Сотворение Волжской России. Книги 1,2,3 - Руслан Богомолов

– Нас ждет рыбная неделя или рыбный год? – пошутил Жилин.

– Мяса и колбас в магазинах и на хладокомбинате хватит только на месяц, мясные консервы мы могли съесть за две недели, а рыбы мы за неделю заготовим на 2—3 месяца, – отпарировал Зенин.

Ярославцев сегодня обедал на месте своей «приписки» – буфете администрации и вспомнил, что была, и жареная, и вареная в супе докторская колбаса.

– А колбаса была сегодня только у нас, Борис Васильевич?

– Нет, еще в школах, больницах, детсадах. Все варёные колбасы надо срочно переработать и потребить до завтрашнего дня, иначе пропадут, – невозмутимо ответил Зенин.

– Ну хорошо, ещё какие проблемы?

– Пока одна – при тех темпах заготовки, которые мы взяли, соли хватит только на полмесяца.

– А вы учитывали техническую соль, которая хранится на водоподготовке наших тепловых электростанций?

– Нет.

– A там десятки тонн. Она очень крупная, в этом её главное отличие от поваренной, а в остальном прекрасно подойдет для засолки. Её, Вам хватит, на год работы.

– Ясно, используем. У меня всё.

– Юлия Романовна, что у Вас?

– На всех постах при въезде в город организованны карантинные посты. Кстати, на ахтубинском, сейчас, проверяется пленный, а раненые степняки лечатся в отдельной карантинной палате. Пока показаний на инфекцию не обнаружено. Наши женщины и военные, бывшие в стане, тоже проверяются, но не изолированы пока.

– Я скоро всю кровь на анализы сдам, – усмехнулся Гринёв.

– Так присягались «не жалеть своей крови», – не полезла за словом в карман Бескаравайнова и продолжила, – во всех частях организованы санитарные посты, ведётся инструктаж всего личного состава по санминимуму. Сейчас готовится бригада из специалистов-коневодов, ветеринаров, санинспекторов по приему животных от степняков.

– У нас ещё есть коноводы? – удивился Ярославцев.

– Да, муж и жена Кириченко. Они два года, как организовали детскую конноспортивную секцию на Зелёном поселке. У них там 10 скаковых коней и лошадей.

– Прекрасно, Георгий Валентинович, а у Вас есть сведения о кавалеристах?

– Так точно, Андрей Андреевич, уже сделали выборку, пять человек, от тридцати до пятидесяти лет служили на границе и один в московском кавполку.

– Хорошо. Ещё есть что, Юлия Романовна?

– У меня всё.

– Тогда у меня к вам вопрос. Как обстоят дела с лекарствами, вакциной?

– Пока есть самое необходимое, но… тут, в этих организационных вопросах, пока завязла… А вообще-то, нужно организовывать их производство. Надо подумать, я пока не готова ответить на этот вопрос.

– Так вот, Юлия Романовна, свяжитесь после совещания с главврачом Химкомплекса. Я поручил ему подготовить предложения на этот счёт. Передайте ему, что вы направлены представителем Совета обороны. Подключайтесь, и завтра утром в восемь ноль-ноль я жду вас и его со специалистами-врачами.

– Хорошо.

– Ну и ладно. Вера Никитична, что у Вас?

Дьякова встала:

– Вчера на основании подписанного вами решения о временном преобразовании суда в трибунал и ускоренному рассмотрению дел, из судей городского суда были образованы пять троек. За сутки рассмотрено 15 дел, осуждено 32 человека на сроки от 15 суток до пяти лет. Все дела рассматриваются с участием дежурного адвоката. Из тех пятнадцати дел, одно отправлено на доследование и по одному вынесен оправдательный приговор. Все осужденные отправляются на строительные работы в составе нашей ИТК. Собственно у меня всё.

– Анализ дел. Какие преступления преобладают?

– Нарушение режима комендантского часа, связанное с сопротивлением служащим, и кражи,

– Хорошо. Что у прокуратуры, Александр Николаевич?

– Прокуратура тоже работает круглосуточно. Оперативно рассматривая все дела о правонарушениях со времени объявления военного положения, мы сосредоточились вместе со следственной бригадой ОВД на быстром расследовании накопленных дел и дела по разгрому преступных группировок, начатому ещё 15-го октября 1999 года. Допросы проводятся в поле, где трудятся подследственные. У меня всё.

– Ну хорошо, – Ярославцев встал и подошёл к карте, которая висела сзади него, – подведём итоги. Механизм военного положения заработал и набирает обороты. Наши люди с пониманием относятся к нашим с вами действиям по мобилизации всех ресурсов и всего населения. Значит, мы получили немного времени для манёвра. Каковы же главные, стратегические направления наших действий?

Председатель Совета обороны подробно рассказал о стратегиях, разработанных академиками, о сотне фермерских хозяйств, о трех казачьих полках-поселениях, о шести экспедициях.

– И вот перед нами две сверхзадачи: добыть пищу для наших людей и сырье для нашей промышленности. Сделать это надо максимально быстро, так как запасы города, взятые из 1999-го года, весьма ограничены.

– Поэтому сегодня надо объявить по команде во всех мобилизованных подразделениях о фермерском и казачьем призыве. Сбор завтра в ДК «Октябрь» с восьми утра. Далее, во всех подразделениях надо выявить людей, работавших в добывающих отраслях. Нам срочно нужны специалисты для формирования геологоразведочных групп и организации добычи нефти, угля, металлов и так далее. Всё. У кого есть вопросы, и Александр Беркетович, прошу остаться.

Через час, расставшись с Гринёвым, Ярославцев поехал на Энергомаш. Он не забыл о своем обещании переговорить с каждым директором и обсудить их предложения. Сегодня вечером он запланировал встречу на Энергомаше и Подшипниковом. Дюжева предупредила руководителей о его приезде ещё днём, так что Ярославцева ждали, и ворота завода открылись перед ним сразу.

– К конторе? – спросил шофер.

– Нет, прямо, – скомандовал Ярославцев, опуская стекло дверцы, и крикнул охраннику, – Позвони Румянцеву, что я в ЦВИДе.

Проехав метров сорок, он остановил машину и, поручив шоферу ждать его у ворот завода, прошёл в цех.

Сколько он уже здесь не был? Лет двадцать. На него дохнуло юностью. Знакомые и родные запахи железа, смазки, озона электросварки и, Бог его знает, чего ещё. Когда-то он пришёл сюда сразу после дембеля самоуверенным двадцатилетним парнем. Пять лет работы слесарем-реставрационником и учебы на заочном отделении политехнического института были для Андрея удивительной школой жизни. Здесь он был в вечных комсомольских активистах: член комитета комсомола завода, председатель штаба «Комсомольского прожектора», оперативник городского комсомольского оперотряда ДНД, внештатный инспектор детской комнаты милиции, активист ДОСААФ и общественный инструктор по парашютному спорту. О, это была поистине боевая юность, времени не хватало катастрофически. Это тогда Филимонов приучил к жесткому планированию, ведению дневника-журнала для памяти и для составления ежедневных и еженедельных планов, а опытные старые слесаря, как-то сразу приняли этого безотказного и старательного «мальчишку», отучили его от суетливости и торопливости. Это у них он научился ко всякой операции, ко всякой детали, ко всякому делу подступать вдумчиво, начинать работу не торопясь, надёжно, чтобы потом не терять времени на остановки и переделки, а делать дело без спешки, но быстро и хорошо.

Здесь он вступал в КПСС, самую грабительскую, как он теперь понимал, политическую партию эпохи. А тогда на вопрос, ещё не старого слесаря Витька Киселёва: «Куда ты лезешь? Там же одни воры!», – он совершенно серьезно отвечал: «Вот и буду с ними бороться изнутри». «Ну-ну!! – ухмыльнулся тогда Киселёв, – если сам врать и воровать не научишься, там тебя и съедят».

Сейчас, стоя у своего радиально-сверлильного станочка, на котором он в своё время восстановил или приготовил к восстановлению столько деталей к автомашинам, Ярославцев, улыбнувшись, мысленно ответил ему: «Ох, Витёк, как ты был прав!».

Он нежно погладил коробку шпинделя по облупленной, щербатой краске и пошёл в противоположный конец участка, где перед «бендежкой» мастеров, у стола, на котором, в обеденный перерыв, слесаря сходились в доминошных баталиях, стояло человек 10—12. На столе были разложены какие-то детали и чертежи. Люди о чем-то увлеченно спорили и не заметили, как к ним подошел Ярославцев. Он вклинился к столу между двумя рабочими и спросил:

– О чем спор, братцы? Здравствуйте.

– Андрей Андреевич, здравствуйте! – удивился стоящий справа в конце стола главный инженер Бескаравайнов.

– Какие люди?!? Привет, Андрюха, – Киселёв, сильно постаревший, какой-то немного сморщившийся, со сплошь седыми редкими волосами под засаленной кепкой, весело улыбаясь, протянул Андрею Андреевичу руку.

– Привет, Витя, – и Ярославцев, тепло улыбнувшись, пожал ему руку. На мгновение ему показалось, что нет сейчас у него никаких забот о городе, что где-то там, далеко-далеко, Совет обороны, жуткие проблемы организации жизни в катастрофических условиях. Казалось, что вот сейчас он, Андрюха Ярославцев, спустился из раздевалки и, обсудив задание с мастером, возьмет на себя ответственность за ремонт «железок», а там – трава не расти, главное точно и хорошо выполнить задание и сдать ОТК свою работу без замечаний.