Христос спускается с нами в тюремный ад - Рихард Вурмбрандт

Перед нашим взором охранник пересек двор и приподнял крышки гробов, чтобы были видны покойники. За ним следовала неуклюжая фигура с пикой в руке. Она размахивала ею, и по очереди втыкала в каждый труп.

"Пошли, Господи, мир их душам", - сказал я. Охранники хотели удостовериться, что никого из них не было в живых, что ни один беглец не занял место трупа. Гастон дрожал. Я накинул на него одеяло, но он продолжал стоять у окна и смотрел, как снова закрыли гробы, погрузив их на грузовик, который должен был доставить мертвых на кладбище Росса-Сандор.

После этого Гастон целыми днями размышлял. Что могло происходить в нем - неизвестно, он не хотел с нами этим делиться. Все мои попытки помочь ему, он отвергал. Вечерами он слушал, как другие заключенные попеременно рассказывали истории, и только однажды решил прервать свое молчание.

Заключенные переглянулись. Гастон так долго был молчалив и угрюм, что они не знали, что сейчас последует. Он рассказал: "Однажды, как раз перед моим арестом, я сидел в ресторане. Я думал, что хорошая еда могла бы поднять мое настроение. Я повесил свое пальто недалеко от углового стола и позволил себе заказать все, чего мне захотелось съесть. Один гость, обеспокоенно смотря на меня встал, решив заговорить со мной. Но я отмахнулся. "Прошу, сказал я, - у нас у всех свои заботы, и я хотел бы спокойно пообедать". Еда была хорошей. Я закурил сигару и подумал, что мне следовало бы извиниться за мое недружелюбное поведение. Я попросил у того человека, которого обидел, прощения и сказал, что теперь он может рассказать мне о своих проблемах. "Слишком поздно, - сказал тот, - печь уже выжгла дыру на вашем пальто!"

Рассказ Гастона вызвал дружный смех, но сам он вернулся к своим нарам и в темноте лег на них. Раньше Гастон мог часами рассказывать нам, что он почитал Христа как величайшего учителя, но не Бога. Он называл нам места из Библии, которые униаты считали истинными, а какие - ложными.

В этой переоценке было слишком мало того, что могло бы придать человеку душевное равновесие. В свое время он сказал, что они не предавались чрезмерно мыслям о вечной жизни. А сейчас он снова начал говорить о профессоре Поппе. Какое существовало доказательство того, что после ужасной сцены, которую мы вместе с ним наблюдали в предрассветных сумерках, там еще было что-то? Он считал, что мужскому существу, чтобы жить, требуется четыре вещи: пища, тепло, сон и спутница. "Ну, от последнего можно отказаться, добавил Гастон. Моя жена оставила меня и живет с другим мужчиной. Оба наших ребенка находятся в приюте".

"Но вы же сами в это не верите, - сказал я. - Здесь мы имеем минимум этих вещей и, тем не менее, вы можете каждый день слышать, как смеются и поют мужчины. Ваше тело не имеет ничего, что побуждало бы его к пению. В вас поет нечто другое. Вы все-таки верите в душу, не так ли? Это то, что древние египтяне называют "каа", греки - "психо", а евреи - "нешама". Но зачем тогда вам надо беспокоиться о воспитании ваших детей? Если для вас через несколько десятков лет все кончится, то какой смысл имеют для вас религия, мораль или приличие?"

Гастон молчал. "Слишком поздно, - сказал он, - для меня уже больше невозможно изменение курса. Моя жизнь сгорела, как тогда мое пальто в ресторане. Люди пытались своевременно меня предупредить, но ради чего стоило бы жить. Единственное, что еще удерживает меня от самоубийства - это страх смерти. Некоторые время тому назад у меня был осколок стекла, и я хотел перерезать им вены. Но для этого я слишком труслив". Я сказал: "Самоубийство не доказывает ничего другого, кроме того, что душа сильна и достаточно независима, чтобы убить тело, следуя своему замыслу. Вы, наверное, почувствовали бы то же самое, если бы были свободны и имели все, чего пожелали. И хотя вам очень тяжело с вашей женой и вашими детьми, но у меня такое чувство, что есть еще что-то другое, что доставляет вам мучения, что-то, о чем вы еще не рассказали ни одному человеку".

Я продолжал: "Я знал одного заключенного, который сознательно голодал, чтобы отдавать свой хлеб сыну, который сидел вместе с ним в тюрьме. В конце концов, он умер от истощения. Это показывает, как сильна душа. Такой человек, как Крейгер, шведский спичечный миллионер, имел все, в чем только может нуждаться тело. Он покончил жизнь самоубийством и оставил несколько строк, которые свидетельствовали о "меланхолии". Но он обладал еще чем-то кроме своего тела: душой, о которой он никогда не беспокоился. Но вы имеете внутренние источники силы. Вы имеете христианскую веру, которая может помочь вам. Поговорите с Иисусом, и Он даст вам силу и утешение".

Гастон вздохнул в темноте. "Когда вы так говорите, то можно почувствовать, будто Он существует, и совсем рядом с нами".

"Ну, конечно же, Он существует, - сказал я. - Разве вы не верите в Воскресение? Завтра я хочу вам доказать это".

"Вы, однако, настойчивы, - сказал он, - даже более чем коммунист".

Воскресение Иисуса

Когда на следующий вечер заключенные разговаривали друг с другом, я напомнил им, что скоро будет Пасха. Это была моя вторая Пасха в Герла.

"Если бы у нас были сваренные вкрутую яйца, мы бы могли покрасить их в красный цвет и стукнуться ими по православному обычаю", - сказал я. Я вытянул руку, будто держал яйцо и сказал: "Христос воскресе!"

Старый Василеску, крестьянин, стукнул своим кулаком по моему и крикнул: "Воистину воскресе!" Голоса остальных повторили хором традиционное ответное приветствие.

"Странно, когда говорят подобное, - сказал я, обращаясь к остальным. Установлено, что Христос умер на кресте. Какое доказательство у нас есть, что Он воскрес?" Все молчали. Василеску теребил свою взъерошенную бороду. "Я - простой крестьянин, но верю в это, потому что меня так научили мой отец и моя мать, отец моего отца и все наши священники и учителя. Я верю в это, потому что вижу, как каждый год пробуждается природа к новой жизни. Когда земля покрыта снегом, то при всем желании нельзя поверить, что весной на полях появятся зеленые всходы. Но деревья распускаются, воздух становится теплым, то и Христос тоже может".

"Хороший ответ", - сказал Мирон. "Однако, в мире, где оспаривается каждое христианское утверждение, этого недостаточно", - сказал Гастон.

"Я тоже считаю, что мы нуждаемся в более сильных аргументах, - сказал я, - и вот они. Моммзен, великий историк Римской империи, называет Воскресение событием в римской истории, которое лучше всего подтверждено доказательствами. Верите вы, что классические историки больше всего придерживались правды?" Никто не высказал своего мнения. "Обычно они принадлежали ко двору царя и были людьми, которые льстили ему и все хвалили ради выгоды или для того, чтобы нравиться своим могучим покровителям. Насколько больше мы должны верить Павлу, Петру, Матфею и Андрею - апостолам, погибшим мученической смертью за проповедь правды!"

Я спросил майора Брайляну: "Когда вы возглавляли военный суд, учитывали ли вы тогда при вынесении приговора характер свидетеля также как и его показания?"

"Конечно, - сказал он, - при противоречивых свидетельских показаниях это является самым важным".

- Исходя из этого, мы должны доверять апостолам, потому что они провели свою жизнь, проповедуя и творя добро.

"Но моя вера требует чудес, таких, как насыщение пяти тысяч человек пятью рыбами", - сказал майор.

"Что такое чудо? - спросил я. - Африканские миссионеры рассказывают, что вначале их встретили, как чудотворцев. Первобытный человек поражен, когда видит, как зажигается спичка. Перл С. Бак рассказывала женщинам в одном отдаленном районе Китая, что в ее собственной стране экипажи ездят без лошадей. "Какая обманщица". Шептали они. Чудо - это нечто такое, что может сотворить высокоразвитое существо, а Иисус был человеком с необычайными способностями.

Гастон возразил: "Наверное, примитивный человек может принять такое объяснение, но для рационалиста - это есть и остается трудным".

- Но надо разумно верить в то, что Христос воскрес из мертвых, потому что иначе мы должны предположить невозможное, а именно, что церковь, которая в течение 2000 лет переживала нападки извне и разложение изнутри, построена на лжи. Подумайте только, что Иисус в течение Своей жизни не создал церквей, не написал книг. У Него была горсточка последователей без средств, один из которых продал Его за деньги, а остальные или убежали, или отреклись от Него, когда борьба шла не на жизнь, а на смерть. Он умер на Кресте с возгласом:

"Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?" К Его гробу был привален большой камень.

"Это явилось не очень обнадеживающим началом", - сказал Брайляну.

- Чем вы можете тогда объяснить, что отсюда возникла всемирная религия?

"Ученики собрались снова", - нерешительно сказал Гастон.

- Но что придавало им силу проповедовать и умирать за веру?

- Я считаю, что через некоторые время они преодолели страх.

"Правильно, они также сообщили, как они с этим справились: на третий день им явился Сам Иисус и придал им мужества. Петр, испугавшийся служанки, встал и объявил перед всем Иерусалимом, что он и его братья по вере видели Иисуса и разговаривали с Ним, и что Он, действительно, воскрес. Петр сказал, что римляне могли бы его убить, прежде чем он отречется от этого, что они потом и сделали".