Самсон. О жизни, о себе, о воле. - Самсон

– Оставь пацана, – процедил он в лицо конвоира, продолжая удерживать руку.

Первой реакцией конвоира была попытка вырвать руку, но ему это не удалось. Тогда Тихон спокойно, но с железными нотками в голосе повторил:

– Оставь пацана, я сказал. По моей просьбе он это делает. – Тихон слегка кивнул в мою сторону.

Все с напряжением наблюдали за происходящим.

Наконец конвоир сделал глубокий вздох и уже как можно спокойнее ответил:

– Хорошо, Тихон, как скажешь. Для тебя все, что угодно.

Вор отпустил руку конвоира и как ни в чем не бывало повернулся к нему спиной. Через мгновение хлопнула дверь, и все расслабились.

– Как зовут тебя, пацан? – спросил Тихон, повернувшись ко мне.

– Самсон.

– Ну что ж, Самсон так Самсон. Подсаживайся ближе, чифирить будем.

Приглашение самого вора в законе многого стоило. Ради такого можно было пойти на что угодно. Не каждый удостаивался чести почифирить с вором.

Так я первый раз воочию встретился с настоящим законником. То немногое время, которое нам было отмерено, пока нас не раскидали по хатам, Тихон в основном разговаривал со мной. Он расспрашивал меня о прошлой жизни, о ближайших планах, да и вообще о моих взглядах на жизнь. В конце концов он сказал:

– Хороший ты парень, Самсон. Есть в тебе и дух, и характер. Если так себя и дальше будешь держать, то все у тебя получится. – А на прощание протянул мне свои четки со словами: – Возьми, Самсон. Это тебе мой подарок. Знающим людям он многое даст понять безо всяких слов.

Я немного замешкался, не зная, принять ли такой подарок или нет. Четки были сделаны из слоновой кости в виде змеи, у которой вместо глаз были вклеены красные камешки. Позже я узнал, что это были гранаты.

– Бери, бери. От таких подарков не принято отказываться, – пояснил Тихон, отдавая мне четки.

Я взял подарок и тут же увидел, какими глазами на меня смотрели все остальные. В них были и зависть, и восхищение, и недоумение относительно того, почему вдруг Тихон совершил такой поступок. И только спустя годы, когда я сам стал вором в законе, я понял, что тогда, в этапке, Тихон уже знал, кто из меня получится в будущем. Позже я и сам умел среди множества претендентов выбирать именно того, кто был достоин.

Для остальных появление среди нас Тихона тоже не прошло даром. Кроме того, что многие смогли первый раз в жизни воочию увидеть настоящего вора в законе, так еще благодаря ему избежали резиновых дубинок буц-команды. Нас спокойно развели по камерам.

А потом была зона общего режима. Моя первая взрослая настоящая школа. Почему настоящая? Да потому, что общий режим – это то место, куда человек попадает первый раз и где, собственно, происходит становление его личности. В свои двадцать лет каждый мнит себя блатным. Здесь нет людей, которые имели бы опыт в тех или иных делах, и поэтому все делается, исходя из собственных представлений о жизни. И, кстати, не всегда они бывают правильными. Как я тебе уже рассказывал, сын, тюремная почта работает получше любой сотовой связи, и поэтому, когда я пришел в зону, обо мне уже многое было известно.

После всех ментовских мероприятий и распределения в отряд меня и еще нескольких человек выпустили в зону. На пороге меня уже встречала местная братва. Четверо молодых людей немногим старше меня самого стояли в вальяжных позах и демонстративно крутили четки.

Кстати, сын, хочу тебе рассказать кое-что о такой криминальной атрибутике, как четки. Многие считают, что эта вещь должна принадлежать только высшей касте криминального мира, хотя на самом деле это не так. Сами по себе четки перекочевали к нам с мусульманского Востока и закрепились именно в криминальном мире. Поначалу действительно ими пользовались только авторитеты, но со временем это стало доступным всем остальным. Дело в том, что многие, первый раз попадая за решетку, хотят поскорее приблизиться к воровскому миру. Некоторые начинают постепенно узнавать эту жизнь, делая для себя какие-то выводы, но большинство ограничивается тем, что набивает себе наколки и учится крутить четки, не вникая в понятия.

– Здорово, Самсон! – поприветствовал меня один из братвы.

– Здорово, – спокойно ответил я и оглядел встречающих.

Все четверо были одеты в черные блестящие робы, причем создавалось такое впечатление, что их пошили на заказ. Одежда была подогнана, как у лучших портных. На головах красовались такие же черные фески. Вообще-то головные уборы заключенных похожи на фуражки французских жандармов. И в правилах исправительно-трудовых учреждений прописано, что каждый арестант должен носить головной убор. При этом не какой-нибудь, а установленный администрацией. В этой зоне носили такие вот фески. Это позже я узнал, что в зоне всегда находились мастера портного дела, которые за определенную плату могли из обычной робы сделать произведение искусства.

– С приездом тебя, Самсон, – сказал все тот же парень из братвы. – Я – Жиган! – Он протянул мне свою руку, и я увидел на ней перстень, по которому сразу определил, что Жиган тоже был на малолетке. – С остальными познакомишься по ходу дела, – добавил он.

Я обратил внимание на то, что каждый из них с интересом рассматривал меня, видимо, мысленно пытаясь сравнить увиденное с тем, что им уже рассказали про меня.

– Пойдем, чифирнем, пообщаемся. Заодно и со смотрящим познакомишься.

Я покосился на баул, с которым неудобно было идти, так как после шмона он напоминал мешок, из которого торчали разные вещи.

– За вещи не беспокойся. Их отнесут в отряд. Кстати, куда тебя распределили?

– Во второй.

– Тогда вообще никаких проблем – это наш отряд. Пойдем! Серый, возьми у пацана баул и неси в отряд! – последовал приказ, и не успел я опомниться, как мои вещи подхватил какой-то мальчишка сомнительного вида и быстрым шагом направился в сторону бараков. На мой немой вопрос Жиган поспешил объяснить:

– Это Керя, наш шнырь. Еще на тюрьме проиграл в карты, теперь вот помогает нам по хозяйству – принеси, подай, иди, не мешай… Ну ладно, пошли в отряд, – он хлопнул меня по плечу, как своего старого кореша.

Отрядом оказался одноэтажный барак, рассчитанный на сто человек. Первое, что бросилось мне в глаза, – чистота. Не такая показательная, конечно, как на малолетке, но везде был порядок. Шконки заправлены, полы вымыты, стены покрашены. Жиган поймал мой удивленный взгляд и не без бахвальства сказал: