Львиный Зев - Ольга Елисеева

Его холеные руки открыли заветный ларец, пальцы коснулись белой пыли и осторожно положили несколько крупинок на ладонь. От тонкого аромата вся комната поплыла у беотийца перед глазами, он опустил голову, глубоко вдохнул и с силой откинулся назад в кресле. Правая рука короля безвольно повисла, коробочка выпала на пол. Сознание Хагена постепенно угасало. Владыка Плаймара знал, что он должен успеть очень отчетливо представить себе то место, в которое собирается перенестись.

- Надо идти, - Арвен встал. Его брови сурово сдвинулись, а голос прозвучал твердо, но Астин почувствовала, что он просто не хочет показывать ей своего отчаяния. Король был откровенно слаб. Грубый черный плащ "могильщика" едва доходил Львиному Зеву до колен и не мог спасти его от утреннего холода.

- Подожди, - принцесса мягко дотронулась до руки короля, ладонь норлунга была ледяная. - Может быть, разведем костер и согреемся?

Арвен посмотрел на нее, как на блаженную.

- Не здесь, - коротко отрезал он и потянул девушку за локоть. - Если нам удастся забраться поглубже в чащу, считай, что сегодняшний день мы выиграли. Никто не станет искать нас в Иггдрасилевом лесу.

- Иггдрасилев лес? - недоверчиво переспросила принцесса. - Мне говорили, что остатки Великой Ясеневой Рощи сохранились теперь только далеко на севере у Асгарта.

- Я встречал леса с таким названием от Грейланда до Северной Сальвы, - усмехнулся Арвен. - Везде, куда переселялись племена норлунгов.

Астин удивленно посмотрела на спутника. Этому невежде, не получившему никакого образования и посвящения, были известны такие вещи, о которых она, принцесса Орнейская, даже не подозревала.

- Про этот лес говорят, что деревья в нем обладают целебными свойствами и поют по ночам, - продолжал Арвен. - Местные крестьяне избегают заходить в него. Сейчас нам это на руку.

Беглецы пересекли небольшую поляну и вступили под широкие, пронизанные яркими утренними лучами кроны деревьев. Лес был полон беспорядочного птичьего гвалта. Появление путников вызвало переполох дроздов в кустах дрока. Из-под ног Арвена метнулся в траву маленький бурундук, Астин успела рассмотреть его полосатую спинку. Король нагнулся, сорвал две крупные земляничины, на которые чуть было не наступила его спутница, и протянул их девушке.

Едва переступив невидимую границу леса, принцесса почувствовала необъяснимые легкость и веселье. Ее так и тянуло в глубину, а душа наполнилась неизъяснимым блаженством. Каждый лист, каждая веточка говорили ей: "Мы тебя знаем. Помнишь нас? Помнишь?" Плечи короля заметно расправились, спина распрямилась. Он набирал силу с каждым вздохом.

Норлунг сорвал цветок Львиного Зева и привычным жестом вставил его себе за ухо. Астин впервые подумала, что солнечно-желтый и фиолетовый, как туча, цвета королевского штандарта могли быть взяты именно от этого скромного растения.

- Так вот почему тебя зовут Львиный Зев? - рассмеялась она. - А мне казалось...

- Ну да, - кивнул Арвен, - а ты, небось, решила, что я получил кличку за звериный нрав? У нас на севере нет ни перьев райских птиц, ни конских хвостов, и воины украшают шлемы пучками травы. Я выбрал эту.

Принцесса была едва ли не разочарована разгадкой королевского имени. Как бы там ни было, но сам Арвен вполне оправдал свое грозное прозвище.

Окружавший спутников лес таил в себе то восхитительное, острое ощущение опасности, которое всегда так возбуждало норлунга. Все кругом выглядело и ярче, и крупнее, чем в обычном бору, будто по старой пыльной картине провели мокрой тряпкой, вернув ей первозданную чистоту красок. Муравьи размером с палец, ромашки с ладонь, волчьи ягоды с кулак. И трава, и деревья жили здесь своей осмысленной жизнью, так непохожей на полуобморочный сон остальной природы. Казалось, они видели путников, чьи-то недоверчивые глаза наблюдали за ними из густой листвы. Или это была сама листва?

- В прошлом году из Альбици, от самого Папы пришел приказ вырубить лес. - сообщил Арвен, уплетая пучок заячьей капусты.

Высоко в кронах деревьев возмущенно зашумел ветер.

- Что ты ответил? - Астин зябко поежилась.

- Пусть соберет кардиналов, даст им в руки топоры и присылает ко мне, - расхохотался король.

Где-то под ногами в траве послышался слабый писклявый смех, а из глубины чащи что-то заухало.

- Чтобы выкорчевать иггдрасиль от Нейстрии до верховьев Арна, мне понадобилось бы пригнать сюда всю страну с топорами, - продолжал Арвен, - и я бы нажил восстание.

- Ты мудрый государь, - серьезно сказала Астин.

Горькая усмешка тронула губы короля.

- Не нажил восстания, нажил переворот и войну, - сказал он. - Знаешь, как у меня на родине называют таких конунгов? - Львиный Зев буркнул себе под нос какое-то непроизносимое ругательство. - Это значит... - Арвен осекся, вдруг поняв, что не сможет перевести Астин сокровенный смысл народного выражения. - В общем, так говорят еще о женихе, который после свадьбы не оправдал ожиданий невесты...

Принцесса хотела что-то возразить, но замолчала. Ветер донес до них приглушенный женский крик из глубины чащи.

- Ну вот, - мрачно заявил Арвен, - начались шуточки в духе Иггдрасилева леса.

- Может быть, это какая-нибудь крестьянка? - неуверенно предположила Астин.

- Я же тебе сказал, крестьяне сюда не заходят, - оборвал ее король. Тише, иди за мной.

Стараясь не задевать за ветки, беглецы пошли вперед. Громадный норлунг двигался с такой легкостью, что ни один сучок не хрустнул у него под ногой. Зато его изящная спутница наделала столько шуму, сколько не поднимает целое стадо оленей на тропе к водопою.

Чуть в стороне от дорожки Арвен заметил два серых валуна, торчавших из земли. Крики слышались из-за них. Заглянув за камни, Львиный Зев увидел молодую женщину с растрепанными светлыми волосами, метавшуюся из стороны в сторону по прелой листве. Она не звала и не плакала, а как-то натужно выла, колотя ладонями по земле. На ее указательном пальце сверкнул лунный перстень.

Норлунг был несколько потрясен, поняв, что женщина собралась здесь рожать.

- Озарик! - выглянувшая из-за плеча короля Астин с радостным криком бросилась к несчастной.

Арвен вгляделся в грязное осунувшееся лицо роженицы. О Боже! До какого же безобразия может дойти придворная дама, если ее босиком в одной рубашке выгнать в лес!

Озарик подняла на принцессу блуждающий взгляд.

- Это же я, Астин, - хозяйка Ореня чуть не плакала от жалости.

- Астин? - губы женщины дрогнули. - Астин! - в ее глазах появилось осмысленное выражение, голос потеплел. Она снова застонала, извиваясь в руках золовки и колотя ладонью по камню.

Арвен понял, что дело близится к концу.