Тайны советского футбола - Дмитрий Смирнов

Выезд в Чехословакию

Еще из выездов за границу запомнилась поездка в ноябре 1967 года в Чехословакию. Играли мы в 1/8 Кубка кубков со «Спартаком» (Трнава). В Ташкенте мы выиграли 3:0 и в ответном матче тоже были сильнее – 3:1. Причем два мяча уже к 16–й минуте забили. Поэтому местные про футбол почти сразу забыли.

Там вообще нас встречали как врагов. Стадиончик маленький. И мы сидим на скамейке запасных, а сверху на нас кипяток льют. А на поле драка такая, что знаменитое побоище ЦСКА с «Сатурном» и не снилось. Началось все с того, что они принялись Стрельцова провоцировать. Он им в этом матче два гола забил. За что они раз дали Эдику по ногам, два дали! Он сдерживается, ему отвечать нельзя. Если какой скандал с ним, точно невыездным сделают. Зато Володя Щербаков за него вступился. Здоровенный был, рубаха – парень. Не стал терпеть, ну и понеслась. Анзор Кавазашвили ввязался, другие ребята. Мы во всех смыслах победили.

На следующий день рано утром уезжаем с вокзала. Перрон пустой, настроение отличное: мало того что выиграли, так еще и дали этим агрессорам как следует. Достали из сетки мячи и давай на вокзале между урн в футбол играть. С нами ездил комментатор Ян Спарре. Он всех веселил: нашел какую – то смешную кепку, напялил ее и хромает по перрону, кричит из «Швейка»: «Я фельдкурат Отто Кац!»

Роман Павлюченко

РОМАН ПАВЛЮЧЕНКО – ведущий форвард «Спартака» последнего десятилетия, лучший бомбардир чемпионатов России – 2006, 2007, бронзовый призер чемпионата Европы–2008, лучший бомбардир сборной России на Евро2008. Обладатель Кубка России–2003. Лучший бомбардир Кубка английской лиги сезона 2008/2009 в составе «Тоттенхэма». Член клуба «100». Заслуженный мастер спорта. Роман – искренний и живой собеседник, считается самым улыбчивым российским футболистом.

Жаль, что фетишист Зоа не тырил гетры у Баранова

Был какое – то время в «Спартаке» такой защитник – Люк Зоа. Так он у меня постоянно гетры таскал. Из стирки форма возвращается, перед тренировкой игроки подходят – каждый свою берет. На моих гетрах огромные цифр «10» написаны. Прихожу ищу – ищу – нет гетр. Думаю, что это такое? Потом смотрю, в центре холла на самом видном месте с гордым видом сидит Зоа в моих гетрах!

Я к нему: «Люк, снимай. Это мое».

Он послушно кивает: «Да, твое». И как ни в чем не бывало сидит дальше.

Я опять: «Снимай, дружище. Мне на тренировку пора».

А он отнекивается: «Снимать не буду, я свои гетры найти не могу. Вот твои взял».

Не будь мы в «Спартаке», я бы этому Зоа эти гетры на уши натянул, а тут скандалить же не станешь. Пойду в номер, возьму новые – и на тренировку.

На следующий день опять та же картина. Я уж не знаю, может, этот Зоа фетишист какой – нибудь был?! Может, по 10-му номеру с ума сходил? Ну а может, просто совпадение? Темнокожие ребята вообще очень любили наши вещи «лямзить». С ними только Вася Баранов мог справиться. Как – то Луизао надел его гетры, так Вася молча подошел, за ноги бразильца поднял и свои гетры с него стянул. Мы все аплодировали ему стоя.

Привидение в спартаковском автобусе

Про Зоа много баек можно рассказывать. Вот эту я услышал от Матвеича – водителя спартаковского автобуса. После игры он развозил ребят. Всех высадил и спокойно поехал на базу. Поздно, темно, свет в салоне не горит, музыка играет. И вдруг на полпути кто – то взял Матвеича за плечо – у того чуть сердце не остановилось. Матвеич на плечо косится и ничего там не видит, как будто и не держит его никто. У него сильней адреналин в кровь ударил. Невидимая рука еще крепче стиснула плечо, Матвеич резко обернулся и увидел в темноте белые крепкие зубы. Бедолагу прошиб холодный пот и только после того, как раздалась ломаная русская речь: «Матфееч, мни в Шакольныкы» (Матвеич, мне в Сокольники), водитель понял, что это один из спартаковских легионеров. Оказалось, камерунец задремал на заднем сиденье, с ребятами не вышел, а в полумраке Матвеич его и не заметил. С тех пор наш водитель долго ездил со светом в салоне.

Правда о том, как Павлюченко изменился

В 2005–м, по итогам первого круга, я стал лучшим бомбардиром, и журналисты просто – таки на меня обрушились. И каждый почему – то считал своим долгом начать интервью с фразы: «Ты правда изменился?» Настолько эта тема достала, что меня тошнить от нее стало. И вот звонит очередной журналист с просьбой об интервью. Я отвечаю: «Без проблем, но только с одним условием – вы не будете спрашивать меня о том, изменился ли я?»

Договорились о встрече. Встретились. И знаете, какой первый вопрос он мне задал: «Роман, извини, но я не могу не спросить: ты правда изменился?»

Я включил все морально – волевые качества, какие у меня есть, и спокойно отвечаю: «Я за собой никаких перемен не замечаю, каким был, таким и остался».

Журналист не унимается: «Ну ты подумай хорошенько, может, ты изменился?»

И так минут десять: «Изменился? Ну правда же изменился? Ну не мог ведь не измениться?»

Я уже плюнул на все, говорю, ну если вам так важно написать, что я изменился, то пожалуйста: я изменился!

И тут парень меня добил: «А как ты почувствовал, что ты изменился?»

Хоть стой – хоть падай!

Жены футболистов – страшное оружие

А вот здесь слово передам моей супруге Ларисе. Пусть она память понапрягает.

Лариса Павлюченко: «Давайте я вам расскажу историю, не смешную, но весьма колоритную. Я с детства на все Ромкины матчи хожу. В тот день «Спартак» играл в «Лужниках» с «Ростовом». Через несколько рядов позади меня сидел болельщик с очень громким голосом. И он весь матч поливал Рому жуткой грязью. И выходило из той речи, что Павлюченко виноват во всех бедах российского футбола. И играть – то он не умеет, и ноги – то ему нужно повыдергивать, и из «Спартака» поганой метлой гнать. Я и о футболе забыла, сижу, с собой борюсь: только бы не сорваться. И вот уже на третьей добавленной минуте при счете 0:0 Ромка выигрывает навес со штрафного и забивает победный гол. И тут я слышу, как тот мерзкий мужик начинает кричать: «Рома – молодец!» Я обернулась и увидела – таки того мужика, он стоит аплодирует. Тут со мной истерика и приключилась, слезы брызнули, рассудок помутнел, в глазах потемнело. Я бросилась наверх. Перескочила через несколько рядов, вцепилась мужику в глотку, начала его душить, орать. Мужик ничего не поймет, отбивается, бокал пива на меня вылил. Настоящая драка! На шум обернулась Танюшка Калиниченко (жена Макса) и на помощь мне подоспела. Танюха тому верзиле по грудь, зато боец, каких поискать. Прилично мы тогда мужику накостыляли. Сбежались люди, на силу нас от него оттащили.

Роман Павлюченко: «Мы только в раздевалку пришли, как туда Таня Калиниченко влетела: «Павлик, там твоя жена подралась!» Я на взводе, где их искать, не знаю, в трусах рванул на трибуны. По дороге дозвонился до Ларисы».

Лариса: «Хорошо, что к тому моменту страсти улеглись. Даже представить страшно, что было бы, если бы Ромка увидел, как меня кто – то обижает. Он и так очень вспыльчивый, все время справедливости ищет. А тут… Я ему никогда того болельщика не покажу, иначе Ромка его по всему стадиону размажет».

Алексей Парамонов

АЛЕКСЕЙ ПАРАМОНОВ – еще одна легенда московского «Спартака», один из самых уважаемых ветеранов отечественного футбола. Заслуженный мастер спорта, олимпийский чемпион 1956 года. Многократный чемпион и обладатель Кубка СССР. Долгое время являлся вице – призидентом Российского футбольного союза, одним из видных футбольных функционеров страны.

Бетонная труба тренера «Спартака»

Когда в 1947 году я пришел в «Спартак», главным тренером в нем был эстонец Альберт Генрихович Воль – рат. Человек очень интересный. За это говорит хотя бы тот факт, что до «Спартака» он работал не где – нибудь, а в «Барселоне» и «Арсенале». До нынешних времен никто из специалистов, тренировавших в нашей стране, никогда не имел такого послужного списка. И все бы хорошо, но больно уж Альберт Генрихович злоупотреблял спиртным. Бывало, что мы по несколько дней не видели его на тренировках, хотя Вольрат с семьей жил тут же в Тарасовке в отдельном домике. Иногда его жена ходила по базе и искала его:

– Алик, Алик!

А он отсыпался в большой бетонной трубе, забытой на территории, когда делали канализацию.

Установки перед матчами он делал уникально краткие и никому постороннему точно не понятные:

– Играть надо и на форточку, и на пас, и на яму!

Что означало: отдавать на свободное место, больше пасовать и стараться освобождаться от опеки.

Разборы после игр проводил обычно его помощник, известный до войны центрфорвард Петр Ефимович Исаков, который, как правило, повышенное внимание уделял своему коллеге, Виктору Семенову. Он говорил:

– Вот, Семенов, на двадцатой минуте вы ударили из выгодной ситуации мимо ворот. На тридцать пятой у вас выбили мяч, а на сороковой вы не смогли сделать точный пас.