Трагедия королевы - Луиза Мюльбах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видя, что отец зашатался и близок к обмороку, королева кликнула нескольких придворных и приказала им помочь отцу и отправить его из дворца непременно в экипаже. Тогда все бросились помогать моему отцу, стараясь выразить ему необыкновенную заботливость и любезность, и бедный, пренебрегаемый, безрукий инвалид, которого толкали и оттесняли в угол, сделался предметом всеобщего внимания. Мы вернулись домой в придворном экипаже, и наш хозяин всячески старался услужить нам. Королева сделала нас счастливыми!
— Да будет благословение Божие над ее дорогой головой! — молитвенно сложив руки, сказала Маргарита. — Я буду вдвойне любить ее за тебя. Отчего ты не рассказал мне этого раньше?
— Есть чувства, — серьезно ответил Тулан, — которые так святы, что говорить о них можно лишь в самые торжественные минуты жизни. Сегодня такая минута, дорогая моя, и я открыл тебе всю свою душу. С того дня как королева подарила нам благосостояние, счастье, покой, мое сердце, моя душа принадлежали ей. Ей я обязан спокойствием, довольством моего отца, счастливыми днями, которые мы с ним пережили вместе, моим образованием, словом — всем! Отец не хотел, чтобы я сделался военным. «Будь самостоятельным, свободным человеком, — говорил он, — примени силы своего ума, служи этим путем своему отечеству. А если для королевы наступит час опасности, ты сумеешь служить ей и бороться за нее до последнего вздоха». В этом я поклялся ему на его смертном одре. Он уже предчувствовал надвигающуюся грозу и часто со слезами читал брошюры и памфлеты, которые исходили из Парижа к нам, в Руан, куда мы вернулись и где я учился в лицее. «Поклянись мне, Луи, — говорил отец, — что, если Господь даст тебе силы, ты посвятишь жизнь служению королеве и будешь бороться с ее врагами!» И я поклялся в этом и отцу, и себе самому. Теперь я живу в Париже, занимаюсь книжной торговлей, и этим я также обязан королеве.
Предчувствие говорит мне, что близко то время, когда друзья королевы должны будут сплотиться вокруг нее, так как опасность приближается… Она уже приблизилась, Маргарита: дикие звери окружили овечку, и ей уже не уйти от них!
Враги гнездятся в королевском доме: граф Прованский, деверь королевы, годами преследует ее; он ненавидит «австриячку» за то, что в политике король следует ее, а не его советам; граф д’Артуа, когда-то единственный друг королевы в семье ее мужа, также отвернулся от нее с тех пор, как она, вопреки настояниям братьев короля, высказалась в пользу удвоенного числа представителей третьего сословия и убедила короля созвать Генеральные штаты. Тогда граф д’Артуа перешел на сторону ее врагов, потому что королева благоволит к народу. А народ все же не верит ей, не верит ее любви, и все партии стараются поддерживать в народе это недоверие. Герцог Орлеанский мстит неповинной королеве за презрение к порочному принцу; тетки — за то, что занимают при дворе второе место; все придворные мстят ей за предпочтение, оказываемое семье Полиньяк. На нее клевещут, ей приписывают все, что случается дурного, ее делают ответственной за все неудачи, постигающие Францию. Во всех парижских клубах ее всячески поносят и требуют ее гибели; настало время, когда ее друзья должны действовать.
Я принял предложенное мне место представителя от Руана, надел на себя маску демократа, чтобы успешнее служить королеве… Я люблю тебя, моя Маргарита, все, что относится к личной жизни, к личному счастью, — твое; но повторяю: я должен быть готовым, когда бы ни понадобилось, отдать свое счастье, свою жизнь королеве, и без всякого сожаления, без малейшей жалобы.
Ты — возлюбленная моего сердца, она — святая, которой молится моя душа. Если она призовет меня, я должен буду оставить тебя и идти служить ей. Нашей родине предстоит мрачное время: страсти разнузданы, умы возбуждены, все стремится к свободе, которую до сих пор сковывала королевская власть. Итак, знай, Маргарита, что моя жизнь принадлежит королеве, но помни и то, что тебя я люблю, что только ты можешь дать мне счастье! Решай: согласна ли ты делить со мной бури, которые мне предстоят? Подумай, испытай себя, не увлекайся великодушным порывом своего любящего сердца! Если ты увидишь, что жертва с твоей стороны слишком велика, отойди от меня! Я покорюсь, оставлю тебя без единой жалобы и буду любить тебя всю жизнь, буду благодарен за те часы счастья, которые ты мне подарила!
Тулан опустился перед Маргаритой на колени и робкими, умоляющими глазами заглянул ей в лицо. Она ответила взглядом, полным любви и одушевления, и этот взгляд осветил его душу, подобно солнечному лучу. Она прижала его голову к своей груди и, нежно поцеловав его черные кудри, прошептала:
— Я люблю тебя, Луи, и отдаю тебе свою жизнь. Я разделю с тобой все опасности, буду с тобой вместе бороться за королеву и, если суждено, умру за нее вместе с тобою.
— Господь да благословит тебя, Маргарита! — со слезами промолвил Тулан, пряча голову в ее коленях. — Ты ангел! В эту минуту наши души соединились союзом вечной любви и верности, и ничто никогда не разлучит нас!
Он горячо поцеловал невесту, а потом оба вышли с сияющими лицами к собравшимся гостям, которые теряли терпение, дожидаясь жениха и невесты.
Стоя пред алтарем, молодая пара громко и радостно произнесла свои обеты, сознавая, что эти обеты в то же время и обеты верного служения обожаемой королеве.
После свадьбы все отправились в Версаль, где отец молодой давал блестящий обед.
— Скажите мне теперь, почтенный зятюшка, — сказал он молодому, когда они вошли в роскошно убранный зал, — почему вы непременно желали, чтобы венчание происходило в церкви Святого Людовика, а свадебный обед — в Версале?
— Я хотел, чтобы моя новая жизнь началась именно здесь, где через несколько дней будут собраны Генеральные штаты, чтобы защищать права народа
