Дети ночных цветов. Том 2 - Виталий Вавикин

– Хочешь отказаться?

– Да. – Томас бросил на Гвен горделивый взгляд. – Не хочу, чтобы мама платила за это, – Он вздрогнул, услышав смех управляющего, и машинально попятился.

– Всем бы таких детей! – сказал сквозь смех управляющий, снова подмигивая Гвен.

– И не говорите! – она протянула Томасу руку, но он отказался уходить, пока управляющий не заверил его, что за телевидение им платить не придется. – Ты что такое там устроил?! – зашипела на брата Гвен, когда они оказались на улице.

– Теперь ты не будешь тратить на меня деньги, – с обидой сказал Томас, но страх от предыдущего разговора с управляющим оставлял краску на его лице и рождал дрожь. – Ты же сама сказала…

– Замолчи! – одернула его Гвен, сбивчиво попыталась объяснить, что им не стоит лишний раз привлекать внимание.

– Но я ведь назвал тебя мамой. Разве этого недостаточно?

– Иногда нет, – она устало вздохнула. – И мне не жалко тратить на тебя деньги.

– Но ты сама сказала…

– Я просто хотела тебя позлить. – Гвен открыла дверь, вошла в номер, велела Томасу ждать ее. Он не послушал, пошел за ней следом к машине. – Я тебе что сказала? – снова начала злиться на него сестра. – Думаешь, я сама не смогу принести вещи из машины?

– Я помогу. – Томас старался смотреть вперед, чтобы не встречаться с ней взглядом.

– Я сказала, иди в номер!

– А я сказал, помогу. – В его глазах снова заблестели слезы, и Гвен решила, что сейчас лучше будет уступить. Она дала Томасу сумку с чистой одеждой и отправила обратно в номер.

– Можешь взять пару игрушек, если хочешь, – предложила она, но Томас отказался, понял, что сестра собирается уйти, оставив его одного, и растерянно спросил, может ли пойти с ней. – Нет, – отрезала Гвен, сама не зная, за что придумала для брата такое наказание. – Узнаю, как здесь можно заказать или купить еду, и сразу вернусь.

Она убедилась, что Томас остался в номере, и обошла отель, надеясь, что где-нибудь поблизости есть кафе. Кафе не было, но молодая – казалось, даже моложе Гвен – девушка, которая работала в отеле, сказала, что прямо по дороге, недалеко, есть хорошая закусочная. На поездку Гвен потратила почти час. Когда она вернулась с пакетом остывающей еды, Томас сидел на кровати и смотрел на выключенный телевизор.

– Ты ничего не докажешь мне, если даже не будешь включать его целый месяц, – предупредила Гвен.

Он не ответил, но не без ужаса подумал, что месяц – это слишком много. Может быть, день. Или неделя, на худой конец. Томас решил, что ограничится временем нахождения в этом отеле.

– Мы же не останемся здесь надолго? – тут же спросил он сестру.

– Если ты не собираешься больше обманывать меня с картой, то нет. – Она наградила его строгим взглядом. Томас улыбался. – Думаешь, это смешно? – Он кивнул, хитро прищурился. – Ладно. Сделаешь так еще раз, и будем спать на обочине в машине.

– Не будем. – Томас забрался на кровать и начал прыгать. – Ты боишься ехать ночью. Ты сама говорила. Боишься, что нас остановят и узнают, что я твой брат, а не сын.

– Я боюсь?! – разозлилась Гвен. – А ты не боишься?

– Нет.

– И не боишься, что тебя могут забрать и отправить в чужой дом, к незнакомым людям? – она не знала, правильно делает или нет, что говорит брату подобное, но что нужно как-то урезонить его – не сомневалась, а страх был сейчас единственным, что, казалось, может заставить его задуматься. – Мы ведь больше никогда с тобой не увидимся. Тебя отправят в Миннесоту или Мэн, а может, вообще в Канаду.

– Не хочу в Канаду! – скривился Томас, продолжая прыгать на кровати.

– А в Миннесоту, значит, хочешь?

– Может быть. – Он улыбнулся так широко и беззаботно, что Гвен пришлось выйти из номера, чтобы не дать брату внушительную затрещину.

«Вот, значит, как! Миннесота! – она сделала пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. – Ладно. Ладно». В голове мелькнула мысль, что было бы неплохо проучить брата. «Но вот как только это сделать?» Гвен огляделась. Можно было поехать в бар, где она покупала еду на ужин, и провести там пару часов, но это выглядело глупым и крайне необдуманным. Хватит с нее спонтанных поступков!

Гвен услышала, как заурчал желудок, и пожалела, что не взяла с собой еду. «Можно было хотя бы посидеть и поесть», – подумала она, отыскав взглядом скамейку, и тут же спросила себя, почему не может вернуться в номер и взять одну из коробок с ужином, которые ей собрали в баре. «А после уйду и не вернусь, пока Томас не ляжет спать или пока не включит телевизор», – решила Гвен и вернулась в свой номер. Томас открыл все коробки с ужином, съел все, что показалось ему самым вкусным, а остальное свалил в одну коробку и перемешал. Гвен поджала губы, заставляя себя не выругаться. Нужно было что-то делать, чтобы успокоиться, и она взяла большой стакан колы – пусто, взяла другой – тоже пусто.

– Ты что, выпил оба?

– Ага! – Томас радостно похлопал себя по животу.

– А ты знал, что один из них был моим?

– Знал, – он снова похлопал себя по животу. Гвен сжала кулаки и спешно вышла на улицу.

«Это все потому, что мы слишком часто переезжаем», – попыталась она убедить себя, но злость не прошла. Гвен лишь смогла перенаправить ее – вспомнила Дженнифер, вспомнила доктора Макнери, Рона Адамса, подруг своей матери, Мэдди Мартинес, ее сына. Досталось даже доктору Лерою за то, что он прописал те злополучные таблетки, приняв которые она сначала чуть не попала в аварию, а после позволила Томасу забраться на чердак и сломать себе руку. «А Томас…. Томас снова станет нормальным, – сказала себе Гвен. – Вот доедем до Феникса, вот поймет, что мы больше никуда не будем бежать, и все станет как раньше. Нужно лишь дать ему шанс исправиться, нужно лишь набраться терпения». Но терпение кончилось намного раньше, чем они добрались до Феникса.

Уже утром Томас повторил полюбившийся трюк с завтраком, оставив Гвен без еды. Она сдержалась, но в обед, когда он снова попытался выбросить нечто подобное, прикрикнула на него так строго, что он пару часов оставался молчаливым, трусливо поглядывая на сестру. За ужином в кафе отеля, где они остановились на ночь, Томас притворился, что давно не обижается на Гвен, дождался, когда она отвернется, и высыпал ей в тарелку всю соль, что была на столе. Гвен поняла это слишком поздно. Томас зажал рукой рот, давясь от смеха. Гвен огляделась, решив, что если сейчас оттаскает брата за уши или даст затрещину, то привлечет слишком много внимания, особенно если учесть, что он, скорее всего, закатит такую истерику, что поднимет на ноги весь отель. Оставалось лишь притвориться, что ничего не случилось. Она отставила тарелку, дав себе обещание, что вернется в кафе после, когда уложит Томаса спать, допила кофе и подождала, когда брат закончит с ужином.