Нечаянный тамплиер - Августин Ангелов

буквально затащил девочку обратно в часовню. Монах тоже уже проснулся. И тоже слышал далекие крики.

— Так погоняют коней сарацины, — сказал старик.

Все очень быстро засобирались. Возможно, у них еще имелось немного времени до того, как облачко пыли на горизонте превратится в отряд врагов.

— По коням! Быстрее! — прокричал Григорий, хватая маленькую немку в охапку и усаживая на седло.

И они поскакали от развилки перед часовней в сторону рощи оливок. Григорий надеялся, что вражеские всадники проедут мимо в сторону полей и не заметят их за оливами. Только быстро ехать они не могли, потому что сильно отставал ослик. А пыльное облачко стремительно разрасталось, приобретая узнаваемые формы. Григорий напряг зрение и увидел, что впереди скакал всадник на рослом гнедом жеребце, а за ним неслись несколько других на приземистых лошадях. Пожалуй, то был небольшой отряд, вроде того вчерашнего сарацинского разъезда. Ему даже показалось, что первого коня он вчера тоже уже видел у коновязи постоялого двора.

Всадники приближались. И Григорию стало ясно, что это погоня. Впереди от сарацин убегал христианин, потому что крест на попоне его коня уже можно было рассмотреть. Похоже, что от сарацин пытался ускакать тот самый рыцарь, который вчера помог Грише разобраться с людоедом. Родимцев чувствовал себя в долгу и сразу решил помочь.

— Там сарацины гонятся за парнем, которого я знаю. Мой долг помочь ему, — сказал Григорий монаху, спешившись и пересадив Адельгейду на пегую лошадку. Потом добавил:

— Вы затаитесь за рощей, а я поеду навстречу врагам.

И, вскочив в седло, Григорий пустил коня в галоп. Он еще никогда не сражался верхом, но был уверен, что рефлексы Грегора Рокбюрна помогут и в этом. И действительно. Ехал навстречу врагам он уверенно. Преследователей было пятеро. Заметив еще одного всадника, скачущего навстречу, они не стали поворачивать назад. Похоже, столь незначительное подкрепление беглецу их не пугало. Наверное, они были опытными кавалеристами.

И действительно, вскоре выяснилось, что эти сарацинские воины не чета тем, которые вчера полегли в трактире на постоялом дворе. Во всяком случае, эти выглядели значительно солиднее. На всех вражеских всадниках блестела чешуйчатая броня, а их лица закрывали шлемы со стальными личинами. И они догоняли. Беглец же, похоже, скакал из последних сил. И это на самом деле был Бертран из Луарка.

В руках преследователей, к счастью, не было копий, которые лучше годились для кавалерийской схватки тяжелых всадников. Но длинные сабли и достаточно большие круглые щиты у всех имелись. А это обстоятельство совсем не добавляло Григорию оптимизма. Ведь у него не было ни щита, ни даже закрытого шлема. Да и дрался Родимцев верхом впервые. Беглец уже приблизился достаточно, чтобы рассмотреть Грегора и узнать его. Он скакал без шлема, и ветер трепал его длинные волосы.

— Помоги мне! Я ранен! — закричал он.

И тут Гриша заметил, что из бедра рыцаря торчит стрела. Его черный конь, весь в пене, пронесся в паре шагов от Григория. И теперь Родимцев оказался один на пути пяти всадников между Бертраном и его преследователями. Прежде, чем ринуться в кавалерийскую схватку, Гриша успел придержать коня и оглянуться. Монаху и девочке все же удалось скрыться за оливковой рощей.

Внезапно холодная ярость поднялась внутри Грегора. Он не стал дожидаться, когда сарацины на него налетят и затопчут, а сам, вынув меч из ножен и подняв его над собой, рванул коня в галоп, ушел с середины дороги и начал атаку с фланга, внезапно налетев на врагов справа и рубанув мечом по шлему ближайшего с краю сарацина.

К удивлению самого Григория, его атака вышла удачной, а удар по вражескому шлему оказался столь стремительным и сильным, что сарацин не успел его парировать, а сразу свалился с седла, запутавшись в стременах. И лошадь понесла его, волоча по дорожной пыли. От этого она через пару метров споткнулась и врезалась в другую вражескую лошадку, которая опрокинулась от удара вместе с седоком. Отчего число сарацинских всадников сразу уменьшилось до трех, а бег их лошадей сбился. Они начали останавливаться и разворачиваться, проскочив на безопасном расстоянии от Григория. Ведь мгновенно остановить бегущего коня, а тем более с тяжелым всадником, невозможно. За это время Бертран успел оторваться от них. А сам Григорий проскочил к сарацинам в тыл.

Его конь Антоша оказался очень проворным и смышленым. Он сам, как будто бы знал, что следует делать в бою, быстро, насколько возможно, останавливаясь и разворачиваясь, повинуясь седоку. Антоний проявил себя самым настоящим боевым конем, выдрессированным на такие бешенные атаки с неясным исходом, как для коня, так и для всадника.

Развернувшись, Грегор снова пустил коня в галоп. Он в одиночку атаковал троих. Если бы у сарацин были копья, ему не поздоровилось бы. Но, к счастью, эти враги свои копья, наверное, где-то забыли. Сарацинские лошадки уступали Антону не только в росте, а и в весовой категории. Потому, когда всадники сшиблись, еще одна сарацинская лошадь упала вместе с седоком. Тут неожиданно сзади на врагов налетел Бертран, срубив еще одного противника. Оставшийся сарацин прикрылся щитом и попытался проскочить между двух рыцарей. Но, этот номер не прошел. Два меча обрушились на него с разных сторон. Удар Бертрана он парировал щитом, но удар Грегора парировать не смог. И, получив мечом сокрушительный удар по своей стальной личине, полетел наземь.

Глава 14

— А ты, оказывается, в схватке верхом еще лучше дерешься, чем пешим, — похвалил Григория Бертран. И добавил:

— Даже не думал, что тамплиеры так могут.

Поморщившись от боли, рыцарь из Луарка обломал древко вражеской стрелы, торчащее из своего левого бедра. От рыцаря исходил такой знакомый Родимцеву еще с армейской службы запах перегара. Сам Григорий никогда сильно алкоголем не злоупотреблял, но некоторые сослуживцы приучили его к этому «аромату». Хорошо еще, что не примешивался и запах курева, вперемешку с луком и чесноком. «Табак еще из Америки долго не привезут. Да и кальян в Индии еще не изобрели. Только ассасины уже курили гашиш в это время. Так что вот от кого пошла дурная привычка курения, конечно, от ассасинов!» — подумал Гриша.

Пока Родимцев на секунду задумался о происхождении курительной традиции, Бертран, превозмогая боль, слез с коня и, подойдя к упавшим сарацинам, начал безжалостно добивать их своим мечом.

— Эй, Бертран, не убивай их всех. Нам нужен пленник. Я хочу узнать подробности боя моих собратьев тамплиеров с войском Халеда, — сказал Григорий.

— Пощадите! Я быть вам пленник! — неожиданно запричитал последний из вражеских всадников, получивший от Грегора удар мечом в лицо. И только стальная личина