Путь к счастью - Ким Ригерт

Николь сидела молча, не глядя на него, сцепив пальцы на коленях. Она не издала ни звука, пока они не обогнули деревья, растущие по краю склона холма и не увидели внизу мерцающие огни деревни.

— О Господи! — вырвалось у Николь. Она наклонилась вперед, когда перед ними возник дом. — Как красиво!

Остановившись у дома, Том вышел и обошел автомобиль, чтобы помочь девушке выйти. Но Николь не стала его дожидаться. Он нахмурился. Девушка пожала плечами.

— Прости. Хотя ты меня уже достаточно знаешь. Мне незачем разыгрывать перед тобой Мисс Безупречные Манеры.

— И не надо, — хрипло сказал Том. — Ты мне нравишься именно такой, какая есть.

Щеки Николь вспыхнули, она резко отвернулась и стала смотреть на огни деревни внизу.

— Какой чудесный вид.

Том, не сводя с нее глаз, согласился.

— Пойдем? — предложила Николь. — Мы заставляем твоего друга ждать.

В доме горел свет. После съемок Том заходил сюда и приготовил для них обед. Поместил вино в холодильник, поджарил мясо с луком, нарезал морковь, сделал салат, засунул французский батон в духовку, поставив таймер на восемь, накрыл стол. Были даже свечи. Их оставалось лишь зажечь. В камине ждали дрова. Подготовив все таким образом, он отправился в гостиницу к Николь и девочке.

Сейчас он достал из кармана ключ от дома и вставил в замок.

— Что ты… — начала Николь, но Том не ответил. Просто открыл дверь и провел ее внутрь. — Где же твой друг?

— В Париже.

Николь застыла на месте, уставившись на него.

— Что?!

Том небрежно пожал плечами.

— В Париже. Он сдал мне дом.

Как ни в чем не бывало Том прошел мимо нее на кухню.

— Все готово. Салат в холодильнике. Пожалуйста, поставь его на стол.

Он не стал смотреть, послушается она или нет. Он буквально не дышал от напряжения, стараясь вести себя как обычно. В течение нескольких секунд Николь стояла как вкопанная. Потом он услышал, как хлопнула дверца холодильника. Николь отнесла салат в столовую. Том вытащил из духовки хлеб, откупорил вино. Николь не возвращалась. Он попытался увидеть ее из кухни. Не получилось. Тогда он пошел в столовую.

Салат стоял на столе, а Николь была в дальнем конце комнаты. Она глядела на горящие поленья в камине. О чем она думает? Возмущена его выходкой? Скучает по Джону? Он откашлялся. Девушка вздрогнула от неожиданности.

— О чем ты думаешь? — мягко спросил он.

Николь нервно улыбнулась.

— Думаю, почему ты привез меня сюда, если твой друг в Париже?

Том усмехнулся.

— Не хотел делить тебя с ним.

— Что за чушь!

— Это правда.

Девушка отвернулась.

— Вино? — предложил Том.

Николь крутила концы шали.

— Хорошо.

Он протянул ей бокал. Она вцепилась в него с такой силой, что пальцы побелели. Том осторожно стукнул своим бокалом о ее. Николь поднесла вино к губам — и неожиданно выпила все.

— О! — она смутилась. — Прошу прощения. Я… как-то не подумала. Я ведь не пью вина.

— Ничего страшного. — Том вновь наполнил ее бокал.

— Не стоит, — пробормотала Николь и снова выпила до дна. Затем она довольно глупо улыбнулась и захлопала ресницами.

Том со свистом втянул воздух.

— Я думаю… нам следует поесть.

Он зажег свечи, включил музыку и стал подавать еду. Николь выпила еще и водила глазами, следя за его движениями. Руки его вновь начали дрожать. Это был самый длинный — и самый короткий — обед в его жизни. Длинный, потому что он знал, что намерен сделать потом. Короткий, потому что совсем не был уверен, согласится ли она. И если не согласится, если отвергнет его, если хоть раз произнесет имя Джона — это конец, он должен будет уйти.

Он едва прикоснулся к еде. Она тоже.

— Тебе не понравилось, как я приготовил? — спросил он, наблюдая, как она гоняет по тарелке кусочек моркови.

— Я… мм… просто я не очень голодна.

— А я очень.

Это было почти наглостью — вот так прямо объявить о своем желании. Без всякой изысканности и утонченности. Он почувствовал жар в крови. В подрагивающем свете свечей ему казалось, что она испытывает то же самое. Она провела языком по губам, потом еще.

— Том, я…

Он встал и протянул ей руку.

— Пожалуйста.

Она знает, о чем он просит. Должна знать.

Девушка кивнула и медленно поднялась, не отводя своих глаз от его и вложив руку в протянутую ладонь. Он привлек Ники к себе, смахивая шаль с ее плеч. Шаль мягко упала на пол. Они стояли, глядя друг другу в глаза, их тела почти соприкасались. Том медленно наклонил голову.

Он уже целовал ее. Он помнил, какой это был для него шок. На этот раз он подготовился — по крайней мере, так он считал. Но когда его губы коснулись ее мягких губ и те раскрылись навстречу, по телу Тома пробежала сладкая дрожь и потрясла до основания. Он не знал, как долго длился поцелуй — минуту или час, — но все равно недостаточно. Ему хотелось большего. И Николь почувствовала его желание.

Том поднял лицо.

— Иди ко мне, — позвал он, голос его дрожал. Он посмотрел в темную глубину спальни.

Николь колебалась не более секунды и прошептала:

— Иду.

10

Она любит его. Иначе почему она собирается сделать это? В ее поведении нет ни логики, ни здравого смысла, но любовь объясняет все.

Следуя за Томом в спальню, Николь думала, что он не дает ей никаких обещаний. Она знала, что никогда не даст.

Возможно, она совершает ошибку. Но ей необходимо разделить любовь с ним хотя бы однажды. Тогда с ней останется воспоминание. Воспоминание о ночи любви с Томом. И если даже он отдает в ответ на ее любовь лишь свое тело — что ж, это все равно больше, чем она имела прежде.

Обнаружив, что они одни в доме, Николь поняла, что Том с самого начала планировал их близость. Он хотел ее — для нее это не было секретом. И вел он себя достаточно воспитанно, не грубо. «Иди ко мне», — сказал он. Его слова не звучали как приказ. Он выразил свое желание, которое она вполне разделяла.

И она пошла.

Николь тихо стояла у кровати в лунном свете и наслаждалась горячими, ласковыми прикосновениями Тома. Он взял в ладони ее лицо, поглаживая немного шершавыми подушечками больших пальцев ее щеки, мочки ушей. Затем Том нежно обвел языком линию ее рта, разъединяя губы, как бы дразня девушку. Николь почувствовала, как под его ласками она начинает дрожать. Внутри вспыхнуло пламя, и от дыхания Тома, которое она ощущала на своих губах, оно разгоралось все ярче. До этой минуты ничего подобного испытывать ей не приходилось. Его пальцы скользнули по ее спине, чтобы расстегнуть молнию на платье, и, когда оно упало на пол, девушка была рада ночному прохладному воздуху, окутавшему ее разгоряченное тело. Том вновь склонился над ней, не спеша покрывая поцелуями плечи, сначала одно, потом другое. Затем наклонил голову ниже, и его ищущие губы обожгли ее обнаженную грудь. От нового ощущения Николь пронзила огненная стрела, вырвавшаяся наружу ознобом, сотрясавшим ее тело.