Седьмая жертва - Алан Джекобсон

– Теория и практика, – с улыбкой произнесла она.

– Верно. И вот в чем состоит моя теория: вы – нечто особенное, Карен Вейл, и я хотел бы узнать вас получше.

– Не зря мне казалось, что здесь попахивает свиданием.

– Судя по твоему тону, простому детективу из маленького городка не по чину назначать его крутому агенту ФБР.

Официант принес заказ. Салат с курицей по-восточному для Карен и хорошо прожаренный говяжий бифштекс под соусом чили для Робби. Карен смотрела, как он обильно поливает кетчупом картофель фри с мясом. Она вдруг вспомнила себя в детстве. И эта мысль лишь сильнее подчеркнула существующую между ними разницу в возрасте. Взявшись за вилку, она почувствовала, что Робби смотрит на нее. Он сделал первый шаг и теперь терпеливо ожидал, как она отреагирует. Положив вилку на тарелку, Карен спросила:

– Тебе сколько? Двадцать девять, тридцать?

– Тридцать.

– А я… чуточку старше. Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь в своей возрастной категории?

Бифштекс нетронутым лежал на тарелке перед Робби. Он подался к ней через стол.

– Карен, мне довелось видеть и пережить такое, что не выпадает на долю большинства мальчишек. Я должен был оказаться на улице и превратиться в одного из тех головорезов, с которыми мы ведем войну… Но сейчас речь не об этом.

Он сделал паузу, чтобы посмотреть, как она отреагирует, но выражение ее лица не изменилось. Он сунул в рот политый кетчупом ломтик картошки. Она отпила глоток вина.

Робби пожал плечами.

– Может, я и выгляжу моложе твоих тридцати двух лет, – с кривой улыбкой заметил он, – но за свою жизнь я повидал такое, отчего можно состариться раньше времени.

Карен медленно кивнула и подняла бокал. Он подлил вина сначала ей, а потом и себе.

Она перевела взгляд на его лицо.

– В таком случае, практика требует спешить медленно, чтобы можно было посмотреть, что у нас получается.

Робби улыбнулся.

– Методический подход. Как в любом правильно построенном расследовании.

– Будешь спешить – неизбежно наделаешь ошибок и загубишь дело.

Робби приподнял свой бокал, салютуя ей.

– За теорию и практику.

Карен легонько коснулась его бокала своим.

– И методический подход.

…двадцатая

В соседней комнате лежит очередная жертва. Связанная по рукам и ногам, она ожидает моего возвращения. И с этим ничего нельзя поделать. Ты похожа на паралитика, который может лишь наблюдать за происходящим, не имея возможности вмешаться в ход событий. Ты видишь смерть, убийство, разрушение чужой жизни и… бессильна остановить произвол.

Смотри… смотри на жертву. Открой глаза. Видишь ее? Я сказал, смотри! Она лежит на кровати, связанная. Смотри на ее лицо, смотри ей в глаза, смотри, как я залезаю на нее, сажусь ей на грудь и втыкаю нож в ее левую глазницу. Я вытаскиваю лезвие, быстро взмахиваю им и всаживаю его снова! Нож по самую рукоятку погружается в тело. Кровь и слизь ударяют мне в лицо, пачкая грудь и подбородок. Я вытаскиваю нож, на этот раз медленно, упоительно медленно, словно совершаю изысканный половой акт, а потом откидываюсь назад и слегка перемещаюсь, чтобы проткнуть ей правый глаз.

Что, ты все еще ничего не видишь? Я протыкаю глаза, потому что ты не видишь того, что должна. Ты не видишь меня. Смотри! Взгляни в зеркало, висящее над кроватью. Да, да, вот так – ну давай же, подними голову!

Запрокидывая голову, она видит свое отражение в зеркале. Оттуда, в неестественно ярких, каких-то кинематографических цветах, на нее смотрит рыжеволосая женщина.

Теперь ты видишь, не так ли? Ты видишь!

Она смотрит в лицо убийце, но ничего не видит – ни глаз, ни губ, лишь смазанное расплывчатое пятно. Как будто вмешался какой-то телевизионный цензор, так бывает, когда показывают обнаженную женскую грудь. Но когда она уже собирается отвернуться, черты лица обретают резкость – и из глубины зеркала на нее смотрит кто-то очень хорошо ей знакомый.

Она смотрит на свое лицо…

Карен проснулась от собственного крика. Она только что видела во сне лицо Окулиста, лицо жестокого убийцы. И оно было здесь, рядом. Она устало провела рукой по глазам, словно стирая зрительные воспоминания о нем. И что это должно означать? Времени тщательно обдумать случившееся у нее не было, а если бы даже и было, какой от этого прок? В конце концов, ей приснился всего лишь сон, порожденный, без сомнения, неудовлетворенностью тем, что она не знает, как приступить к раскрытию этого дела. Тем не менее ночной кошмар никуда не делся, он зловещей тенью маячил где-то на краю сознания, сопровождая ее на протяжении всего дня.

Карен вылезла из-под одеяла, приняла душ и поехала на работу. Телефонный звонок от секретарши прозвучал в 8:03, ровно через две минуты после того, как она села за свой стол.

– Мистер Гиффорд просит вас немедленно зайти к нему.

Она бросила свою кожаную сумку на стул и направилась в кабинет Гиффорда.

Встреча вышла краткой и исключительно деловой. Комиссия внутренних расследований изучила ее отчет об инциденте, имевшем место в Сберегательном банке содружества Вирджинии, и пришла к выводу, что ей следует пройти курс переподготовки на тренировочной базе Бюро в Хоганз-Элли. Там был построен макет города, на котором агенты оттачивали свои навыки поведения в реальном мире, потому что во время нахождения в этом «городке», будь вы в банке, аптеке или кинотеатре, мотеле или фотолаборатории, с вами могло случиться что угодно. Никогда нельзя было знать заранее, какое испытание выпадет на вашу долю… но приходилось играть по суровым правилам и реагировать на опасность так, как вы считали нужным. По словам Гиффорда, после происшествия в банке бюрократы сочли, что она должна поработать над своими полевыми тактическими навыками.

– Вы еще легко отделались, – заявил Гиффорд. – Можете считать, что вам повезло. Вам всего лишь вынесли предупреждение.

Мысли Карен постоянно возвращались к ночному кошмару. Она постаралась встряхнуться, отогнать непрошеные воспоминания и сосредоточиться на том, что говорит ей босс. А он, похоже, ждал от нее какой-нибудь реакции.

– В самый разгар расследования по делу Окулиста? Это не может подождать?

– Вы всего лишь входите в состав оперативной группы, агент Вейл. При этом вы даже не являетесь следователем, а оказываете необходимую помощь и поддержку. И только.

– Вот спасибо, утешили.

– Немедленно свяжитесь с Академией. Вами будет заниматься агент Поль Ортега.

Это было час назад, а сейчас она стояла перед Трастовым банком Хогана с пистолетом в руке – в обойме только холостые патроны, – и пульс частил, как сумасшедший.

Чертова СВР! Зачем им понадобилось опять совать меня в банк?

– Внутри трое белых вооруженных мужчин, – прохрипел по радио голос диспетчера.

Подумать только, на нашем заднем дворе резвится серийный убийца, а я здесь играю в солдатиков.

Высунувшись из-за угла кирпичной стены, Карен попыталась заглянуть в переднюю витрину банка. Сняв с пояса передатчик, она нажала кнопку.

– Вижу подозреваемых.

– К вам направляются две машины. Оставайтесь на месте. Расчетное время прибытия – одна минута, потом все идем внутрь.

Сердце грозило выскочить из груди. В жилах бурлил адреналин, разгоняя пульс и расширяя зрачки. Восприятие обострилось необыкновенно.

Я готова.

Она крепче сжала рукоятку пистолета, вызывая в памяти образ Алвина. Вот он держит заложницу, глаза его бегают по сторонам, он нервно переступает с ноги на ногу…

И тут зазвонил ее сотовый телефон.

Какого черта?

В городке Хоганз-Элли может случиться что угодно. В буквальном смысле. Но телефонный звонок в момент ограбления банка? Это может случиться. Это уже случилось.

Отвечать? Или это входит в программу переподготовки?

Издалека донесся глухой рев приближающегося автомобиля. Через несколько секунд ей придется с боем ворваться в здание банка.

А телефон звонит по-прежнему.

Проклятье! Сорвав коммуникатор с пояса, Карен бросила взгляд на дисплей. Номер абонента заблокирован. Естественно. Они отнюдь не собирались облегчать ей жизнь. Она нажала кнопку, глядя на летящие вдоль улицы полицейские патрульные автомобили.

– Вейл слушает.

– Карен, немедленно тащи сюда свою чертову задницу. Джонатан забыл у меня свой учебник и хочет, чтобы ты привезла его ему…

– Дикон?

– Джонатан говорит, что учительнице книга нужна сегодня. Приезжай и забери ее.

Она окинула улицу быстрым взглядом. Этого не должно было случиться. Пусть это всего лишь тренировка, меньше всего она хотела сорвать или завалить ее, особенно учитывая, что рапорт об этом пойдет прямо в Службу СВР.