Сила любви - Мари Кордоньер

Флёр, несколько возбужденная, с распущенными волосами и сверкающими зелеными глазами, приняла из рук короля награду и выпрямилась. Окантованное золотом зеленое платье для верховой езды сливалось с листвой деревьев, а ее нежное лицо и золотистые пряди волос улавливали остатки дневного света. Больше чем когда-либо она напоминала соблазнительную нимфу, случайно оказавшуюся в обществе охотников.

Очарованный король не нашел ничего лучшего, как прямо сказать ей об этом, сопровождая свою речь изысканными комплиментами.

— Очаровательная пара, не так ли? Волшебная фея, пленяющая Его Величество. — Пьеро Строцци не мог отказать себе в удовольствии указать и без того уже разъяренной фаворитке на представившуюся всему двору любопытную сцену: высокомерный, атлетически сложенный король флиртует с прелестной графиней де Шартьер.

— Действительно, — фаворитка держалась с ледяным спокойствием, хотя ее голос приобрел странный металлический оттенок, — Его Величество всегда отличался хорошим вкусом, разве вы этого не знали, господин Строцци?

— О Мадонна, кем бы я был, если бы смел вам противоречить! — преувеличил кузен королевы свое почтение столь бесстыдно, что оно превратилось в прямую противоположность.

Ив де Сен-Тессе стал случайным свидетелем обмена этими словами, и, хотя Диана де Пуатье улыбалась, графа охватил страх. Эта дама не из тех, кто спокойно принимает поражение.

Он взглянул на другую сторону просеки. Король взял Флёр за руку, и было видно, что он не собирается быстро отпускать ее. А обычно гневная, задиристая супруга графа Шартьера улыбалась королю так, что ее муж ощущал сияние ее глаз, как обжигающий тело огонь. Да, она играла с огнем, это было ясно при одном взгляде на официальную королевскую фаворитку.

Гнев охватил графа, вынужденного наблюдать за чем-то вроде зарождающегося романа. Мысль, что другой мужчина сможет насладиться ее нежной невинностью в сочетании с чувственной страстью, покрыла его лоб холодным потом. Он-то как никто знал, что это прелестное тело, слившееся с лошадью, способно лишить рассудка любого мужчину.

А с другой стороны, разве она уже не представила ему отличное доказательство своих намерений? Выходит, от дочери купца — к графине Шартьер, а теперь — от графини до королевской фаворитки? До тайной повелительницы во всех делах, пользующейся благоволением Генриха? До высот красивейшей первой дамы двора? Неужели это и было с самого начала ее истинным стремлением?

Под его пальцами раздался негромкий треск, вернувший Ива де Сен-Тессе к действительности из круга мрачных мыслей. Итак, он бессознательно сломал хлыст. Ради всего святого — он ревновал к королю! Как ревновала и мадам Брезе, улыбка которой была явно притворной.

Она, глубоко задумавшись, вертела свой хлыст одной рукой между пальцами другой, словно натачивая нож.

Впрочем, чем она может навредить Флёр? Представится ли ей вообще случай добраться до молодой графини? В данный момент графу казалось более вероятным, что он сам обойдется со своей супругой так же, как с только что сломанным хлыстом.

Глава 11

— О Мадонна, при очередной охоте ей бы хотелось преследовать не какого-то глупого оленя, а меня, чтобы гнать через все леса вокруг Фонтенбло. Она ненавидит меня так, что просто зеленеет, как только я попадаюсь ей на глаза! Стоит мне приложить еще немного усилий, и она обретет пару дополнительных уродливых морщин под своей великолепной маской.

Пьеро Строцци из-под полей своей как всегда пышно декорированной шляпы бросил многозначительный взгляд туда, где собралась охотничья компания короля. Диана де Пуатье восседала, словно на троне, в дамском седле иноходца, белый цвет которого конкурировал с белизной ее окантованного черной каймой охотничьего костюма. Держа в левой руке хлыст, а в правой — украшенный драгоценностями поводок, она беседовала с королем, не теряя, однако, из виду никаких деталей происходящего.

Флёр знала, даже не оборачиваясь, кого имел в виду маленький итальянец. Вражда фаворитки с кузеном королевы особенно усиливалась потому, что король очень ценил этого странного на вид гордого итальянца. Он отмечал его своим благоволением, не слушая, как в других делах, упреков своей любовницы. Флёр не могла сказать, почему король находит маленького человечка таким неотразимо симпатичным, но тот факт, что Генрих в день своей коронации наградил Строцци орденом Святого Михаила, говорил о многом. Даже Диана де Пуатье не могла навлечь на него немилость, и Строцци широко пользовался этим обстоятельством.

— Признайтесь честно, вам доставляет удовольствие при каждом удобном случае дразнить эту даму. Нет ничего удивительного в том, что она хотела бы от вас избавиться, — заметила Флёр, не щадя Строцци, но смягчая свои слова улыбкой.

— Конечно, — согласился он без всякого стеснения. — Мне доставило бы удовольствие дожить до того дня, когда она утратит свою власть!

— Как же это вы не участвуете сегодня в охоте? — осведомилась графиня де Шартьер несколько рассеянно, поскольку ее внимание сосредоточилось на наблюдении за собравшимися на охоту придворными, среди которых она искала своего супруга.

Казалось странным, что она так мало знает о нем и о его делах. После той чувственной лихорадочной ночи прошло уже больше недели, а Флёр не могла похвастаться тем, что хотя бы на шаг стала ближе к своему высокомерному супругу. Его загадочность занимала ее с каждым часом все сильнее.

— Разве вы забыли, что наша общая повелительница ожидает сегодня важного посла? — Пьеро Строцци на правах хорошего друга, которому доверяют, взял Флёр под руку и увел назад к парадной лестнице. — А новости из Урбино, которые он привезет, имеют значение для всех нас. Вы думаете, что при таком положении дел меня может интересовать охота? Если король Генрих решится на военные действия, чтобы привлечь к ответу предателя Козимо, я готов ему служить!

— Значит, вы тоже относитесь к кругу невольников, которым приходится отказываться от придворных развлечений ради высокой политики! — пошутила Флёр.

Как ни странно, но у нее явно улучшилось настроение, когда она не увидела мужа среди верных слуг фаворитки. Ей не нравилось, что та отдает ему приказы, и не меньше раздражало, что он этим приказам повинуется. Какое право имеет эта дама так им распоряжаться?

Как бы то ни было, сегодня фаворитке придется разыскивать другую жертву, на которой можно сорвать свою злость, и Флёр почувствовала себя в состоянии проявить интерес к политической судьбе ряда южных герцогств, на которые претендовала Катарина Медичи.