Круиз "Розовая мечта" - Мила Бояджиева

К католическому Рождеству ожидался приезд Сони на каникулы и к этому же моменту мы планировали небольшую вечеринку в честь новоселья. Немногочисленные старые друзья, моя новая приятельница и наставница Светлана Рахминская, пара коллег Сергея и, конечно, Ассоль.

— Ни фига себе! — Оценила с порога мои усилия тринадцатилетняя дочь тоненькая блондинка с прямыми длинными волосами.

Простоватое лицо Сони — облагороженная копия отца — приобрело, однако, за последние месяцы, какую-то европейскую пикантность. Наверно, от круглых очков в черной оправе, которые она стала носить вместо контактных линз. У неё появился легкий акцент, вернее, иная модуляция голоса, и новая манера носить вещи — нарочито небрежно, вроде даже неопрятно. Словно одевалась впопыхах — натягивая без разбора что придется — майку на свитер, а жилет поверх куртки. И даже сарафан могла нацепить, не обращая внимания на то, что уже вполне «упакована» в узенькие шерстяные брючки.

— Детка, только честно, тебе все это нравится? — подступилась я к дочери после экскурсии по квартире.

— Ой, да я там таких хат и не видела… У моей подружки папа помощник мэра. У них целый дом в викторианском стиле, но чтобы так…

Она несколько раз пересекла порог холла, испытывая действие фотоэлементов — с появлением человека пространство оживало — зажигались вделанные в потолок светильники, в керамическом фонтане среди кожаных кресел цвета «фуксия» начинала бить тройная струя, а из полумрака над диваном выступала «как живая» золотая голова Тутанхамона — голографическая картина, доставленная из специальной римской коллекции «Сокровища мировых музеев».

— Вообще-то клево. Особенно ванна и кухня. Только жаль старого дома. Я так по нему скучала… да и теперь все кажется, что просто ошиблась адресом… Все мы ошиблись… И стоит где-то наша старая квартирка с заколоченными окнами, пустая, всеми брошенная…

— Софья, это, в конце концов, жестоко! Что-то не замечала в тебе раньше сентиментальности. — Я даже почувствовала, как вспыхнули от негодования мои щеки. — Сколько денег и нервов на этот дизайн угрохала — и всем все равно! Отец, кажется, вообще, предпочитает засиживаться на работе, тебе жаль старого хлама! Унитаза «компакт»!

Мне очень хотелось зареветь — от того, что Соня была права, и ещё от ужаса — «лекарство» прописанное Галиной, не помогло — в добавок ко всему прочему, теперь меня будет угнетать и надругательство над собственным домом.

Зато гости пришли в восторг — охали, щупали, интересовались ценой, крутили краны, включали подсветки. Но вместо дружеского одобрения или даже зависти я улавливала в их восхищении некий страх.

— Не стоит, друзья, беспокоиться за состояние моей головы Крыша у меня не поехала. Все представленное здесь — вариация на тему стандарта! Стандарт задан мировыми нормами строительной техники, материалов, бытового оборудования. А индивидуальность стиля — от дизайнера Светланы, которая со мной даже подружилась, чтобы «вычислить» компоненты комфортности, соответствующие психологическому климату нашей семьи. — Я старательно изображала хозяйственный энтузиазм, расхваливая всякие заморочки нового интерьера.

— Никогда бы не отважилась предположить, что Славка Лачева (прозвучала моя девичья фамилия) будет лучше засыпать в компании таких будоражащих художественных образов. — Моя институтская подруга Алла Ефимова с некоторым опасением рассматривала висящий над огромной кроватью постер в манере Ван Гога и несколько агрессивный рисунок на ткани штор по мотивам розового периода Пикассо.

— А может, это все для нашего Сергея? Чтобы хорошенько встряхнуть и взбудоражить его невозмутимое спокойствие? — Подступился ко мне с игривым выражением глаз ближайший приятель мужа, Анатолий. — Признайся, дизайнер Светлана тестировала твоего мужа на предмет постельных запросов? Я имею в виду, разумеется, интерьер спальни.

— Не надо завидовать, Толик. Я уже не мальчик, чтобы прятать голову в песок перед трудностями. — Выступил в мою защиту Сергей. — Могу заверить совпадение визуальных раздражителей с моими индивидуальными запросами состоялось. — Он с размаху рухнул на постель, изобразив блаженство.

— А где это вы видели мальчиков, зарывающих голову в песок? Осторожно пошутила Алла. — В этой оговорке куча тайных комплексов.

— Да на этих вот шторах! Присмотрись, Алла, — разве это не розовые ягодицы испуганного малыша под песочным холмиком?

— Это персик. И очертания египетской пирамиды. Очень изысканно. — С полной серьезностью постановила Ассоль и обратилась ко мне. — Веди экскурсантов дальше, подружка. Не обращай внимания на злопыхателей. Ты ещё не знаешь, как далеко может завести человека зависть.

Мы прошли в кухню, соединенную со столовой в тридцатиметровую трапезную, которая мне действительно нравилась. Мореный дуб, медная кухонная утварь, ажурные деревянные ставни на окнах. Множество шкафчиков, комодиков со стеклянными витражными вставками, за которыми видна посуда. Царство современной техники, надежно спрятанное в упаковку грубоватого домашнего скарба эпохи «малых голландцев».

— Стоп. Я отсюда не уйду. — Анатолий Петрович, известный своим неукротимым гурманством, устремился к большому овальному столу, заставленному приготовленными для смены блюд салатницами, блюдами, соусницами. — Боже! Вижу лобстеров и креветок, балык и копченого угря… А запах!.. — Он мечтательно опустил веки — пятидесятилетний лысеющий пузанчик-карапуз, недавно брошенный длинноногой юной женой.

— Толик, у тебя ещё есть шанс жениться на аппетитной толстушке, то есть найти верную партнершу в своих кулинарных запросах. — Попытался оттащить друга от стола Сергей.

— Это муж на меня намекает. — Ринулась я, пытаясь закрыть амбразуру увести разговор в сторону от темы неудачных браков Толи с «фотомоделями» из породы бывших лимитчиц.

— Толстая обжора — это я. А сейчас прошу всех проследовать в гостиную. — Голосом экскурсовода прогнусавила я и переступив порог «храма прекрасного» — двадцатиметровой комнаты с огромным балконным окном, превращенным в полукруглую ротонду, остановилась. — Обращаю ваше внимание, друзья, что в гостиной обязателен ориентальный уголок. Там либо стоит экзотический столик из красного или розового дерева, либо висит египетский папирус. Здесь представлено розовое дерево с Сейшельских островов и элементы утвари древних цивилизаций, вставленные в специально подсвеченной витрине. Обратите внимание — это не железка со свалки, а часть ритуального кубка скифского племени.

А это не просто эстампы из салона на октябрьской площади. На черном фоне в золоченых рамках представлены пейзажи малой родины хозяев. Слева от дивана — московские переулки, арбатские дворы, давшие миру величайшего гуманиста Сергея Баташова. А справа — горные пейзажи Грузии. — Родина моего деда…

Мягкая мебель — экологического зеленоватого оттенка вовсе не производит впечатление массивной и мягко двигается на своих высоких ножках. — В качестве иллюстрации сказанного я развернула к себе изумительно изогнутое кресло и уселась в него, раздув веером двухслойную шифоновую юбку бледно-розового цвета.

— «Ремонт способствовал вам много к украшенью», Владислава. — Толик по всем правилам поцеловал мне руку. — От благодарной общественности и себя лично. Вы сегодня — роза!

— Петь, петь! Это уже «Евгений Онегин» — «Вы гоза, вы — гоза!» прокартавил Сергей. — ладно, это будет фант тому, кто не сумеет справиться с лобстером. Пожалуй, пора к столу…

…Аська устремилась за мной на кухню, якобы с целью помочь перетащить на стол кое-что из абсолютно деревянного с виду холодильника.

— Ты, мать, размахнулась! В такой хате надо пять человек охраны держать. — Взгрустнула Ассоль. — Или наш Сержик сам отбиваться от мафии будет?

— Господи, Ась, кого же из серьезных людей эта мелочь интересует? Так, игрушки…

— Значит, тебе поиграть захотелось? С чего бы это? — Подозрительно посмотрела она. — Что-то ты, Баташова, не договариваешь, ох, вижу, темнишь!

Я подтолкнула Аську из кухни-столовой в гостиную, где уже собрались гости, шепнув в обтянутую алым гипюром спину:

— Потом. Потом все изложу. Кажется, уже созрела.

За столом все расслабились, забыв потрясение ремонтом.

— Слава Славе, она не отказалась от своих коронных блюд, — сказал Толя, накладывая на тарелочку крошечные слоеные пирожки. — А то я уже боялся, что в этих апартаментах нам предложат деликатесы в виде эскарго или петушиных гребней в красном вине. Хотя, в компании с Тутанхамоном пошли бы мумифицированные лягушки.

— Извините, что шокировала вас своими художественными изысками. Специально приглашала сегодня главную виновницу — премированного дизайнера по интерьеру, но Светлана в Риме, отбирает новую партию облицовочного мрамора для зимнего сада.