Атака ихтиандров - Анатолий Сарычев

Муса, так зовут моего рулевого, привез меня и уплыл обратно на берег.

Волны становятся все больше и больше.

Хорошо хоть на островке есть палатка, в которую можно заползти и спрятаться от холодного ветра. Только компьютер спасает от тоски, но больше чем на десять часов, несмотря на запасные батареи, его не хватит! Твоя Мила».

– Хватит заниматься ерундой! Сюси-пуси и вытье на закатах оставь слюнявым юнцам. Ты же морской дьявол! – вернул Федора из области грез грубый голос Зуба.

– Дьяволы тоже как-то должны размножаться… Вспомни Ихтиандра, который страстно любил Гутиэре.

– Все это сказки, рассчитанные на восемнадцатилетних юнцов! Возьми себя в руки, кап-три.

– Отставить пререкания! Старшим в задницу не заглядывают! Слушай приказ! – повысил голос Федор.

– Вот это мне нравится! Голос не мальчика, но мужа, – радостно сказал Зуб, изображая неподдельное внимание.

– Вертушка лежит примерно в десяти-пятнадцати кабельтовых от островка. Попробуем сегодня ночью сходить к ней на разведку…

В этот момент замигала стрелка в правом нижнем углу экрана, показывая, что пришло новое электронное письмо. Но не успел Федор его открыть, как катер начал замедлять ход. Судно ощутимо качнулось, причаливая.

– В этой каюте я чувствую себя, как в мышеловке, – успел пожаловаться Зуб.

Тут люк откинулся, и грубый голос проорал какую-то фразу на незнакомом языке.

– Отставить! Старшего ко мне! – приказал Федор по-английски, в надежде, что международный язык незнакомец должен знать.

Буквально через десять секунд на трапе, ведущем в каюту, показались ноги, одетые в армейские брюки и заправленные в натовские ботинки на высокой шнуровке.

– Капитан Аликбаев, таможенный комитет! – представились ноги, не делая попыток войти в каюту.

– Полковник Соколов! – протягивая на свет руку, в которой тускло сверкнула мечами реквизированная бляха, рявкнул Федор. Фамилию он проговорил неразборчиво, проглотив окончание, понимая, что один вид бляхи всемогущего ведомства снимает все вопросы.

– Почему вы не вписаны в судовые документы, товарищ полковник? – спросил недоверчивый таможенник.

– Служба! – коротко ответил Федор, гадая, что еще может потребоваться.

– Не смею задерживать! – коротко сказал капитан и затопал наверх.

Не прошло и минуты, как заработал мощный двигатель, и катер сильно качнуло на отбойной волне.

– Пошли наверх! Надоело мне сидеть в этой духоте, – предложил, вставая с койки, Федор.

Катер, встав на редан, быстро несся вперед, выходя в открытое море. Рядом с рулевым сидел капитан и нервно курил, покачивая головой.

Глава семнадцатая

– Кэп! Вы не забыли, что нам надо уйти вправо на шестьдесят миль? – крикнул Федор, наклоняясь вперед.

– Я теперь на службе у господина Рейджа, и вам надо с ним решать все вопросы! – огрызнулся капитан, все так же потряхивая головой.

– Мы тоже на службе у твоего хозяина и передаем тебе его распоряжение! – крикнул Зуб, кладя руку на плечо капитана.

Удовольствие от давления такой массы ниже среднего, но капитан попробовал посопротивляться:

– Я получаю указания только от Рейджа!

– Что-то мешает мне свернуть голову тебе и рулевому! – нарочито безразлично сказал Зуб, кладя другую руку на шею рулевому, от чего катер дернулся и снизил скорость, зарывшись носом в волну.

– Уходи вправо, и твоя шея останется целой, – предложил Федор, легонько хлопнув рулевого.

– Туда нельзя идти! – завопил капитан, наливаясь кровью.

– Почему?

На берегу желтели высокие барханы песка, которые начинались за ровной, как стол, песчаной полоской пляжа; на их вершинах росли корявые кустики саксаула. Катер, свернув, пошел вдоль береговой линии.

– Через двадцать миль начинаются владения Кудрат-хана, куда белому человеку лучше не соваться, – тоскливо сказал капитан.

– Кто такой Кудрат-хан? – справился Зуб, отпуская рулевого.

– Еще при советской власти весь прибрежный вилоят был отдан под компактные поселения курдов, которые бежали к нам в страну из Ирана. Сейчас на территории курдского вилоята построено пять соляных заводов, две конезаводческие фермы и даже три шахты, в которых добывают опалы, бирюзу и изумруды. В какой именно шахте добывают изумруды, никто не знает, но что камни вывозят из страны, это точно! Это большая тайна, за которую могут отрезать голову не только в самом вилояте, но и в любой точке страны.

– Не может этого быть! Чтобы на территории государства было суверенное образование, которое зарабатывает огромные деньги? Да никто такого не позволит! – уверенно сказал Зуб, взяв на себя обязанности критического оппонента.

– Бирюза, опалы и даже золото – это все мелочи по сравнению с добычей изумрудов и продажей наркотиков! И не просто наркотики, а чистейший героин, который производят в специально вырытых шахтах, – сказал капитан.

Низкий гул мощного авиационного двигателя, казалось, накрыл все пространство над катером. В двухстах метрах над головой пролетел грузовой «АН» в зеленой камуфляжной расцветке. На борту самолета красовалась эмблема Вооруженных сил России.

– Ну и дела творятся! – сказал Зуб, кидая на Федора красноречивый взгляд.

– Поэтому особого уважения в здешних местах к вооруженным силам республики не проявляют, – махнул рукой капитан в сторону кормы, на которой развевался флаг.

– А к российским военным какое здесь отношение?

– Вот к России здесь очень хорошо относятся! Все помнят, как она спасла курдов от истребления. В вилояте даже есть три школы, где обучают русскому языку, – восторженно сказал капитан.

– Уже четыре! – на плохом русском языке, но довольно внятно добавил рулевой, еще больше увеличивая скорость.

В ответ прозвучала короткая команда, после которой катер взял мористее, а на берегу, кабельтовых в пятнадцати, появился сказочный замок с высокими башнями, сверкающими голубизной крышами.

– Что это за седьмое чудо света? – спросил неожиданно появившийся на палубе Рейдж.

– Это дворец Нусруллы, сына Кудрат-хана – второго человека в вилояте, – пояснил капитан, с опаской поглядывая в сторону дворца, который находился чуть впереди. Как раз недалеко от него, в море чуть возвышался невысокий каменный островок. Расстояние до него было не больше десяти кабельтовых.

– Ну, вот и дождались! – скорчив печальную физиономию, констатировал капитан, хлопая по плечу рулевого.

От берега прямо к катеру несся глиссер на подводных крыльях, обходя островок по широкой дуге.

– Быстро в моторный отсек и что-нибудь поломай! – приказал Федор, хлопая рулевого по плечу.

Матрос не стал спорить и, соскользнув ужом, исчез из вида.

С глиссера засверкала морзянка.

– Приказывают остановиться, – перевел капитан сигналы светового семафора.

– Не проще ли дать людям сынка Кудрат-хана денег? – спросил Рейдж.

– Вы зайдите снова в каюту, – предложил Федор, вынимая из кармана сумки свое и Зуба российские офицерские удостоверения.

– Хорошие у вас документы, товарищи шпионы! – заметил капитан, нервно облизывая губы.

– Ты держи свое мнение при себе, глазастенький! Рот сильно не открывай. Мы обычные предусмотрительные парни. И вообще, очень вредно для здоровья быть таким наблюдательным, – процедил Зуб, быстрым движением проведя ладонью над шеей капитана.

Появился матрос. Покосившись на Зуба, негромко сказал:

– Полетела распределительная коробка.

– Молодец! А теперь марш в моторный отсек! Иди спокойно, ни от кого не скрываясь, но быстро. Нечего тут сидеть! – приказал Зуб, слегка подтолкнув его в спину.

На борту глиссера, оснащенного двумя метровыми пропеллерами, было четыре человека, вооруженных автоматами.

Прозвучала короткая фраза на незнакомом языке. Капитан не торопясь встал и, держась рукой за борт, начал отвечать.

После пятиминутной беседы, которую вел широкоплечий охранник с лунообразными оспинами на щеках, прозвучал вопрос на довольно приличном русском языке:

– Документы есть?

– С кем имею честь общаться? – вежливо спросил Федор, не делая никаких попыток встать, только развернув корпус в сторону глиссера, который ощутимо сносило в сторону. «Большая у них парусность!» – подумал Сом.

Зуб не торопясь встал и, перегнувшись через передние банки, отвязал рукой якорь и сбросил его в воду. Автоматы двух заросших до бровей людей в глиссере были направлены на спецназовца.

Катер дернулся и встал носом к волне, а глиссер в это время отнесло на пять метров в сторону.

– Назовите свое имя и звание! – потребовал рябой, делая отмашку.

Мотор на глиссере заработал.

Федор хладнокровно ждал, скрестив на груди руки. Коротко простучал автомат. Рябой впился глазами в Федора. Никакой реакции не последовало.