Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан - Николай Новиков

— А если понравится? — с усмешкой спросила Светлана.

— Очень сомневаюсь!

— А вот и они. — Светлана вскочила. — Почти не опоздали, если учесть, что мы далековато забрели от Филевского парка.

— Привет! — закричал Алтухов, перепрыгивая через густые заросли бурьяна.

Он так стремительно рванулся к Светлане, что это не могло не привлечь внимания верного Билла. Глухо ворча, он выбрался из-под кустов и уставился на Алтухова.

— Осторожнее, Ал! — крикнул Данилов, машинально перекладывая тяжелую сумку в другую руку. Всю дорогу ее нес Алтухов, но в Филевском парке убедил приятеля, что богатые сумки не носят, это делают их менее состоятельные друзья.

— Билл? Привет, старина! — радостно улыбнулся псу Алтухов. — Как поживаешь? Вижу, искупался уже. Ну иди, отдыхай. Отдыхай себе и ни о чем не думай, теперь на вахту по охране твоей драгоценной хозяйки заступаю я!

Он хотел обнять Светлану, закружить на этой зеленой полянке, но в последний момент передумал, встал перед нею на одно колено и галантно поцеловал ручку. Билл еще раз оскалил свои страшные клыки, но на сей раз это было похоже на ироничную усмешку. И последовал совету Алтухова — лениво полез на облюбованное место в спасительной тени прибрежной зелени.

— Что случилось, почему ты вчера не смогла прийти?

— Мы готовились к пикнику, — улыбнулась Светлана.

Алтухов с восхищением посмотрел на ее стройную фигуру в купальнике. На сей раз купальник не был столь откровенным, как тот, в котором Светлана загорала вместе с Леной несколько дней назад, и, может быть, поэтому она выглядела еще обольстительнее. Алтухов покачал головой:

— Ты фея, ты сказка, ты принцесса! — простонал он.

— Ал, давай же познакомим наших друзей, а то я неловко себя чувствую, да и они тоже.

— Сначала цветы! — провозгласил Алтухов.

Он выхватил у Данилова сумку, достал огромную красную розу, с поклоном протянул Светлане. Потом достал еще одну и, не раздумывая, протянул Лене.

— Рад с вами познакомиться, Леночка, это от Макса.

— Передайте Максу мое огромное спасибо, — усмехнулась Лена.

— Пожалуйста, — сказал Данилов, протягивая Лене руку. — Приятно познакомиться, меня зовут Максим Данилов.

— Лена. Скажите, ваш приятель Ал всегда дарит цветы дамам от вашего имени? А вы за это сумки таскаете?

— Что поделаешь, — пожал плечами Данилов. — Он богатый писатель, а я бедный. Приходится иногда и сумки таскать, чтобы добиться благосклонности корифея.

Это прозвучало так убедительно, что все засмеялись. Лена прищурилась, разглядывая нового знакомого. Он был полной противоположностью Алу: невысокий, худой, аккуратно подстрижен, вежлив. Если судить по одежде, она бы сказала, что богатым писателем является скорее Данилов, но кто их поймет, этих писателей! Они же любят шокировать общественность своим поведением и одеждой. И, наконец, он был вполне симпатичным и приятным молодым человеком. Не так уж и плохо, что она согласилась на эту встречу.

— Ох, не притворяйся, Макс! Мы ведь на «ты» все, да? — не переставая смеяться, возразила Светлана. — Я видела, твоя книга повсюду сейчас продается и люди покупают. Разве такой автор может быть бедным?

— Видишь ли, Света, — улыбнулся Данилов. — Пишу я медленно, платят мне мало, потому что писатель Данилов не так известен читателям, как некая… скажем, Анжелика Бюст, — и посмотрел при этом на Алтухова.

— Я не Бюст, — возразил тот. — Я — Барбара Брест. Но все это — коммерческая тайна.

— Бюст, Брест, Брюст — какая разница, — пожал плечами Данилов. — Главное, что именно поэтому я вынужден таскать сумку за моим более удачливым и состоятельным коллегой.

Алтухов с некоторым напряжением выслушал Данилова и с облегчением улыбнулся.

— Я много наслышан о вас, Светлана…

— Мы же на «ты», — напомнила она.

— О тебе, Света. И теперь только понимаю, почему мой друг Ал в последние дни стал похож на тигра в клетке. Он даже о своих вредных привычках стал забывать, это просто фантастика.

— Нет, он о них вспоминает… иногда, — сказала Светлана. — Когда разговаривает с жадным шофером-частником.

— А у вас, говорят, ангельский характер? — спросила Лена; ее слегка задевало, что внимание обоих мужчин было направлено на подругу.

— Светлана только что поправила меня, следовательно, и я имею право напомнить тебе, Лена, что мы на «ты». Ну-у… это смотря с кем сравнивать. Если с Алом — пожалуй, так оно и есть. Если со строгой учительницей — пожалуй, нет.

Лена задумалась, пытаясь понять: намек на ее профессию, это что? Замаскированная насмешка?

— Какой хитрый! — воскликнула Светлана. — Ну что же мы все разговариваем да разговариваем? Ал, как обстоят дела с шашлыками и вином?

— Отлично! Я думаю, нам нужно разделиться на некоторое время. Мы с тобой пойдем собирать дрова для костра, а Макс и Лена займутся шашлыками.

— И всем остальным, — сказала Светлана. — Мы еще овощей купили, луку, зелени, пепси.

— Что значит «всем остальным»? — усмехнулась Лена, поглядывая на Данилова. Он был совершенно спокоен.

— Тем, что у нас есть, — пояснила Светлана.

Данилов улыбнулся и добавил:

— В сумках и пакетах.

— Ну да, — подтвердила Светлана и вдруг рассмеялась, глядя на подругу. — А ты думала — где?

Лена выразительно покрутила пальцем у виска.

— Какие вы разные, — заметила она, когда Алтухов и Света удалились в поисках сучьев для костра.

— Одинаковых людей не бывает. — Данилов принялся доставать из сумки бутылки с вином, кастрюльку с маринованным мясом, хлеб, кетчуп. — Ты, похоже, обиделась, когда я упомянул про учительницу. Извини, я просто хотел сказать…

— Ну вот еще! — перебила его Лена, тоже вытаскивая продукты из пластикового пакета. — Я и в самом деле учительница. Бедная. Получаю триста тысяч в месяц, но в сентябре обещали прибавить. Живу с мамой, шумных компаний не люблю, и вообще — «синий чулок». Но богатого мужа не ищу.

— Женщине трудно одной, — посочувствовал Данилов. — Но я тебя понимаю больше, чем кто-либо другой. У меня была богатая жена, к счастью, мы расстались. Выходит, мы бедные, а те, кто занят поисками дров, — богатые? Интересный расклад.

Как просто и спокойно он говорил об этом. И вряд ли — серьезно. Интересно, кто он на самом деле? Похоже, не такой уж бедный и скромный, как пытается казаться. Лена посмотрела на него и улыбнулась.

— Не только бедные и богатые.

— Что же еще?

— Они светлые, а мы темные.

— Да? Действительно. А я как-то не обратил на это внимания. Ну что ж, Алу нравятся блондинки, а мне — брюнетки.

— Это что, намек?

— Нет, просто констатация факта. Кстати, ты очень красивая… учительница.

«Началось», — подумала Лена, но почему-то это даже понравилось ей. Однако Данилов больше ничего не сказал, молча нанизывая куски мяса на шампуры. Лена резала овощи и ждала, что же он еще скажет? Или, может быть, предпримет? Наконец, не выдержав затянувшейся паузы, она спросила:

— А почему вы разошлись с женой?

— Она была выше условностей. Делала то, что хотела. Но когда укатила в Женеву с директором банка, в котором работает, я собрал самое необходимое и ушел. Теперь снимаю угол, но ничуть не жалею о том, что сделал.

— А она? Я слышала, хочет вернуться к тебе?

— Теперь, когда у меня вышла книга, да. Но это исключено. Не потому, что я такой гордый, просто… — Он посмотрел ей в глаза, невесело усмехнулся. — Просто я не люблю ее.

И этот взгляд, и спокойный голос, в искренности которого трудно было усомниться, понравились Лене.

— Наверное, трудно было?

— Нет.

— Странно… Ты что, женился из-за денег? А потом, когда встал на ноги, преспокойно ушел?

— Нет. Я любил ее. Трудно было жить вместе последние месяцы. Больно, обидно. Но когда ушел, я по пятнадцать часов в сутки писал роман и так увлекся работой, что ни о чем больше не думал. Все эмоции остались на бумаге, в том самом романе, который сейчас продается.

Данилов был не совсем искренен, «Рассвет над розовой вуалью» он написал спустя несколько месяцев после того, как ушел от Марины, а боль свою заглушал работой над другим романом, но говорить о том, что «Рассвет…» его третья книга за последний год, было нельзя. Он ведь представился бедным писателем, который медленно работает и мало получает.

— Я обязательно куплю и прочту твою книгу, — сказала Лена и, не удержавшись, спросила: — А сколько она стоит?

— Я подарю тебе. — Данилов невозмутимо укладывал шампуры с мясом на полиэтиленовый пакет. — С автографом. Прекрасной учительнице от бедного писателя Данилова.

Лена старательно отрезала зеленые «вершки» редиски, складывая на тарелку сочные красные «корешки». Последние слова Данилова не понравились ей, показались насмешкой. Она резко встала, повернулась к нему, собираясь сказать, что не нуждается в подарках и, если нужно будет, сама купит книгу. В то же самое мгновенье поднялся с корточек и Данилов. Что он хотел сказать, она так и не поняла, потому что совсем неожиданно их губы оказались в сантиметре друг от друга, и (а вот это почему-то не показалось Лене неожиданностью) Данилов нежно поцеловал ее.