Прикамская попытка – 2 - Виктор Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В остроге Надёжном нас ждали три качавшихся на волнах парусника, два спешно достраиваемых паровых катера и паровая лесопилка. Запас из брёвен подходил к концу, зато штабели досок на берегу росли с каждым днём. Крепостная стена острога выглядела внушительно, невысокая, метра четыре, но, очень удачно поставленная. Три пушки, выглядывающие из бойниц в стенах острога, удачно возвышавшегося на прибрежном холме, перекрывали все подходы со стороны суши. А прикрытие со стороны реки гарантировали корабельные орудия, вернее, единственная пушка на передовом паруснике. Дополнительную силу обороне острога придавали укрытые внутри крепости четыре миномёта. Их нетронутый боезапас в две сотни снарядов мог оказаться очень неприятным сюрпризом для вероятного противника. Лес вокруг крепости был вырублен по всем правилам, в радиусе километра.
Долго задерживаться в Надёжном остроге мы не стали, продолжили движение на восток, впереди нас ждали сотни вёрст таёжных троп. Однако, не всё сразу, у нас была масса дел по пути и пять запасных раций, одну из которых оставили на передовом кораблике. Все три парусника плыли вниз по Амуру, параллельно с нашим караваном. Теперь нас провожали по разведанным местам бойцы моего тестя, торговавшие в окрестностях острога всю зиму. Они уже присмотрели несколько удобных мест для следующего острога, куда мы двигались три дня, ежедневно прослушивая радиоэфир. Третье наше селение на правом берегу Амура мы собирались основать также на пределе дальности радиообмена, чтобы охватить максимальную площадь и оставаться на связи. Едва установили предельную дальность для наших раций, место для будущей крепости выбирать не пришлось. Сама природа создала великолепный участок для постройки третьего острога.
На высоком холме в треугольнике, образованном впадающей в Амур рекой, наши бойцы оборудовали частокол и выстроили внутри ограды баню, два дома и конюшню, буквально за неделю. Там же подготовили позиции для трёх миномётов и трёх же пушек. Гарнизон этой крепости мы подготовили ещё в пути, комендантом назначили взводного командира Фаддея. Парень надёжный, проверенный в боях и знаком с промыслом соболя, сможет не только грамотно обороняться, но и организует добычу пушнины. Кроме взвода стрелков Фаддея, в остроге пожелали остаться два десятка вогульских охотников, опытным взглядом они определили места промысловой добычи соболя, куницы и другого ценного меха. С ними в крепости, названной Ближней, оставался ещё один радист с рацией. Кроме того, в Ближней крепости мы оставляли четверых наших золотоискателей с шестью учениками, а Фаддея я предупредил о наличии вблизи золотых россыпей. Нет, мы с Палычем не знали, где именно есть золотоносные речки, но, великолепно помнили по романам Задорнова и другим, что на нескольких реках, впадавших в Амур, найдут золотые россыпи. А самые богатые золотые прииски, как запомнилось мне, будут на реках, впадающих в Амур с южной стороны. Именно на обнаружение этих мест я и рассчитывал, тщательно инструктируя Фаддея, как вести себя в случае обнаружения золота. Нашим золотоискателям я пообещал купить весь золотой песок, что они намоют, по божеским расценкам, и, дополнительно выплатить премию в пятьсот рублей за открытие каждого прииска. Учитывая, что за время пути я ни разу не нарушил своё слово и расплачивался всегда полновесными серебряными рублями, у наших золотодобытчиков не было причин мне не верить.
Едва закончив наружные стены острога, мы отправились дальше в путь, заканчивался июнь, следовало спешить. Наш караван уже уменьшился до трёхсот фургонов, но двигаться становилось всё сложнее. Места пошли абсолютно неизученные, ни проводников, ни предположений о возможных дорогах. Единственно, в чём мы с Палычем не сомневались, так в том, что мы должны пересечь реку Сунгари, крупнейший правый приток Амура. За ней будет Уссури, примерно через сотню-другую вёрст, граница китайских и русских земель. Учитывая, что знания географии Приамурья мы сохранили со школьных времён по одноимённым картам, едва не случился конфуз. Рассчитывая на худшее, мы вышли к берегам Сунгари совершенно неожиданно.
— Палыч, вроде до Сунгари таких рек не должно быть? — удивился я, когда мы выехали к месту впадения реки в Амур.
— Так, разведчики говорят, это и есть Сунгари, — не смутился Иван.
— Что-то рано мы сюда вышли, так, глядишь, и к океану до зимы успеем, а?
— Дай-то бог, — согласился Палыч, осматривая мутные воды крупнейшего притока Амура-батюшки.
По Сунгари, считавшейся внутренней рекой Китая, бойко сновали лодочки с торговцами, не обращавшими на наш караван никакого внимания. В селении, вольготно раскинувшемся на высоком берегу Сунгари, шёл обычный рабочий день. Крестьяне методично обрабатывали мотыгами землю, несколько повозок, запряжённых быками, мерно расползались в разные стороны. Тишь, да гладь, божья благодать.
— Палыч, может, плюнем на всё, да осядем здесь? — вид мирной сельской жизни навеял на меня лирическое настроение. Захотелось прожить лето в этих благословенных местах, отдохнуть, разведать удобную дорогу к побережью. — Отправим вперёд Ильшата с ребятами, чтобы разведали удобную дорогу вверх по Уссури, нам тут неделю переправляться придётся, на трёх-то кораблях.
— А вот и наши паромы, вместе с обслугой, искать никого не надо, — Иван показал на излучину Сунгари, из-за которой медленно выплывали, один за другим, китайские кораблики, на палубах которых блестели шлёмы и доспехи солдат. — Однако, пора разворачивать миномёты.
Он развернул своего коня и поскакал вдоль нашего каравана, выкрикивая команды. Я остался на месте, считать выплывавшие корабли маньчжур. С каждым новым корабликом, внутри которых, по моим прикидкам, уместится до двадцати солдат, мой воинственный пыл снижался. На шестом десятке судёнышек я перестал заниматься дурью, пора организовывать оборону. Последний раз, взглянув на бойко высаживавшихся с судов маньчжур, я развернулся к каравану. Ехать никуда не пришлось, на холм уже подъезжали наши парни, два десятка фургонов с миномётами, пушками и боеприпасами. За ними быстрым шагом человек двести разворачивались на удобных позициях. Мы действительно, очень удачно оказались на высоком берегу, откуда спокойно отразим нападение китайского отряда.
— Нет, не всё так просто, — прочитал мои мысли Палыч, показывая на отряд маньчжурской конницы, разворачивавшийся справа для атаки.
Я потянулся за биноклем, ну, прямо исторические съёмки. Выстроившиеся в цепь всадники на фоне зелёных зарослей смотрелись великолепно, ярко блестели начищенные доспехи, разноцветные флажки на высоких пиках придавали всему воинству вид первомайской демонстрации. Судя по неторопливым перемещениям передовой линии, по разъезжавшим туда-сюда командирам и курьерам, до начала конной атаки пройдёт не меньше часа. Мы насчитали около сотни кавалеристов, уважают моего тестя маньчжуры. На берегу, суета лишь начиналась, кораблики бодро высаживали отряды пехотинцев. Вот и пушки начали выносить, мы уже переживали, куда без них. Наши парни разворачивали оборону на порядок быстрее китайцев. Не прошло и получаса, как артиллеристы заняли свои позиции.
— Что предлагаешь? — уселись мы с Палычем на пригорок, рассматривая предстоящее поле боя, как на карте.
— Скоро китайцы высадят на берег всю пехоту, их начнут обстреливать из миномётов. Думаю, командир конницы не выдержит, пошлёт своих, чтобы оттеснить нас. Мы их пушками встретим.
— А если командир конницы в плохих отношениях с пехотой? Наплюёт на них и будет ждать до вечера?
— Мы его поторопим, перенесём огонь трёх миномётов на них, я уже распорядился. Ребята берут ориентиры для прицеливания.
— Жаль, кораблики захватить не получится, — я кивнул на вытянувшиеся вдоль обреза берега китайские корабли, десятков семь, не меньше, — на них мы бы за день переправились.
— Может, получится, — не смутился Иван, — Ильшат с сотней всадников отправился в обход. Проверят тылы и зайдут по берегу сверху, если всё пойдёт правильно, отрежем пехоту от корабликов. Я им радиста дал, с рацией. Когда будут готовы, мы огонь и откроем.
— Так и нам могут в тыл зайти, сзади, вдоль Амура ударить,
— Обижаешь, начальник, — усмехнулся Палыч, — мы там коробку из фургонов установили и сотню стрелков оставили. Конница не пройдёт, а пехоту они положат. Да в устье Сунгари три наших парусника не зря встали на якоря. Пушка у них одна, так стрелков почти сотня. Думаю, отобьёмся спокойно, без паники. Как там, твой внутренний голос ничего не говорит?
— Ты прав, опасности я не чувствую. Может, попробуем мирно разойтись?
— Сильно сомневаюсь, переводчиков у нас нет, а отряд сюда не для переговоров направили. Даже, если они нас пропустят, наших парней в Надёжном не пожалеют, они явно туда идут. Брось свои либеральные привычки, наша доброта может обернуться гибелью парней твоего тестя, ты их так ненавидишь?