Охотница - Сьюзен Кэррол

«Эта болтливая старая дура забивает голову девочки невероятной чепухой, но не простой чепухой, а всякими ужасами», — возмутилась Кэт. Она недобро сжала губы и решила положить этому конец.

Кэт поспешила вниз по лестнице, прошла на цыпочках мимо закрытой двери кабинета Мартина, затем остановилась. Отругав себя, что поступает глупо, зашагала обычными большими шагами. Она понятия не имела, где в тот момент находился Мартин, возможно, даже и в своем кабинете, но едва ли ей удастся постоянно избегать его. Конечно нет, если она живет с этим человеком в одном доме.

Но именно это она и пыталась делать весь день, и она хорошо знала причину, по которой вела себя таким странным образом. Всему виной тот проклятый поцелуй. Осознав в который раз причину своего поведения, Катриона почувствовала такое отвращение к себе, что громко топала всю оставшуюся часть пути через холл.

Она не была невинной девой, чтобы взволноваться от порывистого поцелуя. Все это означало для нее не больше, чем должно было означать для него. Порыв, пробуждение желания, возбуждение, ничего больше, но и этого-то не было на сей раз...

Кэт уныло поморщилась и направилась в сад. Нет, по-честному, ей следовало признаться, что поцелуй вызвал в ней сладкую боль, от которой нахлынули воспоминания.

Прошло уже много лет, с тех пор как она была близка с кем-нибудь. Последним мужчиной, которого она целовала, был тот ирландский мятежник, которому она помогла скрываться от англичан. Ее саму тогда прогнали из клана ее отчима, и Кэт вела суровую жизнь изгнанницы, скрываясь и охотясь в горах Уиклоу.

Они нашли утешение в объятиях друг друга и с восходом солнца разошлись, каждый по своей дороге, но она помнила, какие чувства он заставил ее испытывать. В ту ночь она чувствовала в себе страсть, она ожила, снова поверила, что она по-прежнему оставалась женщиной, несмотря на свои грубые шерстяные штаны и мозолистые руки. Пусть всего только на одну ночь.

Она вздохнула. Мимолетный поцелуй Мартина напомнил ей, что в свои двадцать семь она все же не была старухой. Он сумел оказаться нежным и добрым, когда она меньше всего ожидала этого. Его выразительные глаза потеплели от сочувствия и симпатии, когда он увидел, как она горевала (да еще чуть не разрыдалась, как последняя дура!), лишившись отцовской фляги. Воспоминание о своей слабости смущало Кэт гораздо больше, чем поцелуй.

Однако разве смеет Катриона О'Хэнлон лить слезы в присутствии мужчины. Пусть Ле Луп и его сочувствующие глаза отправляются ко всем чертям. Она не позволит ему больше заставать себя врасплох.

К тому времени; как Кэт вышла из дверей черного хода, Мег уже нигде не было видно. Агата по-прежнему копошилась, стоя на коленях в своем огороде. Она прервала работу только затем, чтобы окинуть Кэт мрачным взглядом, и снова вернулась к своему занятию, стала стряхивать землю с большой репы, которую только что выдернула.

Кэт шагнула к Агате, огибая корзину, которую та заполняла, и маленькую деревянную клетку, в которой сидела упитанная пестрая жаба.

— Если вы задумали засунуть жабу мне между простынями, — Кэт подтолкнула клетку носком ботинка, — вынуждена предупредить вас, что вы лишь впустую потратите ваше время. Я находила гораздо худших тварей в своей постели.

— Не сомневаюсь в этом, — презрительно засопела Агата. — У меня есть значительно более важное дело, чем пугать вас, мисс. Жаба мне нужна, чтобы бороться с личинками на капусте.

— И вы собираетесь избавиться от них с помощью жабы?

Старуха посмотрела на Кэт и покачала головой с неприязненным недоверием.

— Чему вас только учат в вашей Ирландии? Все знают, что лучший способ избавиться от личинок состоит в том, чтобы обвязать жабу веревочкой и протянуть ее вокруг сада три раза вперед и три раза назад.

Кэт фыркнула от смеха.

— Находите мой способ забавным, не так ли? — Агата негодующе посмотрела на ирландку. — И считаете, это не поможет?

— Я считаю, что вы только замучаете жабу, хотя, осмелюсь заметить, личинки, возможно, и сочтут ваше представление забавным.

— Вот они, ваши знания, — пробурчала Агата. — И такая невежественная проходимка, как вы, думает заменить меня при моей милой крошке и пытается завоевать ее привязанность и оторвать ее от меня. — Она с силой вырвала очередную репу.

— Я вовсе не пытаюсь ни у кого отнимать расположение Мег.

— Вы замышляете что-то скверное, в этом уж я уверена. Может, вам и удалось провести хозяина, но меня вам не одурачить. — Агата угрожающе потрясла своим совком. — Но предупреждаю! Я не спускаю с вас глаз, так и знайте.

— Вы бы лучше не спускали глаз с вашей юной госпожи, для чего, собственно, и я здесь, и это единственное, что я замыслила. Хотите верьте, хотите нет, но у нас с вами один и тот же интерес, мисс Баттеридор, и интерес этот — забота о Мег.

— Никто не сможет позаботиться о маленькой мисс лучше, чем я.

— Тогда вы могли бы хоть как-нибудь проявлять свою заботу, а не запугивать девочку рассказами о мертвецах, которые умерли от злых мыслей.

— Вы шпионили за мной? — заверещала старуха, и ее подбородок затрясся от негодования. — Наши с мисс Мег разговоры вас никак не касаются.

— Меня касается все, что связано с Мег. — Кэт присела на корточки, обхватив руками колени. — И я не допущу, чтобы вы или кто-либо еще пугал ее.

— Да разве я ее пугала! Мисс Мег правда любит слушать рассказы о том, как я была искательницей мертвых.

— Кем?

— Искательницей мертвых. — Агата гордо вскинула голову. — Прежде, чем я попала на службу к мистеру Вулфу, я занималась важным и особенным делом здесь, в Чипсайде. В мои обязанности входило осматривать всех, кто умер, и выяснять причину их смерти. Округ платил мне по два пенни за тело.

Кэт с трудом могла поверить, что от глупой старухи была большая польза в таком деле. Если только она серьезно недооценила Агату, и в той было больше от мудрой женщины, чем Кэт предполагала.

Или больше... от ведьмы. Кэт оглядела старуху с ног до головы. На той было темное шерстяное платье и передник, чтобы не испачкать платья, но Агата не потрудилась закатать рукава. Любопытная штука, если принять во внимание жаркий полдень и тот факт, что она копалась в земле.

— Закатайте рукава, — скомандовала Кэт.

— Что? — нахмурилась Агата.

— Вы же слышали. Я уже проверяла руки горничных. Теперь я хочу увидеть ваши. Закатайте рукава.

— И не подумаю.

Кэт не стала дожидаться ее согласия. Она сама попыталась закатать рукав на правой руке Агаты. Но пожилая женщина сопротивлялась, как тигрица, отбиваясь, размахивая кулаками и царапаясь, пока они обе не скатились в капустную грядку. Кэт приземлилась прямо на свирепую старуху.