Дневники св. Николая Японского. Том Ι - Николай Японский

После обеда поехал в Новодевичий монастырь; по дороге туда заехал к Як. Апол. [Якову Аполлоновичу] Гильтебрандту; семейство его, — мать, сестра и брат — студент медицины, приняли как родного; хотели даже отложить положенное завтра отправление в Крым. Не застав Якова Апол., обещался приехать еще после всенощной.

В Новодевичьем монастыре приняли совершенно по–родственному. Когда я стал рассказывать об о. Владимире, матушка Евстолия позвала Аполлонию, Агнию и Феофанию, и все слушали с материнскими улыбками о подвигах в Японии их любимца. Матушка Агния тут же сказала, что они уже заказали 10 холстов для икон в храм, предпринимаемый к постройке о. Владимиром; «только подивились мы дешевизне материалов в Японии: будет храм такой же, как наш Собор, а стоить будет всего 60 тысяч; а наш Собор стоит 350 тысяч; но мы холсты заказали такой же величины, как у нас иконы в нижнем ярусе». Я сказал, что храм за 60 тысяч едва ли можно построить такой, как Собор, что материалы и в Японии не очень дешевы; но что иконы пусть они пишут, согласно уже принятому решению и просьбе о. Владимира, что если эти иконы не будут по размерам годны для предпринимаемого храма, то они будут 12–ю запрестольным» иконами для 12–ти других храмов. Но матушки ответили, что им хотелось бы, чтобы их иконы были именно в этом храме, и потому две иконы, холсты для которых завтра принесут, они напишут, заготовление же других холстов остановят до времени, когда определены будут размеры храма. Кстати, во время разговора пришел их архитектор Александр Ив. [Иванович] Поликарпов, с которым они и познакомили меня. Он обещался поговорить со мною о храме и дать много других храмовых планов или указать место, где добыть их. Матушки направили меня также к благотворителю Григ. Мих. [Григорию Михайловичу] Петрову, у которого и нужно побыть во вторник к 8–ми ч. утра.

Заехал к о. Феодору за экземп. рапорта еще, потому что, действительно, как говорил о. Владимир, об Японской Миссии нигде и никто ничего не знают, и нужно всем подробно рассказывать; я вернулся к себе и застал здесь человека от графини Ламберт с письмом, в котором выражается вся ее удивительнейшая доброта: во–первых, она принимает все меры, чтобы дать мне доступ к Императрице [12], которой, к несчастью, нет в Петербурге теперь; во–вторых, прислала еще 500 руб. на женское училище. Что за люди есть! Как освежается душа таким теплым участием других к любимому делу! И как хорошо, что я приехал сюда! Заржавел бы и закостенел бы в недоверчивости к людям и подозрительности! Здесь стряхнется это пыльное бремя, воскреснет юношеская вера в людей, и с удвоенными силами хорошо будет вновь приняться за дело. Чувствую, что я приеду в Японию другим человеком, не тем — кисло–жестоким. каким выехал.

В 9–м часу, устроив с помощью о. Моисея, чтобы ворота в Лавру не были затворены после 10–ти часов, я отправился к Гильтебрандту и в дружеском семействе хорошо провел вечер. Лег спать около 2–х часов.

16 сентября 1879. Воскресенье

Чтобы написать статью, положил вставать, как и в Японии, в 3 часа: Андрей и разбудил; но такое полусонное состояние было, что спустя час опять лег. Побыл за ранней обедней в Крестовой. Служил сам Владыка Исидор. Пели, конечно, превосходно. После обедни отправились с Афонским о. Арсением к В. И. Сушкину. Славный старец, и по лицу — точно праведник, — редко можно видеть такое светлое, тихое, доброе лицо. Пообедали. К сожалению, я скоро должен был уехать, так как хотелось побыть в Академии на магистерском диспуте М. Чельцова, на который еще вчера нашел приглашение на столе и который имел начаться в час. Вернувшись к себе на минуту, был задержан вошедшим Ив. П. [Иваном Петровичем] Корниловым, который привел с собою еще генерала (в звездах) Ив. Феод. [Ивана Феодоровича] Золотарева; они зашли от Митрополита. Золотарев — горячий старик; слушая о порядках Японии, вдруг схватил меня за руку и воскликнул: «Батюшка, нельзя ли оттуда прислать человека к нам — поучить нас!» Удивительное недовольство у всех текущим порядком вещей! Революция, или — важные государств. [государственные] перемены, — в воздухе. Золотарев звал также к себе.

На диспуте приятно было вновь увидеть старых учителей, актовую залу, послушать умную речь Кояловича. взглянуть на молодежь. Защищался магистрант очень плохо; впрочем, провозгласили магистром. Выходя, у крыльца встретился с графом Путятиным. Встретился точно с отцом родным. Граф зашел ко мне, обещал все содействие; но у него на руках теперь еще дело об Иерусалимской Миссии. Что за возмутительное! Хотят закрыть духовную Миссию, — чем в корень было бы подрезано все православие в Палестине. Авось, граф отстоит ее. Звал к себе в Гатчину; обещался приехать в четверг.

Еще когда граф сидел у меня, пришел барон Ф. Р. Остен–Сакен; тоже принимает горячее участие в Миссии, выражается, что это дело мировое. Дал мне благую мысль прямо обратиться к Министру Финансов Грейгу; кажется, так и сделаю, приготовив записку. Зашел к эконому Лавры, который очень любезно обещал, когда я буду опаздывать из города, свободный пропуск в ворота Лавры, — а также предложил пользоваться монастырской лошадью и экипажем для выезда в город, что будет значительным пожертвованием для Миссии, так как расход на извозчиков огромный. Гулял в Митрополичьем саду, о чем мечтал еще в Японии, так как не знаю более поэтического места для прогулок.

17 сентября 1879. Понедельник

Утром, в лаврской пролетке, отправился на Васил. [Васильевский] остров, к М. Ф. Цивилькову; чрезвычайно приятно было увидеться с старыми Хакодатскими друзьями. Взяв от него сведения, когда и с кем увидеться в Министерстве ин. [иностранных] дел, заехал к Ив. Ив. Демкину и, не застав его дома, нашел записку с адресами; по указанию записки отправился к Ив. Ив. Суздальцеву. Что за милое семейство! Обласкали точно родного и оставили завтракать, после чего отправился на квартиру к Мих. Ник. [Михаилу Николаевичу] Никонову поблагодарить его за выдачу мне курьерских из Японии, — болен он; я оставил карточку. Отсюда заехал в Азиатский департамент и явился Вице–директору Мельникову, он представлен Управляющим за министра Жомини; отсюда поднялся в Департамент личного состава и увидался с Алферьевым, который доложил обо мне Гамбургеру и ввел к нему; повидался с Крушевским; сделал визит барону Остен–Сакену, директору Депар. [Департамента] внутренних сношений. Все принимают дело Миссии очень сочувственно, особенно Мельников и барон О. Сакен; только все говорят, что деньгами Министерство помочь не может, а нужно просить из Государств. казначейства, причем барон Сакен выражается, что «деньги должны найтись — миллионы тратятся на пустое, а на это дело „мировое” (как он выражается), как не найтись!» Гамбургер настаивал, «чтобы рельефно представлена была польза от связи с Японией; тогда Государст. Совет не постоит».