Бездомный в другом мире - Игорь Шамин

пребывал под глубоким впечатлением. И чем дольше под ним находился, тем меньше осознавал, что уже угодил в расставленную ловушку.

— Снобизм, он как вкус, заявляющий о себе. Например, снобизмом можно назвать отказ пить чай двухдневной заварки, или есть пригоревшее мясо, неумело сготовленное поваром. Или же нежелание довольствоваться условиями, в которых вы оказались. Не так ли?

Люциус лукаво улыбнулся, поставив пустую чашку на стол. Выдержав паузу, но не дожидаясь ответа, он продолжил:

— Думаю, что нет. Все мы хотим жить лучше. В большем комфорте, к тому же счастливые. А счастье оно в чем? В достатке, безопасности и чистоте. Правильно?

— Если рассуждать так, то конечно, но… — начал я, не успев закончить.

— Вот и я об этом же! — воскликнул эльф, похлопав меня по плечу. — Поэтому я и предлагаю вам возможность покинуть тюрьму и перебраться в такие же покои, как у меня. Поверьте, сделать это несложно.

— После таких слов обычно и начинается самое сложное, — заметил я, отводя взгляд от фиолетовых глаз.

— Вот тут вы правы. Ничто не дается даром. Даже для того, чтобы попасть сюда, вам пришлось многое преодолеть. Но вы способны на большее! В вас я вижу глубокий потенциал, который можно и нужно раскрыть.

— И что вы мне предлагаете?

Люциус ждал этого вопроса. Он знал, что в таком деле нельзя говорить напрямую. Пока тебя не спросят, все сказанное будет весить крайне мало, а то и вовсе воспримут в штыки. Но вот заданный вопрос… Уже другое дело. Это сознательный выбор. Эльф лучше многих умел подводить к вопросу, который уже содержал в себе половину ответа. Он направлял вас к нему так аккуратно, чтобы вы не споткнулись в дороге, а дойдя, полагали, что все это время двигались сами.

— Макс, я ничего вам не предлагаю. Я даю дружеский совет. Вы можете вырваться из той жизни, в которую вас загнали обстоятельства, — тянул Люциус, раскачивая лодку волнения.

— Так, и что по итогу? Какой совет? — спросил я, не выдержав.

— Вступить в армию, заслужив свободу и жизнь в достатке, — заключил эльф, широко улыбнувшись. Фиолетовое свечение в зрачках усилилось, создав невидимое напряжение в воздухе. Но это напряжение исходило не от Люциуса, оно шло от меня, будто я все усложнял, хотя ответ, простой и единственно верный, лежал прямо передо мной.

Слова гнома невольно всплыли в моей памяти. Ведь именно так завлекали на войну — речами и мнимой свободой! Все стало ясно как день. Сначала проводят отбор через представление, а потом отправляют зачищать мир от тварей. Еще и набирают воинов с энтузиазмом, чтобы не было сопротивления, ни внешнего, ни внутреннего.

— Красивые слова, — начал я, обретая уверенность, — вот только вы кое-что упускаете.

— Например? — удивился эльф, наклоняясь ближе.

— Знаете, как только я попал в ваш город…

— О нет, город не мой. По крайней мере, пока, — улыбнулся Люциус.

— Так вот, преодолев троллей и орков, я впервые здесь оказался. И знаете, что я заметил?

— Расскажите, очень интересно! — воодушевился Люциус, сияя от волнения.

— Лица горожан.

— Что с ними?

— Они все несчастны! Вдовы, сироты, калеки, — я уже не мог остановиться, — каждый из тех, кто попадался мне по пути, выражал страдание всем своим видом. Погубленные войной, думаете они наслаждались чистотой и комфортом? Разве покои могли сделать их жизнь лучше?

— А по какой дороге вы шли? Может, нужно было обойти с другой стороны?

— Да разве это важно⁈ — не выдержал я, срываясь на крик.

От переизбытка чувств мне стало не по себе. Стыдно было обнажать эмоции. К лицу хлынула краска. Когда теряешь контроль над собой, то становится неважно, что именно ты говорил. Все слушают, как звучит сама мысль, смотрят как ты держался, пока ее произносил. Люциус же оставался абсолютно спокоен. Ситуация всецело была в его руках.

— Конечно, очень важно, — начал эльф, в широкой улыбке растягивая рот, — вы увидели город лишь с одной стороны. Для полноты картины необходимо изучить все аспекты, без какого-либо давления. Я помогу с этим.

Это ведь и есть давление, между делом подумал я, все больше погружаясь в фиолетовый блеск глаз. Мои нервы потихоньку успокаивались. Я внимательно следил за каждым словом Люциуса. Однако, это не помогало. Слова настойчиво окутывали меня своим теплом, заставляя забыться.

— Всегда будут те, кто из сложившейся ситуации извлечет пользу, а другие — вред. Вы можете со мной не соглашаться, но так уж мы устроены. Вы же должны выйти с высоко поднятой головой, обретенным опытом и возможностями, а не с затаенной на мир обидой. — Люциус посмотрел в окно, о чем-то глубоко задумавшись. — Я прекрасно вас понимаю. Первый раз в городе и, согласитесь, не самый теплый прием! Хмурые лица, стражники, тюрьма, сражение на арене. Здесь кто угодно разочаруется в обществе. Но делать выводы обо всем городе на основании первых недель? Посмотрите на тех, кто извлекает пользу из своего положения — господа, воины, ремесленники. Здоровы, богаты, сильны! И ведь вы способны на большее! Разве это плохо?

— Нет. Конечно, но…

— Вот именно! Отведите внимательный взгляд от случайных прохожих. Оглянитесь вокруг. Мощеные мостовые, красивые здания, цветущие аллеи, торговые лавки. Город растет и процветает только благодаря таким, как вы! Или же вас не поразило богатство? — наседал Люциус, поймав нужную волну. Он чувствовал, что лед треснул.

— Поразило, конечно. Очень красиво, я не отрицаю, но…

— И правильно делаете. Сразу видно, вы человек со вкусом! — продолжал эльф, поднимаясь. — Значит так, чтобы сделать правильный выбор, вам нужно хорошенько все взвесить. Дам вам один день на размышления. Побродите по городу, познакомьтесь с ним ближе. А как примите решение — возвращайтесь. О тюрьме не беспокойтесь, одно мое слово и перед вами откроют все двери.

Выбор без выбора. С таким я часто сталкивался, но, чтобы так искусно!

— И, кстати, — вспомнил Люциус, направляясь к выходу, — вы так и не сказали какой у вас стиль.

— Зеленый, — ответил я, на секунду замешкавшись.

Эльф уловил сомнение в ответе. Казалось, что он испепелял меня взглядом, ожидая признания.

— Конечно, — снисходительно сказал Люциус, мягким движением закрывая дверь. — До завтра!

Когда Люциус вышел, я выдохнул. Спина взмокла от пота. Напряженный вышел разговор. Только