За его спиной (СИ) - Зайцева Мария

— А ты не потерял нюх, брат, — рассмеялся Каз и, судя по звуку, хлопнул Бродягу по плечу, — я уж думал, что тебе там этой метлой последние мозги вымело…

— Я понял по своей задаче, Хазар, — невозмутимо ответил Бродяга, — а теперь по девочке.

Я напряглась и перестала дышать.

— По девочке… — Хазар задумчиво помолчал, а затем продолжил, — по девочке… Делаем так: тебя никто не знает, Амин сюда к нам не заглядывал… до всего… тебя не видел… Сидел ты по делу, с нами не связанному, конечно, если поковырять, то связь найти можно, но вряд ли так глубоко будут искать… А потому , пока все не кончится, пусть твоя девочка посидит тут, неподалеку… Через два дома я себе гостевой прикупил, там поселишь ее. Сам сильно не таскайся, да и времени у тебя не будет, сейчас активная фаза начнется. Рожей не свети на всякий случай, мне как раз в офисе нужен свой человек, так что ты вовремя… Дело сделаем, а потом посмотрим… Если Амин не угомонится, то будем с ним решать… Пока что мне его компания нужна, он условия сахарные предлагает, прямо жопа слипается…

У меня в голове сразу мелькнула история, очень нехорошая история, как раз связанная с Аминовым и его сахарными условиями. Отец рассказывал ее, будучи сильно выпившим, с восхищением и омерзением , как говорят о чем-то крайне отвратительном, но очень прибыльном. То, чем сам заниматься никогда не будешь, потому что страшно и потому что для тебя деньги пахнут. И с завистью, потому что для кого-то они не пахнут. И потому они у этого “кого-то” есть.

Я прикусила губу, думая, стоит ли рассказывать про эту историю Бродяге. Все же, с пятого на десятое помню, хотя… Можно же поднять архивы, на имена у меня память хорошая… Да и сама история в свое время в городе нашумела…

Пока я думала, на веранде неожиданно наступила тишина, а затем дверь передо мной распахнулась, и на пороге возникла высокая темная фигура Хазара.

Он замер, разглядывая меня, застывшую с свете, льющемся с веранды, словно газель в луче фар, затем усмехнулся, кивком приглашая выйти к ним.

— Котенок! — Бродяга, увидев меня, поспешно поднялся и в одно мгновение умудрился встать так, чтоб я оказалась за его спиной, в полнейшей безопасности.

Хазар отступил обратно, к своему креслу, уселся в него и, чуть прищурившись, осматривал меня. Каз, лениво откинувшись на спинку, выдувал художественно клубы дыма и весело скалился, никак не комментируя ситуацию.

Пауза подзатянулась, и я, решив прервать ее уже, потому что совсем невыносимо сделалось, пискнула из-за спины Бродяги:

— Добрый… ночь…

Бродяга выдохнул, немного напрягая плечи:

— Хазар, она просто меня потеряла… Она ничего…

— Да не напрягайся, Ар, — спокойно ответил Хазар, рассматривая меня, тревожно выглядывающую из-за плеча Бродяги, — все нормально… Зато теперь хоть понятно, из–за чего кипиш… Днем как-то не рассмотрел, а сейчас вижу… И понимаю тебя, брат. Понимаю.

Глава 33

Ляля, взволнованно выдохнув, шагнула в проем двери, которую Бродяга распахнул только что.

Он помедлил, давая возможность кошке освоиться на новой для нее территории, прикурил, опираясь плечом о косяк и следя, якобы ненавязчиво, а на самом деле, не в силах оторвать взгляда от немного напряженной фигурки девчонки.

Она грациозно скользнула по короткому коридору, сразу открывающему большое пространство первого этажа.

Этот дом был куда меньше Хазаровского, но полностью меблированный, готовый к проживанию.

Бродяга и сам тут впервые был, но знал, что ничего нового не увидит. Такие типовые дома они продавали, когда застраивали этот элитный поселок неподалеку от исторического центра города. Это был проект десятилетней давности, тогда Хазар вышел из тюрьмы и, после яростного, мгновенного уничтожения всех прямых виновников своего приговора, которые по собственной глупости, не иначе, оказались в зоне досягаемости, как раз наводил порядок в своих делах…

И не только у себя все накопившееся за три года отсутствия разруливал, но и с дальним прицелом приглядывался к тому, чем дышал город.

Город дышал, в него текли бабки из госказны, и Хазар удачно в него вписался.

Да так хорошо, что они с Казом тогда выдохнули. Ну, и те, кто в реале был виноват в том, что Хазар три года загорал в местах не столь отдаленных, но до кого он еще не добрался по причине невозможности все сделать так, чтоб не подкопались, тоже выдохнули тогда… И вот сделали они это зря…

Хазар знал разные виды мести и умел себя сдерживать, когда требовалось, особенно, если первую ярость утолил. Вдобавок, он был просто дико злым и никогда ничего не забывающим зверюгой, а еще изобретательным до невозможности. Три года тюрьмы — это хорошая тренировка памяти, да. И много-много времени, чтоб развить фантазию.

Тогда, десять лет назад, Хазар купил большой участок готового под снос жилья, перехватив сделку прямо на этапе завершения.

Владелец компании, у которой Хазар не без помощи пронырливого Каза, втершегося в доверие к нужным людям, и основательного аналитика Ара, умеющего виртуозно работать с базами данных, а еще лучше всех разбирающегося в электронных аукционах, вырвал тендер, думал, что все на мази. Ведь кроме его компании, участие в тендере приняли еще парочка чисто подставных компаний, чтоб не прицепились потом с проверками, и все было предопределено… Он под это дело набрал кредитов на конские суммы, перезаложив все свое и имущество компании, потому что тендер должен был все с лихвой покрыть и позволить своему владельцу, слишком увлекшемуся в последние годы игрой на бирже, вылезти из задницы.

Вообще, строительство — очень прибыльная тема, если знаешь, конечно, на чем сэкономить и как прокрутить бабки через субподрядчиков.

И потому, когда в день торгов тендер уплыл никому не известной фирме, в последний момент перебившей его ставку… О-о-о… Это было эпично…

Бродяга улыбнулся, наблюдая за любопытно сующей носик во все углы дома кошечкой и вспоминая давний общегородской кипиш… Повеселились они тогда втроем…

Правда, через восемь лет по нему эти отголоски веселья прошлись юзом… Но тут ничего не поделать, судьба такая…

С другой стороны, если бы не случилось того, что случилось, он бы не встретил Лялю.

Бродяга смотрел, как она, периодически оглядываясь на него, осторожно раздергивала тяжелые блэкаут шторы, проводила пальчиками по мраморным столешницам и мягким диванам, наклонялась, трогая длинный ворс светлого ковра перед камином в гостиной зоне, изучала темную бытовую технику и, ярким вкраплением, салатовые чайник и тостер одной марки.

В ее движениях сквозила неуверенность, как у маленького ребенка, которому только-только вручили шикарную, яркую игрушку, и он боится сломать, только гладит аккуратно, задыхаясь от восторга.

Реакция Ляли была настолько непосредственной и… вкусной, что ли… Что Бродяге не хотелось прерывать ее знакомство с домом, от щедрот презентованным Хазаром этой ночью.

Год в тюрьме и следующий год молчаливой работы приучили его анализировать свое внутреннее состояние, и Бродяга поймал себя на том, что наслаждается ситуацией.

Несмотря на то, что вообще еще ничего не кончилось, что это просто временное затишье перед бурей, он хотел бы продлить состояние новизны, остро напоминающее предвкушение. Словно впереди у них с Лялей уже только ваниль. Сладкое совместное будущее, жизнь без проблем и сложностей. Простая, распланированная. Как у всех.

Можно было отрешиться от ситуации и помечтать о самых банальных вещах: о том, что это — их дом, который они долго выбирали и, может, даже обставляли, совместными усилиями, споря в мебельных салонах о цвете обивки и марке бытовой техники… И что они с Лялей только поженились, может, она даже беременна… И скоро тут будут бегать их дети. Рыженькие, как она, с карими теплыми глазами. Или серыми, как у него. Ляля будет готовить им завтраки и ужины, делать с ними уроки, ждать его , Бродягу, с работы, смеяться, когда он с сыновьями начнет играть в футбол на лужайке перед домом, сидеть рядом с ним у камина вечером, дожидаясь, когда уснут дети, а потом… Потом целовать его, уставшего за день, в шею, мягко тереться носиком и урчать, как маленькая, всем довольная кошечка. Кошечка, у которой все дома и все хорошо…