Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1 - Борис Яковлевич Алексин

поставили в ней три солдатские кровати и там и поселились. А вскоре началась их трудная боевая жизнь.

Почти всё время они проводили в путешествиях по сопкам, гоняясь за неуловимыми бандитами, которые после нескольких выстрелов с той и другой стороны быстро скрывались в непроходимой тайге, во множестве распадков и сопок, которыми так богато Приморье и Шкотовский район. Очень часто такие стычки кончались безрезультатно. И лишь иногда,

когда с хунхузами были настоящие белобандиты, те продолжали вести бой, даже тогда, когда основная часть хунхузского отряда была уже далеко. В таких боях, как правило, бывали потери, правда, в основном со стороны бандитов. Бойцы отряда пока получали лишь незначительные ранения.

Первое время отряд из Шкотова выходил сразу при получении известия о появлении хунхузов в том или ином месте района, но потом руководящие работники ГПУ и командир отряда Жак поняли, что так направление выступления отряда известно чуть ли не всем жителям села, а больше половины их составляли китайцы и корейцы. Очевидно, что эта информация передавалась хунхузам раньше, чем отряд успевал прибыть на место, и такой порядок отменили.

Отряд стал уходить из Шкотова тайно, причём иногда нарочно распространялся слух о том, что он отправился в одном направлении, а на самом деле он шёл совсем в другую сторону. Это скоро дало положительные результаты: отряд стал чаще настигать бандитов и навязывать им бой. Такой бой, как правило, приносил хоть частичную, но удачу.

Коммуна, как ребята назвали своё новое жилище, имела самые примитивные удобства: у каждого была солдатская койка с соломенным матрацем и такой же подушкой, укрытая солдатским одеялом, и тумбочка, принесённая тоже из какой-то казармы, колченогий стол, небольшая керосиновая лампа, три эмалированных кружки, такие же три тарелки и предмет их гордости — плетёная из рисовой соломы хлебница, попавшая к ним неизвестно каким образом.

Разумеется, там же находилось и их личное имущество: Борисова корзинка, путешествующая с ним ещё с Николо-Берёзовца, с его зачитанными до дыр любимыми книгами — «Принц и нищий», «Новый швейцарский Робинзон», учебниками, альбомом с марками и кое-каким немудрёным бельишком, Жорин шикарный фибровый чемодан, в котором хранились запасные брюки клёш, старый бушлат, тельняшка и почему-то один том свода законов Российской Империи. Самым богатым был Гришка Герасимов: в его солдатском сундучке лежал совсем новый костюм, состоявший из чёрной суконной гимнастёрки и таких же галифе, и почти новые хромовые сапоги. Из литературы, кроме устава РКСМ и «Азбуки коммунизма» Бухарина, не было ничего.

Между прочим, свои комсомольские билеты все комсомольцы отряда, также, как и партийные, сдали на хранение в партячейку ГПУ.

Уже почти месяц отряд находился в беспрерывных походах и стычках с бандитами, он уже имел на своём счету более десятка убитых и задержанных белобандитов и человек двадцать китайцев, умело расставшихся с оружием, а потому доказать их принадлежность к хунхузам было нелегко. После того, как их держали неделю-другую в камерах при Шкотовском отделе ГПУ, выйдя, они спокойно возвращались в свой отряд. Это злило многих бойцов отряда и в особенности их командира Жака, именно поэтому впоследствии пленных из хунхузов почти не было.

Время шло, а обещанного жалования пока никто в отряде не получил, ходили слухи, что его вообще могут не дать, так как где-то вверху такой расход Шкотовскому ГПУ не утвердили. Это довольно значительно отразилось на положении наших знакомых. Ведь никаких особенных материальных запасов у них не было. Когда они подсчитали свои ресурсы, то оказалось, что в их распоряжении было едва ли 20 рублей. После этого составили строгий распорядок питания: купили за 5 рублей ящик сгущённого молока — 48 банок и стали брать по одной небольшой буханке чёрного хлеба, это должно было составлять их ужин и завтрак. Обедать решили в китайской харчевне, которая находилась рядом с трактиром Пыркова около переезда, в ней можно было поесть порцию лапши или китайских пельменей за 20 копеек. К этой пище ещё добавлялась большая горячая пампушка.

Нужно сказать, что, попав в отряд, все эти активные комсомольцы оказались выключенными из привычной комсомольской жизни, ведь теперь они не знали, когда будут дома, на сколько уйдут из Шкотова и, конечно, от целого ряда комсомольских нагрузок им пришлось отказаться, а между тем иногда времени свободного у них оказывалось довольно много. Но им приходилось проводить его дома: связной мог прибежать в любой момент, и им следовало немедленно явиться на сборный пункт в клуб, вооружиться и выступать.

Делать было нечего, Борис и Жорка пристрастились к шахматам, и если Гриша всё свободное время посвящал чтению, причём читал всё подряд от «Азбуки коммунизма» до «Принца и нищего», то другие двое не отрывались от шахмат, выпрошенных ими в избе-читальне.

Они уже стали привыкать к этой жизни, казавшейся им безопасной и даже временами довольно скучной, как однажды произошло событие, показавшее им всю нужность существования их отряда.

Часа в два ночи в первых числах июля они были разбужены условным стуком в окно. Ничего не спрашивая, быстро оделись, света при этом зажигать не полагалось, и бегом направились в клуб, благо до него было не более полуверсты.

Через полчаса весь отряд был в сборе. Жак объявил, что, по полученным сведениям, в село Хатуничи, находящееся в четырёх верстах за селом Многоудобное, явился большой отряд хунхузов с группой белобандитов. Они ограбили и убили несколько человек из живших в этом селе китайцев и корейцев, ограбили кооперативную лавку, захватили учительницу и избача и направились к следующему селу Новохатуничи, где, по сведениям, намерены сделать дневной привал, а затем следовать дальше. Шкотовскому отряду приказано догнать хунхузов, отбить учительницу и избача, уничтожить белых и постараться захватить побольше пленных. По слухам, за этими хунхузами должен последовать ещё один, более крупный отряд, надо было узнать, где они собирались высадиться, чтобы регулярные части Красной армии могли их захватить при высадке. Для усиления шкотовцам дали второй ручной пулемёт и ещё 10 человек бойцов. Чтобы отряд мог быстрее достичь нужного места, от села Майхэ его повезут на подводах; чтобы в Шкотове никто не узнал о походе, отряд должен был выступить немедленно, а с подводами встретиться не в Майхэ, а на дороге.

Через час, подходя к этому селу, они встретили пять подвод, разместились на них и поехали в направлении Многоудобного. Жак приказал подводчикам не жалеть лошадей, и до села доехали очень быстро.

В Многоудобном находилось человек 15 комсомольцев и 5 или 6 партийцев, все они были вооружены, кроме того, в селе жило довольно