Три подруги и древнее зло (СИ) - Солнцева Анастасия

— Сама купила, — отрезала Ниса. — И сама выбухала. В такой ситуации я бы тоже не отказалась немного поднакидаться.

Я пригрозила подруге кулаком, выразительно округлив глаза.

— Если только на моих похоронах.

— Да поняла я, поняла, — расстроилась подруга.

И мы пошли к выходу.

— Кажется, сбежала наша муза, и не одна, а с любовником, — со вздохом пробормотала я, уже стоя на лестничной площадке и запирая дверь запасным ключом, прихваченным из квартиры.

— Бредовая идея, — фыркнула Ниса под наш бодрый топот по ступенькам вниз. — Бежать ей некуда. Это во-первых. В каждом даже самом маленьком городе есть своя стая оборотней, а с учетом того, что связь между группами отлично налажена, стоит только Руське засветить где-нибудь своей мордашкой, как об этом тут же узнает Гриша, а сразу после него — и Макс. Единственный вариант — за бугор податься, но загранник её дома остался, в этом я практически уверена. По поводу любовника тоже вилами по воде писано. Где бы она его нашла в такой ситуации? Если только это не сосед по лестничной площадке.

— Нет, дом этот дореволюционной постройки, — отвергла я хилую версию. — Здесь в основном бабульки живут, да семейные пары с детьми, которым в наследство квартиру оставили те же самые бабульки, только уже нынче покойные.

— Не, Руська на алиментного мужика в жизни не посмотрит, — заверила меня Ниса. Хотя я и сама об этом прекрасно знала. Мужчины, которые уже успели хотя бы однажды побывать в ЗАГСе для Фирусы просто не существовали. — Кроме того, если она решила свалить в закат, то почему дверь квартиры оставила открытой?

— Чтобы лишить нас удовольствия её выбить, — пожала я плечами.

— Ага, а своё нижнее белье оставила нам на память? — рассерженной лисой зафыркала подружка. — Нет, что-то здесь не складывается.

— Сама вижу, что не складывается, — с нескрываемым недовольством согласилась я, стягивая с волос уже порядком поднадоевшую кепку и распуская волосы. Кепку я сунула под мышку, а вместо неё накинула на голову шейный платок, прихваченный из квартиры. Нисе досталась панамка, обнаруженная мною в комоде и которая очень удачно прикрыла её заметную белоснежную шевелюру. Новый образ подруге категорически не нравился, что выражалось в её недовольном пыхтении, которое я стоически игнорировала.

Достигнув первого этажа, мы толкнули дверь и оказались на достаточно оживленном проспекте. Воспользовавшись пешеходным переходом, перебежали на другую сторону, я вышвырнула кепку в мусорку, а после мы шмыгнули в булочную, где помимо булок еще и наливали кофе.

Устроившись с картонными стаканчиками за стойкой у окна, Ниса вызвала такси. Ожидая машину, мы зорко поглядывали по сторонам, отслеживая возможное появление знакомых, и уже порядком поднадоевших морд. Я, в принципе, на восемьдесят процентов была уверена, что Макс уже находился где-нибудь далеко отсюда. Потому что по поводу себя я не обманывалась — не будет он носиться за мной по второсортному спальному району, заглядывая под каждый куст. В подъезд за нами его ребята попасть не смогли, а про проход на чердак и выход из дома с другой стороны никто из них не знал. Так что, максимум — бывший друг оставил дежурных под аркой у входа во двор в ожидании нашего яркого появления.

Мои размышления прервал оживший телефон подружки, который сообщил, что нас ожидают. Выбросив тару с недопитыми напитками, мы понеслись к обозначенному оранжевыми шашечками автомобилю и уже через минуту следовали по проспекту в сторону центра, наслаждаясь приятной прохладой, создаваемой кондиционером в салоне.

— Куда едем? — лениво поинтересовался водитель, высовывая локоть из приоткрытого окна.

Сперва я хотела отправиться к торговому центру, но после передумала. И назвала домашний адрес Фирусы.

— Не думаешь, что нам сейчас опасно там появляться? — понизив голос, тревожно вопросила Ниса.

— Нам сейчас везде опасно появляться, — отмахнулась я. — Быстро проверим её квартиру, а потом вернемся на работу.

— А твоя машина?

— Попрошу Стаса её забрать, — нашлась я, потому что самой мне ехать категорически хотелось.

— А что ты собралась искать в квартире Руси? — не унималась подруга, вновь беспокойно вертясь на одном месте и жутко этим раздражая.

— Хочу проверить, на месте ли её документы, — все же ответила я.

— А если нет?

— А если нет, — грустно улыбнулась я, — значит, нашу подругу мы увидим очень нескоро. А возможно, вообще никогда не увидим.

Глава XIX

Оставшийся путь до квартиры Руси мы преодолели в полном молчании. Водитель наслаждался сомнительным творчеством отечественной эстрады, которое бодро изрыгало из себя радио. Ниса нервно складывала и раскладывала снятую с головы панамку, очевидно, пытаясь сделать из неё оригами. Я же просто тупо пялилась в окно в попытке выудить из бардака в голове хоть какие-то внятные мысли.

— А что, если дверь здесь тоже открыта? — ворчливо предположила Ниса уже у самого входа в лофт Фирусы.

— Значит, кто-то обзавелся весьма сомнительной привычкой, — сделала выводы я, достала запасную связку ключей от квартиры подруги, оставшуюся у меня с нашего последнего визита, и прежде, чем вставить ключ в замок, дернула на всякий случай створку.

Вопреки пессимистичным прогнозам нашей банши, она не поддалась. Трудно было сказать, хорошо это или плохо, а потому я быстро отперла замок и вступила в темное помещение, которое было таковым из-за плотно задернутых штор на окнах.

— Руська? — осторожно позвала Ниса, входя в лофт следом за мной и замирая позади. — Ты тут?

Протянув руку в право, я дернула длинный шелковый шнурок и одна единственная просторная комната, где доминирующим элементом интерьера являлась покатая мансардная крыша, подсветилась ретро-лампами. Последние выглядели так, словно хозяйка жилища стащила парочку садовых светильников из ближайшего городского парка, а после вмонтировала их в стену.

— Как она здесь живет? — проворчала Ниса, скептично поджимая губы и осматривая помещение, которое одновременно служило и спальней, и гостиной, и кабинетом, и кухней со столовой. Единственное, что в лофте Руси было хорошим, так это то, что она догадалась поделить жилое пространство на зоны при помощи мебели. Но при этом сама мебель была, так сказать, очень специфической, как и различные элементы, призванные её дополнить. Муза называла это бохо-шиком, я называла это убежищем цыганского беженца, обменявшего последнего коня на скульптуру свиньи, разукрашенную в безумный мелкий цветочек.

— Сама поражаюсь, — скривилась я, обходя напольную подставку для цветов, выкрашенную в золотисто-матовый цвет. В неглубокой емкости, напоминающей собачью миску подруга хранила всякую мелочь вроде оторвавшихся пуговиц, ненужных монеток и прочей ерунды. — Сочетание несочетаемого — индустриального лофта с хиппующей эксцентрикой.

— Какой из Руськи хиппи? — хихикнула Ниса, медленно подходя к застеленному пушистым пледом дивану и по пути осторожно заглядывая во все темные углы. В голосе её играла улыбка, но лицо оставалось серьезным, а взгляд цепким.

Она подумала о том же, о чем и я. Руси дома не было, однако в квартире могли находиться посторонние — либо в виде физического присутствия, либо в виде портативной техники слежения. А с учетом количества пуфиков, креслиц, столов, стульев и шкафов спрятать или спрятаться в доме Руси было где. И если наши опасения были верны, то незваные гости слышат все, что мы тут говорим. Слышат — и делают определенные выводы.

— Вот именно, что никакая, — фыркнула я и двинулась вдоль стенки, в которую был вмонтирован кухонный гарнитур.

Дома готовить подруга не любила. И нигде, в принципе, не любила, предпочитая выживать на доставке еды и пользуясь услугами близлежащих кафешек. Иногда она снисходила до того, чтобы зайти в магазин за продуктами, но, как правило, покупала что-то вроде готовых салатов и несладкого печенья, то есть, то, что можно было съесть за один раз или хранить очень долго. А потому её кухня имела холодный, чистый и безжизненный вид, больше напоминая часть выставочного зала, где всё быть идеальным и выстроенным под линеечку. Единственным предметом, который выглядел как что-то, чем хотя бы иногда пользовались была дорогая, сверкающая хромированными деталями кофемашина. Взгляд тут же уловил непривычную деталь — желтый стикер, приклеенный на крышку отсека для загрузки кофейных зерен.