Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации - Александр Никонов

Атеисты в экспериментах Каназавы набрали 103 балла по интеллекту (выше среднего), тогда как религиозники — 97 (ниже среднего). А либералы набрали 106 баллов против 95 консерваторских.

Оно и понятно: продуцирование каких-то новых решений и идей, двигающих прогресс, — это удел людей более умных, нежели средняя масса. И у средней массы творец всегда вызывает опасение, потому что основной видовой массив состоит из особей консервативных и косных. Эта косность — социальное проявление общефизического закона сохранения.

Косные сохраняют, возмутители порядка двигают вперед. Нельзя двинуться вперед, не взломав льды старого порядка. Новое есть диалектическое отрицание старого.

Атеизм и либерализм взламывают устаревшие догматы старого общества. Потому и вызывают столько неприязни в среде узколобых, которые видят в новых идеях угрозу их «доброму старому миру».

Так что вопрос о том, станет ли человечество более религиозным или менее религиозным, это на самом деле вопрос о том, что нас ждет — развитие или деградация, нищета или достаток, рост совокупного интеллекта или отупление. Жизнь или смерть цивилизации.

И еще один вывод из всего изложенного: бог в современном мире, к сожалению, — социологическая реальность. И это печально, ибо если бог как иллюзия представляет собой вселенское добро и любовь, то в реальном мире — это оружие, боль, смерть и сплошные жертвы во имя него.

Часть III. На переломе

Сейчас встает вопрос очень деликатный. Вопрос качества населения.

Сергей Капица.

Друзья мои! А я ведь не против боговеров и религий!

То есть я не против религиозности индивидуальной, но сильно против институционально-государственной. Почему же я не против религии для индивидуального пользования?

Потому что каждый имеет право на свою стыдность или, иными словами, интимность. Каждый имеет право думать, будто весь мир сотворил огромный колдун с помощью своей волшебной силы. Даже если все научные знания, накопленные человечеством, эту сказочную теорию не подтверждают. Конечно, это смешно и выглядит глуповато, но у человека вон какое горе, а в минуты сильных эмоциональных потрясений человек глупеет, и это простительно. Оклемается, самому неловко будет.

Но вот что непростительно, так это охрана морали государством. Поскольку болтовня о морали всегда является прикрытием для насаждения религии. Мораль есть то, что вырастает из нашей стадности, из нашей животной любви к себе подобным и впоследствии узурпируется и монополизируется религией. Так крепко монополизируется, что теперь даже от людей не самых необразованных приходится слышать, будто мораль в обществе «всегда задавалась религией». Какая глупость! Отношения между людьми в племени и особями в стае существовали и тогда, когда никаких религий вообще не было. И все прекрасно понимали, что такое «хорошо», а что такое «плохо». Появился язык — вербализовали. Возникла письменность — записали, взяв в оправу сказок.

Важно только понимать: нравственный базис, основанный на животной эмпатии, остается, а моральные нормы, обычаи, традиции и прочие предрассудки меняются. Те поведенческие особенности, которые трудно представить себе в обществе диком, считаются нормативными в обществе современном, и наоборот. Здесь важно не цепляться за отжившие нормы и привычки. Общество, которое живет традициями, обречено на вымирание, поскольку нацелено в прошлое. Общество, которое живет настоящим, обречено на застой. И только общество, которое не боится смотреть в будущее и обсуждать любые идеи, имеет потенциал к обновлению, а значит, выживанию в меняющемся мире.

А меняется мир не просто сильно, а беспрецедентно сильно.

Глава 1. Уносимые ветром

Я ничуть не преувеличиваю. Сейчас и Россия, и весь мир действительно находятся в стрессовой ситуации. Которая, как известно, оглупляет, как любые сильные эмоции. Мы живем в эпоху демографического перехода, когда в корчах гибнет Традиция, вызывая повышение температуры у организма Цивилизации. Процесс этот болезненный, но неизбежный. Именно он приводит к возникновению терроризма, чахоточному румянцу остаточной религиозности, страдальческим крикам о гибнущем во грехе мире.

Мы все в этом мире — уносимые ветром. Нам на смену уже через столетие придут другие, генетически модифицированные, киборгизированные, усовершенствованные модели людей. Какими они будут и какой станет их мораль, нам неизвестно, но страх перед грядущим — дивным, новым миром — старый мир сотрясает.

Хотите увидеть чудовище демографического перехода своими глазами? Посмотрите на графики ниже. Вот оно — в разных видах.

Это графики из работ физика Сергея Капицы, который применил математические принципы, используемые в физике, к земной цивилизации. Идея была проста: частицы газа многочисленны и непредсказуемы, но их общее поведение, описываемое средними параметрами — типа объема, давления или температуры, — вполне предсказуемо и довольно точно измеряемо. Есть квантовая неопределенность, но есть и точные газовые законы!

Есть свобода воли человека, его непредсказуемое поведение, но есть и объективные историко-физические закономерности, работающие в среде огромной массы схожих «частиц»- людей, принадлежащих к одному биологическому виду, с одним типом питания, одной принципиальной конструкцией и потому имеющих схожие базовые интересы. Мы ведь все, в принципе, одинаковы с небольшим разбросом свойств. Этот разброс появился в результате эволюции, то есть является ее производной, но одновременно и ее движущей силой [1].

Отказ от рассмотрения людей как отдельных субъектов и переход к рассмотрению всего человечества как единой динамической системы позволил вывести несложные «формулы цивилизации» и привел исследователей к важному философскому выводу: человечество представляет собой не набор разных «цивилизаций» в виде этносов, наций, народностей, религиозных групп, стран и культур, а единый образец, который развивается по объективным физическим законам.

И сейчас в этом образце происходит фазовый переход. Что такое фазовый переход — в физике, например? Это изменение внутренней структуры и физических свойств образца (например, перестройка его кристаллической решетки или агрегатного состояния) без изменения химической сути. Как была вода, так и осталась вода, но стала из жидкой твердой, потому что упала температура внешней среды. Или была твердая сталь и осталась твердой сталью, то есть сплавом железа с углеродом, но внутренняя ее структура изменилась с аустенита на мартенсит в результате изменения внешних условий среды (изменения температуры).

Были люди вида homo sapiens и остались ими, но свойства образца планетарной цивилизации поменялись. Раньше люди размножались по одному закону, а потом — бэмц! — произошел резкий перелом и стабилизация (или даже падение) численности населения. По историческим меркам все произошло практически мгновенно — за какие-то двести-триста лет. А значит, это типичный фазовый переход. Правда, нам, живущим внутри этой переломной точки, так не кажется. Потому что фазовый переход все равно длиннее жизни одной «частицы».

Поднеся к цивилизационному переходу лупу научного интереса и внимательно посмотрев в нее, можно разглядеть некоторые особенности процесса. Они хорошо заметны на следующем графике, где представлены разные страны и их поведение в момент фазового перехода.

Как видите, демографический переход затрагивает все государства — как развитые, так и недоразвитые, без исключения. И чем позже страна в эту волну попадает, тем резче, быстрее с ней это случается. Как будто волны разбиваются о невидимую стену, которая представляет собой математически вычисленный предел.

Рано начавшая Швеция плавно перевалила через бугор и потому обошлась без особых социальных коллизий. А тех, кто ближе к неведомому барьеру, вздергивает и колбасит не по-детски.

Глядя на этот график, понимаешь, что нет на планете никаких «цивилизаций», о столкновении которых любят порассуждать философы. Нет цивилизации китайской, нет русской, исламской. Нет никаких «красных проектов» и «капитализмов» с «социализмами», о коих без умолку болтают наши хазины и другие красноперые рыбки. Нет исламских и христианских государств. А есть единая стихия, которой все равно, кто ты есть, — русский или исламист, профессор Гарварда или нищий индонезиец. Она несет всех и шарахнет всех о бетонный мол, не разбирая. А уж кто бахнется первым, а кто вторым — разница с точки зрения волны невелика, поскольку бахнется она вся, используя весь свой инерционный накат. А на «молекулы» ей плевать.