Станции Ангелов - Гэри Гибсон

– Встань, – жестко приказал Юфтиан, и Урсу вскочил. Их было четверо, все мастера, включая Турта и Юфтиана. Они смотрели на него с ненавистью и презрением. – Как ты смел подумать, – начал Юфтиан, – что мы приняли тебя в наше самое святое место, что мы кормили и воспитывали тебя, чтобы ты мог потом украсть у нас самую душу нашего города, ты, презренный…

– Откуда он мог знать! – закричал Турт на Юфтиана. – Ложные видения, – объяснил он, поворачиваясь к Урсу, – насланные вражескими армиями. То, что ты испытал, было не настоящим.

Урсу уставился на него.

– Но Шекумпех говорил со мной. Он рассказал мне, что случится. Наш город будет захвачен. Я должен унести Шекумпеха в безопасное место.

– Какое безопасное место? – закричал один из мастеров, коренастый жрец по имени Мелетер. – Нет никакого такого места, глупый ты мальчишка! Только Нубала.

Четвертый мастер, Ирубус, в чьи обязанности входило учить послушников Дома истории и догматам веры, энергично кивнул.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – Тебе следовало знать, Урсу. Нубала стоит несокрушимо в течение бесчисленных поколений, защищаемая самим Шекумпехом. Ты подумал, что будет с нами, когда его унесут? Тебе не приходило в голову, что Зан попытается внушить ложные видения нашим жрецам и послушникам, чтобы они отдали захватчику именно то, что он хочет, – самого Шекумпеха?

– Сделайте это сейчас, – добавил Мелетер. – Сделайте это сейчас, пока Шекумпех все еще верит в нас, в нашу способность служить ему.

Сделайте что? Урсу внезапно похолодел до костей. Руки снова схватили его, поставили вертикально – руки, которые были сильнее, чем он мог бы подумать. От страха юношу охватила слабость, ноги стали будто ватные.

– Может быть… – голос Турта дрогнул, – может быть, нужно подумать над словами мальчика? Мы все присутствовали, когда Шекумпех говорил с Урсу. И даже если его ввели в заблуждение…

– Турт, ты болван! – взъярился Юфтиан. – Поздно обсуждать. Враг прорвался в стены города.

– Он прав! – выкрикнул Мелетер со стоном в голосе. – Убейте его сейчас! Покажите Шекумпеху, что мы по-прежнему верим в него.

– Нет, послушайте меня, – забормотал кто-то тихим голосом. Урсу вдруг понял, что это его собственный голос. – Бог говорил со мной, он действительно говорил. Я бы понял, если бы это был кто-то другой. Я…

Еще один удар, и Урсу обмяк. Сильные руки продолжали держать его за плечи, лишая подвижности. Юноша глядел в глаза Юфтиана – там кипела ненависть. Как бы то ни было, Урсу стало стыдно, ужасно стыдно за то, что он разочаровал старика.

Но бог говорил с ним. Говорил. Кто-то схватил юношу за мех на затылке и резко запрокинул ему голову. Урсу, слишком оцепеневший, не смог даже закричать от боли.

– Плыви, когда нужно будет, – прошептал голос. Поднялась внезапная суматоха, и Турта повалили на землю.

– Что ты там шептал, старый дурак? – закричал Юфтиан _ Может, нам и тебя бросить в колодец?

– Почему, Турт? Почему ты сейчас передумал? – вскричал Ирубус. – Мне казалось, мы все согласны. В прошлый раз ты не колебался!

В прошлый раз? Урсу напрягся, все еще крепко удерживаемый за плечи. В прошлый раз. Юэнден?

– Ты сказал, что были другие, – пробормотал Урсу. – Что я не первый, кому Шекумпех велел покинуть город?

Прижав уши, Турт встал, глядя на Урсу. Когда он стыдливо отвернулся, Урсу понял, что прав. Он был не первый. Шекумпех попросил эту девушку вынести его из города. Но когда? Должно быть, это случилось вскоре после того, как осаждающая армия подошла к городским воротам. Это могла быть только Юэнден. Никто больше не исчезал так внезапно, так бесследно. Презрение и гнев охватили Урсу, и он зарычал на мастеров. Всего лишь на мгновение хватка на его плечах чуть-чуть ослабла.

– Это только ради нашего города, мальчик, – сказал Юфтиан. – Наши враги хотят, чтобы Шекумпех исчез из города – и тогда город свалится к ним в руки.

– Город уже у них в руках! – просипел Урсу. Юфтиан посмотрел бешеным взглядом и набросился на юношу с кулаками.

– В воду – сейчас же! – крикнул чей-то голос, и Урсу почувствовал, что его поднимают. А дальше – удар о воду, леденящий поток, высасывающий остатки тепла, и нескончаемая холодная темнота. Вода залила нос, уши и рот, Урсу рванулся вверх, вынырнул и замолотил руками, чувствуя, как его тащит течением.

Он инстинктивно барахтался, хватая когтями воздух. Обуявший его первобытный ужас заставлял любой ценой тянуться к жизни. На какую-то долю мгновения юноша увидел стоящие на клочке берега силуэты, окруженные тусклым искрящимся светом фосфоресцирующего гриба. Застывшие фигуры своих убийц – это было последнее, что он увидел.

А затем он исчез, затянутый в черноту стремительного потока. Урсу закричал, барахтаясь, но вода хлынула в легкие, и тяжелая темнота, расходящаяся изнутри, сдавила саму его душу. В паническом ужасе юноша еще раз слепо рванулся вверх, отчаянно надеясь на самую слабую, самую крохотную возможность чуда, – не готовый сдаться, еще нет. Руки коснулись гладкого мокрого камня, скользили по стенам подземного туннеля, и вдруг – о чудо! – лицо ощутило воздух. Урсу из последних сил схватился за шероховатый выступ. Вода била и мотала тело, и Урсу рвало водой. Воздух, подумал он благодарно. Воздух. Голова все еще звенела от полученных ударов, мускулы горели, словно в огне. Потом Урсу заметил свет: знакомое тусклое свечение ледянки.

Он всплыл в крошечной скальной полости высотой в несколько футов, природном расширении туннеля, сужавшемся вверху до волосяной трещины в скале. Слыша собственный рвущийся из горла крик и шумное дыхание, Урсу отчаянно держался, упираясь ступнями в каменный выступ стены туннеля, сопротивляясь напору ледяной воды. Медленно, постепенно к юноше вернулось самообладание, но ужас никуда не делся, и лишь отчаянным усилием воли удавалось не впасть в слепую панику.

Даже если он не утонет здесь, холод быстро его прикончит. И воздуха хватит совсем ненадолго – на несколько минут, быть может. Возможно, это была жестокая шутка судьбы: в последний раз дать ощутить вкус жизни и тут же ввергнуть в безжалостную преисподнюю, где обречены томиться враги Нубалы и ее отступники.

А может быть, есть еще воздушные карманы, может быть, туннель не такой уж длинный? Длинный. Река вырывается из-под земли за много миль от города, и если воздушных карманов впереди нет…

Нет, об этом думать нельзя. Шекумпех не вверил бы себя Урсу, если бы считал его неспособным исполнить поручение. Думать иначе – значило оставаться здесь, пока воздух не станет спертым, пока сам он не замерзнет до смерти, пока не ослабеет настолько, что течение снова унесет его.