В 1-й отсек через трубу торпедного аппарата № 4 поступала забортная вода со скоростью 3–3,5 м3 в секунду. Через открытые переборочные клапаны вентиляции вода затапливала и 2-ой отсек. После взрыва сработала защита реакторов и турбин. АПЛ потеряла ход и двигалась по инерции. Произошло переключение электропитания от турбогенераторов на аккумуляторную батарею. Из-за поступления забортной воды подводная лодка приобрела отрицательную плавучесть, большой дифферентующий момент на нос и с перископного положения начала медленно погружаться под воду. Теоретически в это время у живых подводников был еще шанс спасти подводную лодку и себя. Для этого надо было, чтобы кто-то из офицеров пульта управления главной энергетической установкой (ГЭУ) в 3-м отсеке дал команду на продувание цистерн главного балласта АПЛ воздухом высокого давления из 9-го отсека. Там имеется резервная система продувания балласта, но без команды из центрального поста ее никто не имеет права использовать. Центральный пост (главный командный пункт) был выведен из строя. На пульте ГЭУ имеется связь со всеми кормовыми отсеками и оттуда можно осуществлять руководство борьбой за живучесть АПЛ в случае необходимости. Но подобную аварийную ситуацию не предполагали и не отрабатывали ни на одной подводной лодке ВМФ. Подводники знали, что центральный пост может выйти из строя, и в этом случае АПЛ окажется без управления. В подобной ситуации управление подводной лодкой должно было осуществляться с резервного поста. Для перехода на резервный пункт управления требуется решение командира подводной лодки. На АПЛ «Курск» никто никаких решений не принимал и никакие команды в отсеки не поступали. Поэтому офицеры пульта ГЭУ не могли дать команду в 9-й отсек на продувание всего балласта. К сожалению, после катастрофы АПЛ «Курск» не произведена корректура «Руководства по борьбе за живучесть подводной лодки» в вопросе о том, что же делать подводникам в отсеках в случае, если нет связи с центральным постом, и АПЛ тонет. В Главном штабе ВМФ не учатся даже на своих ошибках.

Итак, теоретически подводники после первого взрыва могли спастись, а практически все они были обречены. Подводная лодка погружалась все глубже и глубже. Через минуту после первого взрыва дифферент на нос достиг порядка 15–20 градусов. Через две минуты первый отсек был почти весь заполнен водой и дифферент достигал 30–35 градусов. До дна Баренцева моря подводной лодке оставалось пройти порядка 20–25 метров. Через 15 секунд АПЛ К-141 «Курск» на скорости около 3 узлов, с дифферентом на нос 40–42 градуса на глубине 108 метров столкнулась с грунтом. Носовая часть подводной лодки смялась, а трубы торпедных аппаратов разрушились. Чудовищной силы взрыв боевых торпед в торпедных аппаратах и на стеллажах 1-го отсека разорвал прочный корпус АПЛ и, как могучий пресс, спрессовал в одну бесформенную груду металла все оборудование с 1-го по 3-й отсеки и большую часть моряков-подводников. В момент второго взрыва подводная лодка получила большой крен. Крен на левый и правый борт достигал 60–65 градусов. Вот откуда появилась вмятина на правом борту подводной лодки. Это не «борозда от пера руля иностранной подводной лодки», это борозда от неровностей морского дна, или от собственного носового горизонтального руля правого борта. Подводная лодка несколько десятков метров бортами и носом «пахала» дно Баренцева моря. Расчеты показывают, что после столкновения с грунтом АПЛ «ползла» по дну около 30 метров, а не полкилометра, как говорят некоторые «специалисты» морского дела.

Носовая межотсечная переборка реакторного отсека, которая по прочности намного больше других переборок, остановила ударную волну от взрыва почти двух тонн тротила и погасила ее разрушающую силу. Подводники с 6-го по 9-й отсеки остались живы. Двадцати трем морякам кормовых отсеков еще при жизни выпал жребий испытать муки ада. Трудно представить себе, что творилось в кормовых отсеках после удара АПЛ о грунт и взрыва боевых торпед. Нечеловеческая сила разметала моряков по отсеку. Часть механизмов сорвало с фундаментов крепления, выключилось освещение. Вместо палубы под ногами оказались переборка или борт подводной лодки. В отсеки с оглушительным шумом поступали забортная вода, воздух высокого давления, гидравлика, пар. За несколько секунд современная атомная подводная лодка превратилась в груду металла, а боевая техника, как многоголовый адский Цербер, терзала, калечила и жгла живых подводников «Курска». Но оказалось, что это не самые страшные испытания из тех, что выпали на долю моряков кормовых отсеков. Еще более мучительные истязания души и тела ждали их в 9-ом отсеке, куда они собрались все вместе с надеждой на спасение. Израненные, обожженные и оглушенные, задыхающиеся от недостатка воздуха и замерзающие от ворвавшегося в 9-й отсек холода Баренцева моря двадцать три моряка ждали помощи от своих старших начальников. Напрасно ждали. Начальники были всего в нескольких километрах от места катастрофы подводной лодки, но на помощь гибнувшему экипажу К-141 «Курск» не пришли. Они располагались в теплых и уютных кабинетах на берегу, в комфортабельных корабельных каютах в море и спасать подводников «Курска» не торопились. Когда пленники 9-го отсека это поняли, на самостоятельное спасение у них уже не хватило сил. Девятый отсек для двадцати трех моряков стал «девятым кругом Ада». У Данте там казнились предатели. Подводники «Курска» никого не обманывали и не предавали. За что же им выпала такая мученическая смерть? К сожалению, в нашей мирской жизни часто так происходит, что за чужие грехи расплачиваются безвинные люди. За чванство, высокомерие, профессиональную безграмотность многих морских начальников Северного флота и Главного штаба ВМФ расплатились своими жизнями сто восемнадцать моряков «Курска». «Флотоводцы» Северного флота предали людей в девятом отсеке и ценой их предательства стали жизни двадцати трех подводников. Так было в царском флоте, в советском флоте, так продолжается и сегодня. «Флотоводцы» присвоили себе безграничную власть и право быть безгрешными. Они распоряжаются судьбами и жизнями сотен тысяч моряков и при этом не несут никакой ответственности за свои волюнтаристские приказы и решения, за личную безграмотность и некомпетентность. Своим подчиненным «безгрешные флотоводцы» оставили долг и огромный перечень различных обязанностей, которые делают моряков всегда и во всем виноватыми. Закончатся ли в будущем ничем неоправданные и бессмысленные жертвы военных моряков — одному Богу известно. Хотелось бы, чтобы тех, кто распоряжается человеческими жизнями как своим имуществом, призывали к ответу не в загробном мире, а на земле.