Молодая элита (ЛП) - Мари Лу

— Ты сказал мне, что я должна подчинить себе свою силу, чтобы примкнуть к вашему обществу, — замечаю я, повернувшись к Рафаэлю. — Как я смогу чему-либо научиться, если вы держите меня в стороне от остальных?

Лицо Рафаэля остается невозмутимым, но в глазах мелькает холодная расчетливость.

— Амбициозность сегодня не дает тебе покоя. Однако самый верный путь замедлить прогресс в обучении — напрашиваться на то, к чему ты еще не готова. — В его голосе появляются твердые нотки. — Будь терпелива.

«Осторожно, Аделина! Ты же не хочешь, чтобы Рафаэль заподозрил тебя?».

— Почему у меня получается вызывать свою силу, только когда мне угрожает опасность? — спрашиваю я. Краем глаза я вижу, что Энцо уходит из грота, и разочарованно опускаю плечи.

— Вспомни об одном событии, — говорит Рафаэль. — Сотню лет назад, когда бельдийцы пытались захватить наши северные острова, отряд из сорока кенетреанских солдат удерживал четыре сотни бельдийцев. Он был обречен, но благодаря ему кенетреанцы успели привести подкрепление. Иногда твое тело обретает силу, которой до этого не обладало. Ты меня понимаешь?

Я киваю. Всем известна битва за остров Кордонна.

— С твоей сверхъестественной силой происходит то же самое. Когда тебя доводят до крайней ярости или внушают тебе сильный страх, твое тело усиливает таящуюся в нем энергию десятикратно. А то и стократно. Это не у всех так — уж точно не у меня и не у Звездной воровки. Она берет свою силу в радости, и теряет ее, испытывая страх или злость. Но ты… — Откинувшись назад, Рафаэль задумчиво рассматривает меня. — Нам нужно лишь выяснить, как тебе призывать свою силу без того, чтобы при этом не висеть на волосок от смерти. Энцо бы предпочел, чтобы тебе не приходилось рисковать своей жизнью каждый раз, как потребуется воспользоваться твоими способностями.

Я прислоняюсь спиной к колонне. Мне смешно. Если для усиления моих способностей мне необходимо находиться в опасности, то сейчас я должна была бы купаться в своей силе.

Рафаэль наблюдает за мной с легкой улыбкой на губах, от которой учащенно бьется сердце. Сегодня он одет в светло-золотые одежды и почти не накрашен — только глаза выделены блестящей пудрой. Как такая малость может столь сильно подчеркивать его красоту? Я заметила, что никто не может противостоять его обаянию. Даже полная сарказма Шагающая по ветру заливается румянцем, стоит ему ей кивнуть, а когда Рафаэль поддразнивает Паука, этот здоровяк даже против желания смущенно закашливается. Последние несколько дней я время от времени замечала Рафаэля с его клиентами у входа во дворец. Вчера он был с прекрасной молодой леди. Позавчера — с красивым вельможей. И не важно, кто его клиент. Одна лишь улыбка с его стороны или взмах ресниц — и они им покорены. Каждый раз на их лицах отражается страстное желание. И каждый раз я готова поверить всей душой и сердцем, что он в них влюблен.

Рафаэль поднимает с пола несколько гладких камешков. Раскладывает их в линию передо мной.

— Давай начнем с простого, — говорит он. — Используй тьму внутри себя, прежде чем выплеснуть ее на мир вокруг себя. — Он кивает на камешки. — Они — светло-серые. Я хочу, чтобы ты убедила меня в том, что они черные.

Я перевожу внимание на них. «Используй тьму внутри себя». Я сосредотачиваюсь, думая о своем страхе и ненависти, вытаскивая свои темные мысли и воспоминания на поверхность. Затем тянусь к ниточкам энергии внутри меня. Я чувствую их, но достать не могу. Рафаэль рядом со мной что-то записывает. Вне всякого сомнения, заметки о моем прогрессе и изменениях в энергии.

Через несколько минут я сдаюсь, вздыхаю и поднимаю взгляд. Рафаэль кивает мне.

— Не унывай, Аделинетта, — утешает он. — Ты смогла призвать силу при первом испытании. Просто не спеши и продолжай попытки.

Я снова концентрирую свое внимание на камушках, только теперь закрываю глаз. В окружившей меня темноте отстраняюсь от звуков проходящей рядом тренировки и вызываю в памяти ночь смерти отца. От отца мысли перетекают к сестре. Всплывают воспоминания о нашем с ней детстве. О том, как она заправляла пряди волос мне за уши, как дремала на моем плече, разомлев в тепле полуденного солнца. Эти воспоминания сменяет образ Виолетты, забившейся в угол темной тюремной камеры. За моей спиной стоит Терен. Он шепчет мне на ухо слова, загоняющие меня в ловушку. Внутри меня пробуждается ярость, и я позволяю ей разрастаться, распространяясь по телу, пока не чувствую знакомого тянущего ощущения в груди.

Распахнув ресницы, я заглядываю в саму себя. На этот раз я ощущаю туго натянутые во мне энергетические нити, и прохожусь своим сознанием по ним, словно пальцами по струнам арфы. Я обхватываю эти нити, но их трудно удержать, и я сосредоточенно хмурюсь, пытаясь не выпустить их из рук. Камушки передо мной все так же серы как и раньше… но в метре от них с земли поднимается узкая полоска тьмы. У меня вырывается вздох.

— Рафаэль, — зову я. — Смотри!

И в ту же секунду теряю концентрацию. Нити энергии выскальзывают из моей хватки, иллюзия просачивается в землю. Я медленно выдыхаю. Внутри меня еще подрагивает страх. Рафаэль молча за мной наблюдает. Я делаю еще одну попытку. Касаюсь сознанием энергетических нитей и снова обхватываю их.

Внезапно передо мной мелькает серебристая сталь клинка. Я инстинктивно пригибаюсь. Кто-то смеется, возвышаясь надо мной, и я понимаю, что это Паук.

— Всего лишь клочок тьмы? — презрительно выплевывает он. — Трясусь от страха.

Рафаэль бросает на здоровяка предупреждающий взгляд.

— Не делай этого, — говорит он.

— А то что, консорт? — ухмыляется мне Паук, убирая свой клинок в ножны. — Напугаю маленькую овечку?

Рафаэль выгибает бровь.

— Хочешь пообщаться по этому поводу с Энцо? Я бы не стал играть на его нервах накануне Турнира Штормов.

Турнир Штормов? Что они планируют на самый большой праздник в году?

Паук колеблется, и его лицо на секунду выдает сомнения, но он их тут же скрывает.

— Говори Энцо что хочешь, — рычит он и поворачивается к нам спиной.

Затопившее меня раздражение выносит на поверхность сдерживаемые всю неделю тревогу и страх. Не задумываясь о том, что делаю, я встаю и мысленно тянусь к энергетическим нитям, соединяющим меня с Пауком. Я дергаю за них. Перед Пауком мгновенно вырастает темный силуэт, преграждая путь. Он прозрачен и едва ли способен сильно напугать, но он тут. Бесформенный фантом обнажает зубы и шипит. Паук молниеносно обнажает кинжал.

Я не удерживаю нити, и иллюзия испаряется. Я оцепенело стою, не в силах поверить в то, что только что подняла с земли тень. Остальные из Элиты отвлекаются от своих тренировок, чтобы посмотреть, что случилось. Звездная воровка глядит на меня, в беспокойстве нахмурив брови.