Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детская литература » Детская проза » Всегда вместе - Оскар Хавкин

Всегда вместе - Оскар Хавкин

Читать онлайн Всегда вместе - Оскар Хавкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 40
Перейти на страницу:

— Да, — оказал Андрей Аркадьевич, — прочная, верная дружба советских людей. Дружба Маркса и Энгельса; дружба Ленина и Сталина. Дружба всех поколений революции. В это слово мы вкладываем все: и юность, и смену, и борьбу. Так ведь, Варвара Ивановна?

Учительница литературы, правившая какую-то статью для журнала, улыбнулась, что бывало с ней редко, кивнула и продолжала читать рукопись.

Захар Астафьев принялся выводить первую букву названия на титульном листе журнала.

В это время в комнату медленно вошел в сопровождении деда Боровикова Геннадий Васильевич.

Зоя побежала навстречу учителю:

— Ой, Геннадий Васильевич, посмотрите, ведь правда хорошо: «Дружба»! Это Толя придумал! Хорошо ведь, дедушка, а?

— Конечно, стрекоза, хорошо, — отвечал учитель математики.

— Хорошо, конечно, — подтвердил дед, — если она не на одной бумаге, а в деле…

Геннадий Васильевич пострелял по всем углам серыми глазками и медленно прошелся вдоль парт, внимательно разглядывая журнальные страницы и читая вслух названия статей. Дед шел следом, с явным интересом следя за лицом учителя. Передвинув папиросный огрызок из одного края рта в другой, Геннадий Васильевич, ни к кому определенно не обращаясь, заметил:

— По-моему, математический раздельчик тут не помешал бы, а?

— Нисколько не помешал бы, Геннадий Васильевич, — отозвался Хромов, — напротив…

Борис хлопнул себя ладонью по лбу:

— Как это мы забыли!

— Загремела артиллерия! — заметил Зубарев. — Ну, возьми и… сочини.

— Только вы уж сами просмотрите, Геннадий Васильевич, — попросил Хромов.

— Это можно, — согласился учитель.

— А про водовозное дело нельзя? — простодушно спросил до сих пор молчавший дед.

Все рассмеялись, а дед заговорщически шепнул Хромову:

— Проняло, а? Геннадия Васильевича-то проняло!

Учитель математики между тем повернул к двери.

— Геннадий Васильевич, — сказала ему вслед Гребцова, — послезавтра переэкзаменовки, вы не забыли?

— Не забыл, Варвара Ивановна, не забыл! — почти пропел учитель математики: — Как бы они вот не забыли — Ваня и Митя! Посмотрим, чему они в походе выучились!

— Ясное дело, посмотрим, — в тон ему сказал дед и вдруг заторопился: — Эх, заговорили меня, а Татьяна Яковлевна воду ждет!

— Какой же статьей мы откроем журнал? — Андрей Аркадьевич смеющимися глазами обвел ребят.

— Чтобы там все было: и о школе, и о походе, и о дружбе, — мечтательно сказала Линда.

Тиня Ойкин незаметно подкрался к Толе Чернобородову и, заглянув через плечо, выхватил из-под самого пера листок бумаги, увернулся от Толиной слоновьей лапы и спустя секунду, стоя на скамейке, читал:

Ты вспомнишь ли низкий кедровник,Малинник средь серых камней,Извивы дорожек неровных,Напевы таежных ключей?Ты вспомнишь! Ты взглянешь в окошко,И сладко заноет в груди.Но знай, коль взгрустнется немножко,Что юность твоя — впереди!

Невольно в памяти каждого возникли картины летнего похода: ночевки в палатках и у костров, переходы по узким кабарожьим тропам, переправа через Олекму, Яблонка, привал у ключа Иван-Талый, поиски у Голубой пади, «пещерные дни», все надежды, тревоги и переживания этого прекрасного, неповторимого лета…

Легкий свет озарил лицо Варвары Ивановны.

Хромов задумчиво смотрел в окно.

— Ну вот и передовая есть, — прервал он наконец молчание. — Теперь дело только за статьей Кузьмы Савельевича. Через день-два он должен вернуться на рудник.

20. Новые тревоги

Геолог Брынов, недвижимый, истекающий кровью, лежал в придорожной канаве. Что-то немыслимой тяжестью навалилось на грудь, что-то острое впилось в живот. Сквозь пелену, застлавшую угасающий взор, видел Кузьма Савельевич строгое лицо жены, и грустные глаза сына, и голубой цветок ургуя возле ярко-красного минерала, и недоверчиво поджатые губы иркутского профессора — все это сливалось и кружилось, надвигалось и отстранялось, и над всем этим в недосягаемой темной вышине мерцали далекие звезды.

Грузовик опрокинулся на крутом завороте, за березовой рощицей, когда спуск к Новым Ключам был пройден больше чем наполовину. Брынов и геологоразведчики, ехавшие с ним из Иркутска, сидели на покрытых брезентом больших дощатых ящиках; в них находилось тщательно упакованное оборудование для сложных разведочных работ.

Водитель успел выскочить из кабины, спутники геолога отделались ушибами, а Кузьма Савельевич Брынов беспомощно лежал, сплюснутый неумолимой тяжестью металла, который, прежде чем дать жизнь Голубой пади, почему-то должен был умертвить его, нашедшего для страны ртутную руду…

Острая боль лишила геолога сознания.

И он уже не чувствовал, как стащили с его истерзанного тела ящики с нелепой и оскорбительной теперь надписью «Осторожно», как несли его восемь верст на руках мимо желтых срубов и стадиона Новых Ключей, как доставили в сияющую белизной приемную больницы к Бурдинскому, как снимали с его тела окровавленные лохмотья — то, что раньше было одеждой.

Бурдинского разбудили поздней ночью. Осмотр Брынова отнюдь не успокоил хирурга.

— Ясно одно, что без ножа не обойтись. Пальпация не обманет: живот одеревенел, как доска… Скорее всего, поврежден мочевой пузырь… А вдруг начинается перитонит? Впервые, чорт побери, в моей практике… Это, знаете ли, не апендикс…

— А если отвезти в Загочу? — осторожно спросила хирургическая сестра.

Бурдинский рассердился:

— Что же ты, злодейка, хочешь, чтобы он умер в дороге?.. Готовьте больного!

— Он не вышел из шока, Семен Степанович, — заметила сестра.

— Я не хочу, чтобы Брынов прямо из шока вышел на тот свет. Готовьте! — повторил хирург.

Сестра бесшумно ушла.

…Геолог лежал на операционном столе. Матовое лицо, расширенные, как у филина, зрачки, подернутый холодной испариной лоб. Он очнулся, когда шли последние приготовления. Его беспокойные глаза встретились с глазами хирурга.

— Не все, брат, тебе в недрах копаться! — промолвил Бурдинский. — Вот и я пороюсь. Может, набреду на какую-нибудь жилу.

Брынов слабо улыбнулся, слегка шевельнул рукой и вновь закрыл глаза.

— Ну, начнем, — склонив голову, сказал хирург. — В добрый час!

Школьный вечер удался. Зубарев вел программу. Он прочно завладел вниманием зрителей, превзойдя самого себя. При полном бесстрастии конферансье его шутки приобретали остроту и выразительность.

Особенно понравились ребятам «Комические сцены и в шутку и всерьез».

В первой сцене (автор Поля Бирюлина) действующими лицами были «маляры-плотники, до работы охотники, и штукатуры — веселые балагуры». Одетые в синие спецовки, пестрые от краски, они размахивали кистями, окунали их в жестяные банки и демонстрировали новенькие парты и скамьи. Особенно хорошо изобразил Антон Трещенко деда Боровикова, с ласковой хмуростью выговаривающего своим молодым помощникам: «Эх вы, одну парту перепортили, а другую порту перепартили!» Ваня Гладких был бесподобен в роли рыжего стекольщика. Кончалась сцена стихами Толи Чернобородова:

Мы успели все покрасить,Поддержали нашу честь.Пусть приходит первоклассник —Может он за парту сесть!

Борис Зырянов, Малыш, Антон Трещенко изобразили самих себя в стихах «Братцы-интернатцы». Тут были и игра в волейбол с попаданием мяча в соседний двор к бабке Марфе Ионовне, и плохое поведение некоторых юношей в рудничной столовой, и атмосфера вольницы, порой появляющаяся в интернате, — все это было осмеяно в веселых стихах Толи Чернобородова.

Героем следующей сцены (автор Захар Астафьев) был незадачливый юный геолог Ртутик Киноваркин, который принимает за «ископаемые драгоциты» то огурцы в огороде тетки Евфросиньи, то кирпичи на рудничной улице, то заржавленный кран от самовара, найденный на свалке.

Но вот Ртутик Киноваркин, после всех своих злоключений и ошибок, встречает опытного геолога и начинает готовиться к поискам ископаемых…

Как раз в это время Хромова вызвали из зала в учительскую. Взволнованный и бледный, директор школы, не глядя в глаза учителю, передал печальную новость. Звонила Альбертина Михайловна: Брынова привезли в больницу почти в безнадежном состоянии. Только что Бурдинский оперировал его. Жизнь геолога в опасности.

— Пойду в больницу, — решительно сказал Хромов.

Шура Овечкина уже стояла у дверей, торопливо завязывая платок и застегивая свою дошку:

— Я с вами…

Когда они вернулись в зал, на подмостках эстрады, обняв друг друга за плечи, стояли юные геологи и пели:

Лейся, песня, по дороге,Не грусти ты, Ртутик наш!Штурмовать седые горыПоведет геолог нас!

Учитель грустно улыбнулся и стал тихонько пробираться к выходу.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 40
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Всегда вместе - Оскар Хавкин торрент бесплатно.
Комментарии