В поисках Оюты (СИ) - Мария Лунёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Время полета — один час. Автопилот включен»
Развернувшись, он взглянул на меня. На губах мужчины мелькнула довольная улыбка. Вытаскивая из рюкзака одежду, я как-то неуверенно складывала ее на полки, чуть сдвигая шмотки гурсана. При этом меня грызла нелепая обида: женщина здесь я, а гардероб больше и богаче у него. Весь шкаф битком. Куда свое приткнуть — большой вопрос.
Что делать с футболками и штанами Оюты и вовсе не понимала.
— Все туда, милая, — непонятно как догадался о моих переживаниях Шу. — Или ты мне не веришь?
— Верю, но места не так много, — промямлила, осторожно плотнее пододвинув стопку его рубашек.
— Луиза, где твой женский инстинкт захватчицы? — хохотнув, он поднялся и подошел ко мне. Хмыкнув, заглянул в шкаф. — Ну и что ты копаешься? С нами, мужиками, нужно жестче, чтобы не наглели. Вот как надо.
Вытащив свои вещи, он закинул их наверх, освободив мне полку. Ее хватило и для меня, и для Оюты.
Быстро все разложив, я еще раз невольно сравнила наш гардероб.
— М-да, детка, — раздалось надо мной, — представляешь, у меня только что вторая мечта сбылась! Заполучил женщину, не обремененную десятью чемоданами со скарбом. О, Луиза, даже себе представить не можешь, как я обожаю магазины. Знала бы ты, как часто я смотрел на эти бутики с женскими кофточками, платьицами, сарафанами. О, видела бы ты, какую прелесть к нам на Оюту таскают миранцы и все через мои руки... Вернее, таможню, но мою. Какой кровью обливается сердце, когда я с тоской понимаю — ты далеко и ворох всего этого мне тебе не притащить. Ставлю печать на их липовые накладные, а сам думаю — заберу тебя и оторвусь, малышка. А теперь у меня аж две девочки будут.
— Ты шутишь? — у меня на мгновение дар речи пропал.
Я хорошо помнила, чего мне стоило затащить Марджи хотя бы в бутик женского белья. А тут...
— Вы ненормальный, господин ШуЭхор, — я не смогла сдержать улыбки. — Или это все же шутка?
— Я, моя прелестная мисс Вонг, как раз и нормальный, ну во всяком случае, с точки зрения гурсан. — Протянув руку, он выдернул с полки черную рубашку и плотные темные штаны. — Открою тебе секрет — вообще шутить не умею. А когда я предельно серьезен, народ отчего-то часто смеется, правда, недолго. После обычно или рыдает, или умирает. Здесь, как повезет. Так, женщина, я в душ, приведу себя немного в порядок. Пульт не трогать, к нему не подходить. Позже я объясню, что на нем и в каких ситуациях можно нажимать. На Вайчес прибудем через сорок минут с учетом, что там на орбите большая загруженность сейчас.
— Зачем нам Вайтес? — я бестолково хлопнула ресницами.
— В гости пойдем, — ощерился он в улыбке. — К знакомцу твоему. Тортик можно не брать. Хотя без него являться, наверное, неприлично.
— В гости? — я призадумалась. — Такос?
— Начинаешь соображать, — Шу подмигнул и пошел на выход, скинув чистую одежду на кровать. — Шок проходит, скоро я увижу привычную, собранную и деловитую Луизу.
— Ты...
— Я в душ... — не дал он мне договорить и скрылся за соседней дверью.
Послышался глухой звук льющейся воды.
Зачем-то поправив стопки со своей сложенной одеждой, еще раз оценила размеры гардероба этого мужчины. Вмиг взыграло любопытство. Я видела его всегда в рубашках, чаще в белых, иногда в черных. А что еще он носит? Встав на цыпочки, дернула сложенную бордовую вещичку. Расправила ее и немного подзависла. Это была просторная туника и, судя по длине, доходила она мужчине до колен. Два выреза по бокам. Узкая горловина. Рукава три четверти.
Никогда такого не видела. Хотя чем-то отдаленно фасон туники походил на традиционную одежду омхов — ближайших соседей людей. Они мало чем отличались от нас и физиологически, и генетически, разве что здоровье имели слабее. В нашем приюте порой появлялись представители их дипмиссии с просьбой стать донорами. Детей везли на очередное медицинское обследование, и по итогу делали общий забор крови. После мы получали спонсорскую помощь — одежду, продукты, медикаменты. Тогда я видела это как взаимовыгодные отношения. Сейчас же... Что-то изменилось во мне за эти две недели. Все в ушах стояли слова сокамерника — детей в нашей системе нужно держать в пределах своего подола. А я не держала. Я возила Оюту на эти обследования, наивно полагая, что тем самым слежу за ее здоровьем. Как-то вспомнилась моя воспитанница — Криста. Совсем еще девушка, но насколько же она была мудрее меня, когда не позволяла свою племянницу возить в эти медицинские центры. Она не брала одежду и старалась держаться от всех этих спонсоров подальше.
Разложив на кровати яркую вещь, попыталась представить, как выглядел бы в ней Шу. Образ не вязался.
— Душ еще холодный, но бодрит, — услышав голос от дверей, вздрогнула и обернулась.
Все приличные мысли вмиг покинули голову. Просто вылетели из ушей.
Этот... как его назвать... Этот...
— Ты... Бесстыдник! — выдавила из себя. — Шу, прикройся!
— Так я уже, — он указал ладонью на маленькое белое полотенце, непонятно с помощью какой магии державшиеся на его узких мускулистых бедрах. — Что не так?
И взгляд такой невинный.
Сглотнув, я почувствовала, как оно встает... мое забытое и давно похороненное женское либидо.
Поджав губы, схватила бордовую тунику и запустила ею в несносного гурсана.
Зря! Он потянулся, чтобы поймать ее, и оно упало. Нет, не либидо, а полотенце.
Глава 15.1
Открыв рот, я не могла себя заставить даже моргнуть. Стеснительным Шу нигде не был — бессовестно увеличивался там внизу и галантно вставал, покачиваясь в приветствии. Наконец, найдя в себе силы, сглотнула, зажмурилась и отвернулась. А там... кровать. Одна на двоих.
— Господин ШуЭхор, я категорически отказываюсь спать здесь. В санзоне, в трюме на ящиках... где угодно, но не на кровати с вами.
— Моя прелестная мисс Вонг, — послышалось заискивающее за спиной, — боюсь, что на этом корабле я капитан и я решаю, кому со мной спать.
— Не могу с вами согласиться, господин ШуЭхор. Вы бы хоть понятие о стыде имели.
Поджав губы, тряхнула головой. Сколько я уже не видела мужика в чем мать родила? Вспомнить страшно. Да и после такого образ Марджи оказался окончательно посрамлен и растоптан.
— Не те у меня размеры, Луиза, чтобы женского взгляда стыдиться, — заявил Шу, и главное, не поспоришь и даже не возразишь.
— Размерами впечатлена, — проворчала в ответ, — теперь хочу в трюм.
— Не переживайте, моя скромница, — паясничал этот как его назвать-то прилично. — Я не оставлю вас в этой кровати в опасности. Вам ничего не угрожает.
— Шу, я серьезно, — всплеснув руками, не знала, как с ним таким себя вести.
— Луиза, я тоже. Тебе нечего опасаться. Я буду следить за своим малышом. Без моего ведома он никуда не проникнет.
— Шу!
— Луиза! Ну в самом деле, что ты мужика голого не видела?
«Не видела» — проворчала мысленно в ответ, но не говорить же такое вслух. А отвечать надо, молчание тяготило еще больше.
— Это вопрос с подвохом, да? — я прислушалась — он тихо шуршал за моей спиной. Надеюсь, одевался.
— Почему это, женщина? Что за подвох?
— Отвечу, что не видела — солгу, а скажу — видела — сразу начнется: где он, кто он и так далее.
— Ну вот видишь, как мы тонко чувствуем друг друга, малыш. С полуслова понимаем, можно сказать.
— Ты уже в трусах? — выпалила я раздраженно.
— Нет.
— Шу!
— Отродясь не носил нижнего белья, но рад, что ты интересуешься этой стороной моей жизни.
Закатив глаза, решила и вовсе молчать. Сложив руки на груди, буравила взглядом легкое серое одеяло, застилающее койку. Малодушно захотелось завалиться на него. Я хоть эти две недели практически лежала, не вставая, но вот со сном были большие проблемы. Не до него как-то. Да и ноги начинали ныть, находилось, а кожа вся в синяках.
Теплые ладони сжали мои плечи, я и пискнуть не успела, как Шу обнял меня со спины и прижал к своей груди.
— Знаешь, у гурсан довольно жесткие законы, — шепнул он мне на ушко. — Но смертная казнь назначается только за три деяния — убийство ребенка, убийство женщины и сексуальное насилие. Чтобы ты там себе не придумала — выбрось это из головы, Луиза. Спать ты будешь здесь. В безопасности, в тепле и в моих объятьях. А все остальное... — он хмыкнул. — Ты во мне не сомневайся, женщина,
