Тайны советского футбола - Дмитрий Смирнов

Как Лобановский словом аккумуляторы заряжал

Жизнь футбольной команды из провинции чуть ли не на половину состоит из перелетов, а значит, и разных событий, с этим связанных.

Однажды, когда я работал в «Днепре» начальником команды, мы прилетели в Москву на матч с «Торпедо». Отыграли, и назад – в аэропорт Быково, чтобы скорей улететь домой. Мы летали на специально выделенном для команды Ан–26. Уселись в самолет, командир запускает двигатели – не заводятся. Он еще раз – не может завести. Я к пилотам: в чем дело? Батареи сели!

Выхожу к тренировавшему «Днепр» Лобановскому:

– Василич, вылет отменяется, аккумуляторы сели!

– Ты же начальник команды! Сделай что – нибудь! Ну а что я могу сделать? Игроки, расстроенные, выходят на летное поле, на какой срок мы в Москве застряли – непонятно. И тут я вижу: по аэродрому катится погрузчик, и у него в кузове как раз лежат аккумуляторы. Я мчусь наперерез:

– Друг, помоги нам. Команда улететь не может.

Он отнекивается, не могу, не положено. Дал ему денег:

– Сними с любого самолета, тут все сплошь Ан–26 стоят, поставь нам, а потом им зарядите!

Уговорил. Возвращаюсь к самолету:

– Валерий Васильевич, сейчас полетим! Он на меня смотрит:

– Ну я же говорил, что можешь!

У него вообще любимая фраза была: «Все равно будет так, даже если будет иначе!»

Днепропетровские чудеса на виражах

Другой случай был: летели мы за границу через Москву. Порядок тогда такой был: садиться мы должны были в Быково, пересаживаться в Шереметьево–2 на другой рейс и оттуда уже только вылетать за рубеж. Подлетаем к Москве, я думаю: «Вот сейчас морока – брать автобус, переезжать на другой край города». С нами летал постоянный пилот Юра Хуторенко.

– Юра, – говорю ему, – а слабо в Шереметьево сесть?

– Ну почему «слабо?» Если мой диспетчер сегодня работает, то попробуем.

Он связался с землей, и действительно – разрешили посадку. Команда выходит из самолета, торопятся: надо скорей на автобус – и переезжать.

– Да расслабьтесь, – говорю, – ребята, вы уже переехали.

Юра – вообще отчаянный парень был. Играли мы с «Памиром» в Душанбе и попали как раз в сезон дынь. Каждый из наших понабрал с собой домой несколько штук. А они же не такие, как в Москве продают: огромные, душистые! И вот представьте – почти пятьдесят человек: игроки, тренеры, массажисты, администраторы, все с дынями. У каждого не один десяток кило. Это же уже счет на центнеры идет. Я у Юры спрашиваю:

– Как же ты взлетать будешь?

Там еще очень непростая взлетная полоса – сразу за ней горы, то есть надо резко уходить вверх, чтобы не врезаться. Он затылок почесал:

– Придется все дыни выкинуть! – Потом посмотрел на погрустневших игроков. – Да ладно, по спирали взлететь постараемся.

И в самом деле, взлетели, добрались до Днепропетровска без проблем и с гостинцами.

Честное судейство за ящик шампанского

В 1975 году я работал уже в киевском «Динамо», мы в тот год выиграли Кубок кубков и в финале встречались с венгерским «Ференцварошем». Когдаузнали, что судить нас в финальной встрече должен шотландский судья Роберт Дэвидсон, очень обрадовались. Незадолго до этого он судил матч нашей сборной с командой Турции. Мы его тогда угощали только что начавшим выпускаться на Украине мускатным шампанским, и он остался в восторге от этого напитка.

К финалу мы подготовились: взяли с собой ящик такого шампанского. За день до игры приходим в ресторан, где сидели судьи. Выставляем на стол: они все в шоке! Еще бы – там бутылка шампанского стоила 75 долларов, а тут целый ящик!

Я Дэвидсона спрашиваю:

– Ну что, как пить будем: из местных мензурок или как в Киеве?

У нас мы шампанское из больших бокалов пили, а в этой Швейцарии – в малюсенькие бокальчики наливают. Он разошелся: «Как в Киеве!» В конце вечера говорит: «Обещаю судить честно – честно!» И действительно, по тому матчу у нас никаких претензий к нему не было.

На банкете после игры я подхожу к арбитру.

– Хочу вам еще сделать подарок!

И дарю ему пыжиковую шапку, в то время у нас это была ультрамодная вещь. Тут же оказался рядом и тогдашний президент УЕФА Франки, ему тоже шапка досталась. Так они и ходили до конца вечера в меховых шапках на головах – счастливые, как дети.

Непререкаемый авторитет Беккенбауэра

В том же году мы играли на Суперкубок с «Баварией». Блохин забил им два мяча, мы победили. Немцы злые, как черти, сразу поехали в аэропорт. И только их проводили, подходит ко мне комиссар матча и просит сделать ему мяч с автографами «Баварии».

«Так они же уже уехали!» – «Ну, сделай, очень прошу».

Взял машину, поехал в аэропорт. Команда ожидает посадки, все расстроенные, и никто расписываться не хочет. Такая маленькая месть. Подхожу к их капитану Беккенбауэру, мы с ним немного знакомы были. Объясняюсь, так, мол, Франц, и так, автографы нужны.

Он кивает, подзывает Мюллера, дает ему мяч и говорит:

– Пойди, собери у всех автографы и принеси назад.

Мюллер – тоже не последняя звезда – безропотно уходит и через пять минут приносит мяч назад уже расписанный со всех сторон футболистами. Тогда я понял, что такое немецкая дисциплина и какой у Беккенбауэра авторитет был.

Валентин Покровский

ВАЛЕНТИН ПОКРОВСКИЙ – селекционер «Спартака» 1970–1990–х, знаменит тем, что привел в стан красно – белых многих будущих звезд. Он долгие годы был рядом с мэтрами отечественного футбола – Бесковым и Старостиным, затем работал с Романцевым, видел жизнь легендарной команды изнутри. Сегодня за селекцию в «Спартаке» отвечают другие, но Валентин Покровский по – прежнему трудится в родном клубе.

Хитрый организм Юрия Гаврилова

Самым большим заводилой в «Спартаке» в 1980–х был Юра Гаврилов. Мало того, что он был хохмач, каких мало. Но еще и любил выпить и погулять. Что, впрочем, на его игре нисколько не сказывалось. Была даже присказка: «Не знаешь, что делать с мячом – отдай Гавриле».

Как – то после одного из международных матчей нужно было отправить двух человек на допинг – контроль. У нас во внутреннем чемпионате подобных процедур в то время еще не проводилось, а в европейских соревнованиях уже было. От «Спартака» выбрали Федора Черенкова и Юру Гаврилова.

А у Гаврилова была такая особенность организма – он во время игры очень сильно обезвоживался. Юра за матч мог потерять несколько килограммов. Про сдачу анализов на допинг – и говорить нечего. Но те, кто допинг – контроль делали, они такую возможность тоже учли. Наши ребята пришли в отведенный кабинет, а там стоит целая батарея пивных бутылок. Причем пиво – играли – то за границей – импортное, у нас и не виданное.

Федор бутылочку выпил – и быстренько все, что надо было, сделал. А Гаврилов – нет, не так прост. Он одну бутылочку, другую, третью, не торопясь, допивает. На него доктора смотрят, а Юра только руками разводит – не могу, мол, пока, потерпите. И пока все пиво не допил, с места не двинулся. Приходит потом в автобус, где его команда ждала. Его спрашивают:

– Юра, ты чего так долго?

– Да такая уж у моего организма особенность, обезвоживается сильно, – отвечает.

Бесков и Старостин: чей человек Покровский?

Однажды был случай в Одессе. В гостинице сидели в номере у Константина Ивановича несколько человек: тренеры команды, еще кто – то и я. И немного выпивали. И в ходе вечера регулярно кто – то произносил тосты за Бескова, какой он великий. Подхалимничали понемногу. И вдруг Константин Иванович смотрит на меня и смеется:

– Вот все меня хвалят, один ты ничего не говоришь. Потому что ты в «Спартаке» – человек Старостина. Даю тебе неделю срока, чтобы определиться – я или Дед.

– Не надо мне, – отвечаю, – никакого срока. Я и так скажу – Дед.

Константин Иванович посмотрел на меня внимательно и говорит:

– Вот ты искренний человек, уважаю за это.

Хотя и тогда, и сейчас считал и считаю, что Константин Иванович – великий тренер, но Николай Петрович мне был все же ближе. Он привел меня в «Спартак».

Я очень тесно работал не только с Николаем Петровичем, но и с Константином Ивановичем. Был, можно сказать, одним из буферов между ними. Бесков говорил: «Скажи своему Старостину», а Старостин отвечал: «Скажи своему Бескову». Но что у одного, что у другого глаз был на игроков очень острый. Ярцева Константин Иванович во второй лиге углядел и меня за ним отправил. Приехал я в Кострому, пришел к Ярцеву. Он меня послушал:

– Да ты что! Ты знаешь, сколько мне лет?! Старый я уже менять что – то, не поеду никуда. Вернулся в Москву, рассказываю Бескову о результатах, а он чуть в порошок меня не стер:

– Я тебя что, так растак, за паспортом посылал?! Мне игрок нужен, а не рассказ, сколько ему лет! Езжай назад! Приехал во второй раз. Ну, тут уже и Ярцев, видно, хорошо подумал, и я аргументы соответствующие подобрал. В общем, уговорил. А когда он в пару к Гаврилову добавился, просто сказка получилась. В яблочко попал Константин Иванович.