Леди Стойкость - Сьюзен Робинсон

Поняв ее страхи, Саваж обратился опять к ее лицу, поцеловал ее лоб и щеки, потом завладел ее ртом.

Воспоминание о другой комнате в другом замке далеко отсюда всплыло в ее сознании и было сожжено дотла, когда он опять начал ласкать ее.

Его руки гладили дорожку от ее горла до талии и обратно. Ее лиф вдруг оказался расстегнут, и его рука обняла ее грудь. Он прислонился горячим ртом к ее соску. Ее ноги задеревенели, и она тяжело задышала, когда вспышки возбуждения пробивались вниз по ее телу, в низ живота.

Теперь ее тело болело и было охвачено огнем. Она запустила свои руки в волосы, когда он принялся за другую грудь. Потом он приподнялся. Его пальцы коснулись ее лодыжки и заскользили по внутренней стороне ноги к ее бедру. Зудящий комок образовался где-то вверху ее бедер. Он чуть не взорвался, когда он прикоснулся к этому месту. Его рука легла сверху и принялась поглаживать. Она с шумом втягивала воздух, ее глаза закрылись.

Она слышала, как он бормотал что-то, но она была полностью захвачена ощущениями. Боль нарастала с каждым новым касанием его руки, и ей хотелось сдвинуться или закричать. Она терлась о его руку, и он слегка смеялся. Его пальцы дрогнули. Теа вскрикнула, и он лег на нее. Его рука исчезла, и на ее место пришла его твердая плоть.

Но теперь Теа не волновалась, так как успокоила эту ужасную боль. Снова, почувствовала она его касания, его рука ласкала ее, гладила, затем нежно принялась раздвигать ее ноги. Она почувствовала его обнаженный член, он проскользнул между ее бедрами и вошел в нее. Почему-то проникновение усилило боль, и она раскинула бедра пошире, так что он скользнул глубоко внутрь так легко, будто бы она была создана для того, чтобы принять его.

Когда он полностью погрузился, она услышала его тяжелое дыхание. Ее глаза открылись, и она увидела, что он смотрит на нее в оцепенении. Их взгляды вдруг разошлись, так как он начал двигаться и застонал. Они сжимали друг друга, вместе скользили и парили, получая удовольствие. Потом Теа ощутила, что он пробивается все глубже и глубже внутрь нее, и она стонала в ритм с его толчками.

Ее голос становился громче и громче, по мере того как наслаждение накатывало на нее. Она изогнулась, чуть не сбросив его, потом опустилась, когда он рванулся внутрь и вскрикнул. Упав на нее, он отдыхал. Они часто дышали, потом расслабились в ленивом успокоении.

Теа чувствовала его внутри себя. Он двинулся в сторону, потом повернул ее так, чтобы заглянуть в ее лицо. Он коснулся ее носа кончиком пальца и улыбнулся.

— Теа, bella.

Слова заставили ее выйти из состояния полудремы. Она села и взглянула на него.

— О нет. — Она подтянула колени и уткнулась в них лицом. — О нет, нет, нет, я снова сделала это.

Он сел рядом с ней.

— Что?

— Стала жертвой. — Она замолкла, едва дыша.

Саваж дотронулся слегка до ее руки. Она подняла голову и встретилась с его взглядом, полным заботы и беспокойства, хотя она ожидала увидеть насмешку.

— Давай, Теа, ты хранила свой секрет достаточно долго.

— Какой секрет?

Он улыбнулся и качнул головой.

— Хорошо. Я расскажу за тебя. Какая-то задница с миловидным лицом на другом конце заморочила тебе голову, когда ты была еще очень молода. Он взял тебя пылкими словами и завоевал твое доверие.

Теа закрыла лицо руками и кивнула. К ее досаде, он резко развернул ее и заставил посмотреть ему в глаза.

— Ты ошибаешься, я не собираюсь осуждать тебя. — Он поднял ее подбородок кончиками пальцев, и она была принуждена взглянуть в эти нежные голубые глаза. — Я понимаю тебя, Теа, bella. У тебя доверчивое доброе маленькое сердце, которое было ранено. Расскажи мне, что случилось.

Она снова покачала головой.

— Боже милостивый, я не могу. Он посмотрел вниз на свою разорванную рубашку, на царапины на шее и груди.

— Он был дьяволом в обличье мужчины, причем довольно глупым. Женщина, которая поставила мне такие отметины, — само сокровище, которое нельзя отдать ни за какие деньги.

Теа взглянула на царапины, потом издала громкий вопль.

— Что меня беспокоит? Я сломлена. Я ненавидела тебя. Действительно. Я бы с большим удовольствием пронзила тебя твоим же столовым ножом.

— Ну а я? — усмехнулся Саваж. — Я считал, что ты предательница-папистка.

— Но ты разбойник. Разбойник! — Ее глаза заболели от накатившихся слез. Она отвернулась от Саважа, так как он отвлекал ее своим видом, полуодетый, с увлажненной потом кожей. — Я такая порочная.

— Отлично, — сказал Саваж. — Не выношу целомудренных женщин.

Теа толкнула его.

— Дурак. Моя семья… моя бабушка! Она никогда не простит меня.

Саваж занялся своей одеждой.

— М-да, для нее это уже не имеет значения.

— Ты ее не знаешь.

Поднявшись, Саваж помог встать ей и принялся поправлять ее платье.

— Я должен кое-что сказать тебе.

Она склонила голову в сторону и посмотрела на него внимательно. Он откинул длинную прядь черных волос с ее лица.

— Я получил известие из Лондона, — произнес он наконец. — Леди Хант мертва.

Она не ответила, он прочистил горло и продолжил.

— Она была убита. Зарезана в своей собственной кровати после того, как ее допросил Сесил.

Теа подошла к своей постели и села на край. Медленно она начала осознавать смысл сказанного. Мертва. Было время, когда маленькая одинокая девочка желала смерти своей бабушки за то, что та отправила ее на чужбину без единого друга, без единого человека, кто любил бы ее. Это было давно.

Бабушка не желала ее любви, только подчинения. Теа бросила попытки добиться любви старой женщины, но все же это была ее родня. Глубокая печаль наполнила ее, и она бросилась на пол, когда вспомнила, как умерла ее бабушка. Когда она подняла глаза, то увидела, что над ней стоит Саваж и тревожно смотрит на нее.

— Убита, — произнесла она. Она потирала руки о мятую юбку своего платья. — Убита.

Она была благодарна, что он оставался спокойным, ожидая, пока она все осознает и придет в себя.

— Ты действительно верен Ее Величеству? — спросила она.

Дерри распростер руки.

— Клянусь распятием, женщина. Если ты и сейчас не веришь мне, что я могу сделать, чтобы доказать тебе? Может, когда французская и шотландская армии вступят в Англию, ты поверишь мне.

— Ты думаешь, что кто-то убил бабушку, потому что Сесил подозревал ее?

Он скрестил руки и посмотрел на нее насмешливо.

— Не исключено. Скорее всего, так оно и было. Боже милостивый, сколько грязи пришлось мне претерпеть из-за этой истории!

— И значит — больше не будет попыток заговора с шотландской королевой. — Теа поднялась и подошла к окну. Солнце скрылось за деревьями, отбрасывая длинные четкие тени. Саймон Живчик шатался по двору с пучком сена в руке. Стабб поворачивал мясо на вертеле. — Она была моим другом, — задумчиво добавила она.