Путь в Иерусалим - Ян Гийу

Эрик сын Эдварда, преисполнившись уверенности в том, что все его мечты осуществятся и ни один из его предполагаемых врагов не сможет убить его, вышел из палатки и громко приказал, чтобы этой женщине дали лошадь и повозку и чтобы никто не смел ее трогать или говорить с ней неподобающим образом.

Затем Эрик отправился домой, в Восточный Арос, думая о своем блестящем будущем, в котором он был теперь твердо уверен. И ему не нужно было бояться рожденных в Свеаланде, в Западном и в Восточном Геталанде.

Однако Магнус сын Хенрика не был рожден в этих областях. Он был датчанином.

Он был одним из многих датских стурманов, которых рассеяло по миру ветром войны после того, как Вольдемар наконец одержал победу в долгой борьбе за датскую корону. Бежав из Дании, Магнус поплыл по Балтийскому морю, на время остановился в Линчепинге для переговоров с королем Карлом сыном Сверкера, о которых никому ничего не было известно, а потом продолжил свое путешествие вверх вдоль побережья, вошел в озеро Меларен, затем в реку Фюрисон.

Магнус сын Хенрика застал короля Эрика сына Эдварда врасплох и своей рукой отрубил ему голову, которая, согласно колдунье из Финляндии, должна была стать вечным символом нового королевства.

Он провозгласил себя новым конунгом, поскольку убил старого, что в то время было обычным способом завоевания власти в Скандинавии, и поскольку его род по материнской линии восходил к королю Инге Старому.

Магнус сын Хенрика прожил после этого еще год. Эрик сын Эдварда остался жить вечно.

Чтение — основа всех знаний. Отец Генрих был твердо убежден в том, что даже такие люди, как он сам, главным занятием которых были запись или переписывание текстов, должны использовать два часа в сутки для чтения, которое является удобрением для души, своего рода дозволенным удовольствием.

Поэтому правила Витскеля о чтении были строгими. Даже братья, занимавшиеся ручным трудом — провансальские повара, каменщики, брат Гильберт и его подмастерья, брат Люсьен и те, кто помогал ему в саду, — каждый день должны были читать тексты, которые не касались впрямую их работы.

Для маленького Арна эта обязанность носила несколько иной характер; первые четыре-пять лет были направлены лишь на то, чтобы отточить его языковые способности. По этой же причине он всегда должен был говорить по-латыни с отцом Генрихом, по-французски с братом Гильбертом и на северном языке — со скандинавскими послушниками. Первые годы он трудился в основном над текстами псалмов, поскольку ему все равно нужно было их выучить. Дело в том, что у него было прекрасное сопрано, которое, если он пел первым голосом, придавало необычайную красоту утренним и вечерним службам.

Через пять лет монастырская церковь в Витскеле наконец была готова; ждали, что ее освятит архиепископ Эскиль, который для этой цели выехал из Лунда. После освящения церкви монастырь должен был получить собственное имя, потому что у всех цистерцианских монастырей были имена. Отец Генрих уже давно решил, что Витскель будет называться Vitae Scholae, Школа Жизни.

Безусловно, это имело отношение к Арну. В обычных случаях облатов уже не принимали в монастырь, и поэтому Арн был единственным ребенком в их кругу. Хотя все еще было неясно, почему Бог решил поместить этого ребенка среди цистерцианских братьев, легко было заметить, что «Школа Жизни» — название, которое буквально подходит к Арну. Все, чему он научится в жизни, он, возможно, получит здесь.

Теперь, когда мальчик в достаточной степени освоил язык, отец Генрих открыл для него большую литературу. Арну, как и всем другим, пришлось трудиться каждый день над обязательным чтением.

Отец Генрих был уверен в том, что для молодого человека мирская литература столь же важна, как и церковная. Однако здесь требовался контроль, потому что сперва Арн ходил в скрипторий без присмотра и иногда находил книги, не подходящие для мальчиков.

Например, польза Овидия заключалась, разумеется, в том, чтобы читать его «Метаморфозы» — около двухсот стихов о волшебных превращениях, которые открывали читателю мир легенд и культуры Римской империи. Напротив, не слишком хорошо было то, что в руках у мальчика оказалась Ars amatoria, «Искусство любви». Отец Генрих обнаружил Арна в углу поварни именно с этой книгой, при этом оказалось, что Арн реагировал на чтение способом, в котором вполне проявилась его мужская природа.

Отец Генрих, разумеется, назначил тогда подходящее наказание — холодные обливания, определенное количество молитв и что-то еще, но отнесся к этому совсем не строго. Напротив, он забавы ради рассказал обо всем брату Гильберту, который от души посмеялся над непреднамеренным грехом мальчика.

Однако запретные тексты Овидия были унесены в собственную келью отца Генриха, и с тех пор отбор книг для чтения Арна производился более осторожно и тщательно.

Например, мальчику прекрасно подошло бы чтение «Германии» Тацита, поскольку он сам был варварского происхождения. Согласно отцу Генриху, у Тацита, возможно, были некоторые внутриполитические причины для того, чтобы изображать германцев как идеальный пример для развращенных римлян. Но, как считал отец Генрих, все знания о прошлом человечества, даже относящиеся к языческим временам и обычаям, могли способствовать просвещению. «Послания» Горация и прежде всего его «Поэтика» были прекрасным примером того, чему действительно можно поучиться у классических писателей. В этих книгах, может быть, иногда слишком много теории, но тогда можно переключиться на «Энеиду» Вергилия, над которой как раз сейчас и трудился мальчик; с горящими щеками Арн прибежал рассказывать о Дидоне, царице Карфагена, и о том, как Вергилий спустился под землю и увидел будущее Рима.

Чтение было основой всех знаний, всех чистых и мудрых мыслей. С этим могли согласиться все, это было очевидно. Но отец Генрих, возможно, отличался от многих других тем, что считал, что маленьким мальчикам нужно давать эти тексты вовремя, прежде чем они успеют закоснеть в теологической науке и потеряют способность читать, не думая о том, как нужно толковать этот текст — буквально, аллегорически, с моральной точки зрения или с точки зрения аналогии, — четыре способа, с помощью которых обычно толковали библейские тексты.

С другой стороны, нельзя было пренебрегать и теологическим образованием Арна. Пока существовало только два экземпляра наиболее читаемой в Школе Жизни книги — Glossa Ordinaria, глоссария к Библии, — которой постоянно пользовались все братья. Но отец Генрих следил за тем, чтобы Арн получил доступ к этой книге.

И чтобы избежать новых неприятностей, подобных неподходящим текстам Овидия, Арн теперь получал все книги прямо из рук отца Генриха. Кроме того, каждый день по меньшей мере час посвящался тому, чтобы научить мальчика пониманию Священного Писания.