Прикосновение звёзд - Раиса Крапп

- Попросил?

- Ну... да, мне Мигель об этом сказал. Идём, Гретти, мужчины сворачивают лагерь. Мы сейчас перекусим немножко и в путь.

До полудня было ещё далеко, когда они покинули песчаную косу.

Как и накануне, ехали малоезжеными дорогами и глухими тропками, уклоняясь от людных мест - второй день пути стал во всём походить на предыдущий. Только Гретхен чувствовала себя гораздо хуже, чем накануне. Во всём теле ощущалась разбитость и болезненная слабость. Порой в глазах у неё темнело, подступала дурнота, и она цеплялась за луку седла, боясь свалиться с коня. Разумеется, она не сообщала спутникам о своём самочувствии, и ничто не заставило бы её проронить хоть слово жалобы. Но Гретхен не сознавала, что её поникшие плечи, нетвёрдая посадка в седле, то, как неловко держит она повод в недавно повреждённой руке - говорят о её самочувствии без всяких слов. Поглощённая не очень успешными усилиями выглядеть как ни в чём ни бывало, она не видела, что Пастор теперь держался с нею рядом, почти колено в колено, только чуточку, на пол шага сзади.

Ближе к вечеру кое-что произошло. Они ехали сквозь большую буковую рощу, и уже совсем было выехали на опушку, когда Мигель, возглавлявший маленькую кавалькаду всадников, вдруг дёрнул повод, заставив свою лошадь резко повернуть назад, в глубь предвечернего сумрака. Гретхен ехала почти следом, и от неё потребовалось столь же быстрая реакция. Разумеется, она промедлила несколько секунд, и конь её прошёл несколько дальше, чем следовало. К тому времени Гретхен осознала, что нужно поворотить коня, подняла голову, натянула поводья и... увидела впереди, у подножия холма большую усадьбу. Конь, не получая более никаких команд, стоял на месте, а Гретхен, как заворожённая, смотрела сквозь редкие ветви. До усадьбы было не так уж близко, и потускневший свет дня туманил даль, делал её нечеткой, но Гретхен хорошо видела длинную тополиную аллею, что вела в усадьбу, и господский дом, утопающий в зелени - вероятно, там был большой сад. Заросли сливались с тёмно-зелёную массу, но оттого ещё ослепительнее сияли белые стены дома, освещённые низким солнцем... Тут конь под Гретхен дёрнулся, и она увидела, что Пастор перехватил повод её коня. Бросив на Гретхен угрюмый взгляд, он повлёк её прочь от того, на что смотреть ей не следовало.

Глава девятнадцатая

Гретхен решается на побег,

и начало его оказывается весьма успешным

Ей показалось, что они не проехали и мили, когда Пастор подал знак к остановке. Гретхен не сразу поняла, что этот привал сегодня последний и здесь они останутся на ночь. А когда поняла - у неё не было уже сил обрадоваться. Ей хотелось только одного - оказаться в палатке и упасть в сон.

И действительно, как только закончился ужин, и она могла уйти в поставленную для них с Сандрой палатку, Гретхен уснула моментально, будто скошенная сном. Однако, среди ночи она неожиданно проснулась - может быть, крик ночной птицы разбудил её. Гретхен слушала сонную тишину, нарушаемую лишь тихим лепетанием листвы. На полотне палатки мельтешили тёмные и светлые пятна - тени веток и листьев, облитые чистым лунным светом. Глядя на этот свет, Гретхен думала о коротком видении - о белостенном доме у холма. Она подумала о людях, которые могут жить в таком красивом доме. С её полусонным сознанием Гретхен представилось, что они должны быть столь же приветливы, насколько привлекательно их жильё, у недобрых, алчных людей дом не будет сиять таким светом... Теперь она не знала, грезила или на самом деле видела высокие круглые колонны и балконы между ними, и большие окна, в которых багрянцем горели закатные пожары.

Как, должно быть, счастливы те люди!.. И Гретхен нестерпимо захотелось в доброту и покой белостенного дома, попросить помощи у его хозяев. Гретхен забыла о том, что не имеет ни малейшего понятия о тех, кто живёт там; она собственным воображением населила увиденный вдалеке дом и со всей страстью поверила, что найдёт там именно то, чего жаждет всем своим существом.

Она уже знала, что собирается сделать, но продолжала лежать без движений, обдумывая своё решение.

Труднее всего оказалось выбраться из палатки. Она едва не разбудила чуткую Сандру, окаменела и перестала дышать, когда та зашевелилась и даже, показалось, подняла голову. Но девушка сонно вздохнула, повернулась на другой бок и затихла, а Гретхен ещё несколько минут стояла без движений, боясь шелохнуться.

Ещё лежа в палатке, она размышляла - может быть, стоит взять лошадь? Но с другой стороны - потревоженные животные могли выдать её. И кроме того, надо будет прихватить если не седло, так хотя бы уздечку... Однако, едва она высунулась из палатки, эти мысли как ветром выдуло из её головы: в пяти шагах от неё рядом с потухшим костром Гретхен увидела Мигеля и Морти. Мигель спал, завернувшись в одеяло, а его приятель дремал сидя. Теперь ничто не заставило бы Гретхен остаться здесь хоть на одну секунду дольше необходимого. Невесомой тенью выскользнув из палатки, Гретхен юркнула за неё и со всех ног бросилась прочь. О своих раздумьях по поводу лошади она вспомнила, когда была уже достаточно далеко от ночной стоянки, и мрачно усмехнулась. "Ничего, - утешила затем она сама себя, - у пешей есть даже преимущество: бесшумность и незаметность. К тому же, обнаружив кого бы то ни было - преследователей или незнакомых людей, - можно немедленно укрыться в любой впадине, за камнем, а то и просто упасть в густую траву. А до усадьбы и пешком можно дойти, она не должна быть слишком далёко, главное - не ошибиться в выборе направления".

Ночь до неузнаваемости меняла очертания местности, ночью и знакомая дорога покажется неведомым путем, но Гретхен надеялась, что она всё же разобралась, в каком направлении надо идти. Ещё беспокоила её мысль о том, что, обнаружив её исчезновение, за ней бросятся в погоню, но одновременно где-то глубоко-глубоко неосознанно лелеяла надежду, что разбойник сдержит своё слово - ведь он уверял, что не собирается посягать на её свободу.

Ночь была лунная и очень ясная. Высоко-высоко раскинулся над миром необъятный бархатный шатер, расшитый волшебными соцветиями звезд - они, будто живые с любопытством глядели с вышины, и мерцали, и переливались живым своим неземным светом. И висел под куполом шатра загадочный фонарь, проливал вниз серебристо-голубоватый свет.

Гретхен взглянула на звёзды, и сердце её сжалось - она опустила глаза и больше не поднимала их. Волшебное, манящее мерцание звезд обмануло её точно так же, как светящиеся гнилушки в дебрях леса манят заплутавшего путника, вселяя в сердце его напрасную надежду и радость...

Глава двадцатая

завершение побега, далёкое от ожидаемого

Сначала Гретхен разогрелась от ходьбы, а ещё более, вероятно, от внутренней горячки, порождённой ликованием, радостным удивлением от собственного поступка и стремлением скорее, скорее миновать эти луга, лежащие между лагерем разбойников и целью её побега от них. Гретхен не имела даже отдаленного представления, сколько времени ей может понадобиться. Ей казалось, что они остановились на ночёвку неподалёку от усадьбы, но, помня о своём состоянии в конце дня, она не могла доверять собственным ощущениям.

Мало-помалу лихорадочное возбуждение утихало, ноги уже не так быстро несли её сквозь густые сплетения трав. Всё чаще башмаки путались в ловушках, раскинутых уплетьями дикого горошка и колючими зарослями ежевики, цеплялись за упругие, жёсткие стебли, и Гретхен то и дело спотыкалась, поневоле замедляя шаги. Одежда её намокла от ночной росы и теперь больше холодила, чем грела.

Вокруг простирался довольно ровный ландшафт, и по нему были разбросаны нечастые холмы - главный ориентир Гретхен. Она хорошо помнила, что виденная ею усадьба лежала у подножия такого холма. В начале, различив вдалеке округлый купол, она бросалась к нему со всех ног, преисполненная уверенности, что это именно тот, что ей нужен! И раз за разом её ждало горькое разочарование - как будто в закатнем обманчивом свете дом с сияющими стенами ей всего лишь привиделся. Гретхен всё более пугала мысль, что она идёт в неверном направлении. Она не могла знать, сколько времени пробирается сквозь ночь неизвестно куда. Она не знала, который теперь час ночи и скоро ли утро. И действительно тьма редеет, или это глаза её привыкли к темноте. То ей хотелось, чтобы скорее взошло солнце и обогрело её - Гретхен насквозь продрогла. То она боялась дня и света, и думала о том, что едва ли отважится продолжить путь, когда ночь перестанет скрывать её. Она замерзла и устала, а главное - утратила свою целеустремленность - желанная цель поманила и бесследно растаяла. Гретхен уже безо всякой радости обнаружила очередной подъём как раз на своём пути. Приостановилась, колеблясь - обойти его или взобраться на вершину, и, цепляясь за стебли трав полезла вверх по склону. Никакой особой надежды она уже не питала, но может быть, удача повернется к ней лицом, и она разглядит сверху деревню или крестьянский домишко...