Апрель. Книга вторая - Сергей Петренко

Едва человечек ушёл, Голова-Яйцо снова засмеялся, сказал, повернувшись ко мне:

— Идём. Не бойся. Шкатулку можешь отдать мне, если не хочешь держать в руках.

Однако я заметил, как он вздрогнул, принимая её.

— Как же они ненавидят… — еле слышно прошептал он. — И как жаждут!

Мы долго шли — через дворцовый сад, который сделался узким и тянулся далеко между двух стен. Затем Голова-Яйцо открыл неприметную дверь в стене, и мы петляли какими-то переходами — пока снова не попали в сад. Впереди высилась исполинская, серая в прозрачных сумерках башня. Я узнал её — и ледяная волна покатилась от затылка до ступней.

— Не бойся, — повторил Тионат — ибо я понял, кем был этот человек. — Ты изведаешь удивительное, такого не переживал ни один человек. Тебе не грозит гибель. Если ты веришь легендам обо мне, должно быть, слышал, что я никогда не лгу тем, кого… избираю.

И я поверил.

Тионат привёл меня в залу, середину которой занимала большая, в человеческий рост, глыба — стекла, хрусталя или другого прозрачного камня — я не знал. Зала находилась в башне, высоко над землёй, в стене были окна, выходившее на запад и на восток. Всходила полная луна, и когда мы вошли в залу, лучи её как раз осветили широкую грань монолита, и он вспыхнула каким-то текучим, жидким сиянием.

Тионат положил шкатулку на низкую массивную тумбу.

— Знаешь, что в ней?

— Н-нет…

— Игла Авара. Вершина творения карликов. Тебе повезло, мальчик. Никто в мире одновременно не видел и соприкасался к таким дивным вещам, как ты в одни только сутки. Страшнейшее оружие на свете и рядом — самое невероятное орудие созидания — Зеркало Тионата. Ты увидишь их в действии, единственный человек в мире…

— Я… бы хотел, чтобы как раньше…

— Что — как раньше?

— Чтобы дома…

— Болван!.. Впрочем, прости, это неразумное определение. Я поясню. Ты просто не понимаешь, что твой мир «как раньше» уже почти кончался там, в твоём доме, твоей семье, твоём мирке… Тебе двенадцать лет. Ещё год — и тебя отдали бы в обучение к какому-нибудь туповатому ремесленнику, и жизнь превратилась бы для тебя в чреду натаскиваний и заботы о куске хлеба. А потом ты бы вырос и отдал остаток себя тому, чтобы, если повезёт, ещё один такой же малыш жил «как раньше», в наивной вере, что его мир будет продолжаться и потом, и до бесконечности… Впрочем, ты всё равно не понимаешь. Да и родителей твоих мне всё равно не вернуть.

— А кто их убил?!

— Для тебя это так важно? Хорошо, я обещаю, что найду и покажу тебе убийцу. Месть… Незначительный опыт, но пусть будет.

А сейчас нам пора начинать.

Карлики пожертвовали немалым, чтобы проникнуть в самое сердце Огня, взять из него крупинку чудовищной энергии и заключить её в эту хрупкую скорлупку… Игла Авара есть предельно сконцентрированная в крохотном шарике энергия. Жгут Белого Пламени, свернутый в сферу… Сейчас он спит, изолированный от мира. Но едва его вынут, он проснётся. Столь огромная энергия обладает собственным разумом, но не таким, как человеческий. Это сознание хаоса. Оно стремится вобрать в себя другие сознания, чтобы упорядочить себя — но если поглощённое им окажется недостаточно сильно — оно будет разрушено. Карлики хорошо знают, что в мире нет такого разума, который бы выдержал разрушающую мощь Белого Пламени. Поэтому, если открыть шкатулку сейчас, Игла активируется и вначале убьёт меня — как более сильного, это её свойство. Затем — в одно мгновение — тебя. Что случится потом, я не знаю. Возможно, просто вспышка, взрыв. Тримир, например, считал, что существо, вобравшее в себя мощь Иглы, некоторое время продолжает жить в виде этакого чудовища, пожирающего всё вокруг себя в неутолимой и мучительной жажде разума и энергии — пока не вгрызётся достаточно глубоко в земную плоть и не уйдёт в ту бездну, из которой явилось… Карлики бы порадовались, да. Им не жалко для такой цели даже Иглы — уничтожить меня, посеять ужас и разрушение в человеческом муравейнике… Как они ненавидят Смертных!.. А особенно — посягнувших на их бессмертие, их вожделённое бессмертие, ускользающее от карликов, надеявшихся жить вечно.

Так что не переживай, мальчик: если бы задумка дварвов удалась, ты бы, как прежде, жил в своём уютном мирке не дольше чем до завтрашнего дня. Чудовище, в которого превратился бы Великий и Проклятый Тионат, устроило бы в городе ад, подобного какому ни один священник и не вообразил бы себе…

Тримир, исследуя сущности Огня, писал:

«Всякому достаточно большому количеству вещества присуще особое, стихийное сознание. Чем больше это количество — тем более выражено сознание. Мы, дварвы, доказали существование таких сознаний многочисленными опытами, вершиной которых стали мои опыты со смертными. Тогородор научился защищать телесную форму от воздействия разрушительной силы Огня, его методы мы называем Печатями Тогородора. Используя Печати, я погружал смертных в Огонь, и Огонь частично уничтожал их разум, не повреждая тело. После этого смертные некоторое время продолжали существовать, демонстрируя сохраняющуюся связь с Огнём — их разум пытался вобрать в себя нечто, навёденное стихийным Сознанием, но вскоре окончательно разрушался. Важно, что я смог проверить не только влияние стихийного сознания на сосредоточенное, но и обратную связь — и она оказывается намного эффектнее. Принцип связи подобия равно действует как с большого на малое, так и с малого на большое — проблема заключается лишь в том, как суметь защитить сосредоточенный разум от разрушения в тот момент, когда он принимает в себя хаос сознания стихийного. В одной системе должны одновременно и совместно существовать и стихийный тип, и сосредоточенный. При этом мы получаем противоречие — чем выше энергия стихийного разума, тем он более восприимчив к связи подобия — но в то же время, тем быстрее он разрушает соприкоснувшееся с ним сосредоточенное сознание.

Есть, видимо, лишь два способа сблизить эти типы сознаний, избежав разрушения. Первый — это возможность использования сжимающегося времени, но он годится только для чудовищно огромных энергий стихийных сознаний, и мы не может проводить подобные эксперименты — разве что среди звёзд — если и вправду считать верной гипотезу о том, что звёзды есть шары Белого Пламени.

Второй способ — научиться воздействовать на стихийные сознания таким образом, чтобы не только сосредоточенное сознание принимало в себя стихийность, но и сама стихия «упорядочивалась» до некоторой степени, была способной мыслить, хотя бы отчасти, подобно сосредоточенному разуму.»

Тионат выбрал меня не случайно. Я понял это, когда он отворил незаметную дверь — за нею была маленькая комната, совсем крохотная, там помещалась только кровать, на которой лежал мальчик. Я в первый миг подумал, что это кукла. Он был неподвижен, руки держал прямо вдоль тела — нормальный человек никогда не будет так лежать долго.