Отец - Георгий Соловьев

Во вставках говорилось, что завод работает плохо, ритмичности в его работе нет, с выполнением плана опаздывает на пять дней, и в попытках «свести концы с концами» приходится работать без выходных, «штурмовать», что приводит к большому браку.

Это показалось Жене слишком горькой правдой для праздничного номера газеты. Но Бутурлин не мог вписать это без ведома, а скорей всего прямого указания парткома.

Так вот чего не видела газета, вот о чем она не тревожилась, не кричала! Но какого же она тогда курса держалась хотя бы с начала этого года?

Женя нашла в подшивке номер, вышедший в день открытия Двадцатого съезда партии. На первой полосе бросилась в глаза напечатанная жирным курсивом заметка о пятнадцатилетии завода.

«В конце декабря 1940 года партийная организация строившегося подшипникового завода бросила лозунг: „Дадим к XVIII партконференции первые подшипники!“ Там, где должны были родиться эти подшипники, не было ничего, кроме стен, пола и крыши. Сроку оставалось два месяца. Но первые подшипники, № 2305 и 2310, были выпущены 11 февраля 1941 года, за три дня до начала работы конференции. За прошедшие пятнадцать лет наш завод произвел сотни миллионов подшипников для народного хозяйства. В первый год своего существования завод выпустил столько подшипников, сколько сейчас, накануне XX съезда нашей партии, выпускается заводом за 4,3 дня!»

Просто и здорово!

Женя перелистала еще несколько номеров.

Перепечатанная из областной газеты статья «Шире развертывать критику и самокритику» заставила Женю призадуматься. Бывший редактор был вынужден перепечатать эту неприятную для него статью, в которой говорилось, что секретарь парткома и директор подшипникового завода предложили редактору заводской газеты согласовывать с ними все материалы с критикой руководящих работников.

Так и было: редактор носил, как он говорил, на одобрение начальству все самое острое и интересное, что получала газета от рабкоров.

Областная газета вспомнила и о случае, когда заместитель секретаря парткома дал указание снять стенгазету в цехе № 16, потому что в ней критиковался начальник планово-диспетчерского бюро. И это было. Было и то, что Женя сочиняла (как это вдруг стало стыдно вспоминать!) по указанию редактора уклончивые ответы рабкорам, почему их корреспонденции нет возможности печатать.

Редактор считал, что главное дело газеты — пропагандировать большие вопросы, мобилизовать массы на решение важнейших задач, а не оказываться в плену у мелочей, С этим была согласна и Женя.

Такой мобилизующей была большая статья в номере от 18 февраля: «Технический план завода на 1956 год». Эпиграфом к ней послужили слова из отчетного доклада съезду о необходимости настойчиво и широко развивать комплексную механизацию и автоматизацию производственных процессов. Начальник технического отдела писал, что план технических новшеств даст возможность увеличить выпуск продукции на 27,5 %, а производительность труда повысить на 19 %. Среди мероприятий упоминался и переход на изготовление колец подшипников не из стальных стержней, а из труб, что должно было дать большую экономию металла. Автор заканчивал статью выражением уверенности, что Директивы и решения Двадцатого съезда КПСС по шестому пятилетнему плану вызовут новый прилив энергии в коллективе завода и что он с успехом справится с выполнением технического и производственного планов 1956 года.

Бодрый тон, уверенности которого почему-то вдруг застыдилась Женя, главенствовал в материалах газеты. Примером такого бодрячества Жене показалось опубликованное 22 марта сообщение, что коллектив цеха подшипников мелких серий встал на предмайскую вахту и что завком профсоюза одобрил инициативу коллектива цеха и обязал все цеховые профкомитеты обсудить на собраниях рабочих и служащих обращение, принять социалистические обязательства и достойно встретить 1 Мая хорошими трудовыми успехами.

Женя продолжала листать подшивку. Все ближе и ближе к празднику, и ни одной доброй весточки из цеха мелких серий.

И вот, наконец, статья: «Живому творческому делу масс — повседневное внимание и руководство».

Председатель завкома профсоюза пафосно писал, что советские люди с огромным воодушевлением борются за успешное выполнение шестой пятилетки и резкому подъему производительности труда служит неиссякаемая инициатива масс, проявляемая в социалистическом соревновании. После этого вступления следовал вписанный Женей связующий «мостик»: «Однако в социалистическом соревновании на нашем заводе имеются серьезные недостатки». И дальше продолжалось совершенно гладко: «В соцсоревновании у нас не изжит формализм и шаблон. Зачастую обязательства берутся формы ради, без учета имеющихся возможностей. Коллектив цеха мелких серий на протяжении долгого времени не помнит случая, чтобы взятые им обязательства выполнялись. Гласности соревнования на заводе не уделяется должного внимания. Серьезной помехой в социалистическом соревновании является неритмичность. На нашем заводе значительная часть инженеров стоит в стороне от рационализаторского движения. Даже больше того, известная часть инженерно-технических работников на словах стоит за новаторов, а на деле оказывает им скрытое, даже открытое, сопротивление. Вот пример: слесарь двадцать седьмого цеха Савин сконструировал и сам сделал приспособление для одновременной сверловки восемнадцати отверстий под заклепку латунного сепаратора. Начальник технического отдела дал отрицательную оценку, и приспособление было отклонено. Тогда рационализатора взял под защиту начальник БРИЗа. Приспособление было испытано в присутствии инженеров. Результаты оказались хорошими, но приспособление до сих пор не внедрено под предлогом, что оно не испытано на большой партии изделий.

Завком профсоюза тщательно проанализировал недостатки в руководстве и организации соцсоревнования и обязал начальников цехов, мастеров, профгрупоргов обеспечить гласность результатов соревнования, изучать и распространять опыт новаторов производства, для чего использовать стенную печать, заводскую газету, „молнии“, плакаты…»

Женя не стала дочитывать статью. Ну конечно же, завком в «руководстве творческим делом масс» был неуязвим: «анализ недостатков» был тщательным, а все рекомендуемое завкомом — правильным. В статье были и критика и самокритика, а это значит, что и газета поддерживала критику и самокритику.

И все-таки это все было ненастоящее, просто размноженное в типографии делопроизводство завкомовской канцелярии.

Злясь на себя, пристыженная безжалостным свидетельством своей работы Женя машинально перевернула несколько страниц.

Вот это тоже частичка ее деятельности. В заметке «Почему не используется опыт передовых предприятий?» говорилось об уборке стружки от станков на Куйбышевском подшипниковом заводе при помощи специальных скребков — листов с загнутыми краями — и тележек. «А у нас?» — опрашивал рабкор и описывал, как в цехах стружку уносят от станков на вилах, растрясая по полу, словно солому. «Действительно, пропаганда передового опыта! — подумала Женя. — Этак в передовики надо зачислять людей, которые умываются по утрам».

И за эту заметку ей пришлось пойти на неприятный разговор с редактором! Рабкор, по мнению редактора, слишком уж чернил свой завод.

II

Невеселые размышления Жени прервал приход Вики.

— Сидишь? — Вика шумно придвинула стул к столу. — Мы апрельский план вытаскиваем, а ты чего корпишь? Печатным словом помогаешь?

— Только-только праздничный номер собрала, — ответила Женя.

— И что же праздничного в этом номере?

— Читай сама, — Женя подсунула Вике передовицу. — Во всей стране, во всем городе праздник, а на нашей улице… Почитай.

— Я к тебе с делом, — не глядя на статью, сказала Вика. — Бросай-ка все, да пойдем в сад к нашим. Дорогой поговорим. Подсобим в работе, старика повидаем.

— Идея! — согласилась Женя. — Я уже вечность не видела Александра Николаевича. Только через Марину о его здоровье узнавала. Но надо еще редактору кое-что показать. Подождешь? — Женя подвинула к себе телефон.

Пока она разговаривала с Бутурлиным, Вика пробежала передовицу.

— Ну и что? — спросила она, когда Женя повесила трубку.

— Сейчас сюда сам зайдет.

— Ладно, подожду. — Вика положила статью перед Женей.

— Уж очень у нас это въелось: принимаем обязательства, пошумим. А как срок пройдет — самокритикуемся.

— Но ведь это же наше зло!

— Все, что делается формально, — зло, — спокойно согласилась Вика.

— Как раз перед твоим приходом я об этом и думала… А ведь я, Вика, в газете работаю.

— И тоже формально. И даже иной раз очень формально.