Бездомный в другом мире - Игорь Шамин

Вылезая из остывшей ванны, я насухо вытерся махровыми полотенцами и закутался в мягчайший халат. Вгляделся в высокое зеркало. Выступившая щетина смотрелась мужественно, поэтому я решил не бриться. Дварфы и те, бородой покрыты так, что лица не разглядишь. Может и мне пойдет?

Заметил на раковине какие-то круглые баночки. Открыл, принюхался. Обмакнул в вязкую субстанцию палец, осторожно нанес на лицо. При контакте с кожей, крем испускал едкий аромат. Я закашлялся. Открыл кран и от греха подальше умылся. Не для меня такие причуды, я же не знать какая-то, наносить на себя всякую дрянь!

В дверь мягко постучали. Вздрогнув, посмотрел в отражение. В полном порядке. Запахнув халат, быстро прошел в комнату. Неужели эльф?

Передо мной стояла гномиха. В руках она держала поднос с тарелками и чайником.

— Господин, на ужин вам полагается свинина с овощами, а также фруктовый чай, — обратилась она, сервируя стол в центре комнаты. — Подскажите, нужно ли что-то еще?

Я аж опешил от удивления, отрицательно замотав головой.

Служанка скромно улыбнулась и вышла. Перед тем как закрыть дверь, она поклонилась, отчего миленький чепчик чуть съехал набок. Очаровательная особа, хоть и не в моем вкусе. Вот если бы повыше в несколько раз… Стоп, отмена!

Этот город начал мне нравится. Вспоминать, что ничего не дается просто так и не все получали эту награду, мне не хотелось. Задуматься всегда успею, а вот отдых выпадает нечасто. Тем более такой!

Чай источал фруктовый аромат. Еда и вовсе возвращала вкус к жизни. Набросившись на мясо и овощи, я съел все в считанные минуты. Голод даже из человека делает орка, а из бездомного и подавно. Чего уж аристократа из себя строить? Таким я никогда не болел.

Теперь стало совсем хорошо. Я был практически счастлив. Чистый, сытый, я лег на кровать и прикрыл глаза в сладкой истоме. Если рай существовал, то сейчас мне показали его демоверсию. И ведь не сказать, чтобы я был особенно требовательным, но вот уже второй раз мне выпадала такая радость. Сначала в доме у эльфов, теперь в покоях крепости. Опустим все, что было между — не обошлось и без ложки дегтя в бочке меда. Точнее — наоборот. Намечалась не слишком обнадеживающая тенденция…

Как только тяжелые веки сомкнулись, в дверь постучали, разорвав дымку сна. Меня будто ущипнули, вернув обратно в реальность. Нечисть так не утомляет, как здешнее обслуживание! И ведь не оставят же в покое.

Потянув дверь, я замер. Это была не прислуга и даже не стража. Передо мной стоял эльф в золотистом одеянии. Его начищенные сапоги были безукоризненны — ни единого следа грязи, ни малейшей потертости. На руке большой фамильный перстень, оттенявший белизну пальцев. Идеальная осанка сочеталась с высоко задранным подбородком. То, что в других вызывало усмешку, в нем не казалось чрезмерным — наоборот, полагалось. На фоне статного эльфа вы сразу чувствовали себя неловко, словно находитесь не в своей тарелке, хотя сами того не подозревая были главным блюдом его вечера. Эльф, как и любой представитель знати, больше всего ценил хорошо проведенное время, а потому изыскивал для этого любые возможности. И вот, нашел для себя новую.

Деланно поклонившись, он зашел в комнату и с удовлетворением огляделся.

— Отличные покои, правда? Самые лучшие во всей крепости, не считая моих! — сказал эльф, гордо задрав подбородок. — Люциус.

Он кивнул, ожидая, когда я представлюсь. Приветствие мигом вылетело из головы.

— Макс, — неуверенно произнес я в ответ.

— Слишком просто, — сказал Люциус, подняв глаза к потолку. — Может, подберем вам другое имя?

— В смысле, подберем? — удивился я, сдвинув брови.

Эльф эльфу рознь. Люциус все больше меня поражал. Из всех знакомых, он точно самый странный представитель своей расы. И, что немаловажно — высокопоставленный. У знати свои причуды и другой мир не был исключением. Что для одних казалось крайностью, для других становилось нечто вроде визитной карточки. Вот как положение влияло на окружающих. К таким, как Люциус обычные мерки не применить, они блекли на ярком фоне золотых одеяний.

— Вы достойны лучшего имени, — заявил эльф. — Например, как мое. Долго выбирал, между прочим.

— Для вас имя — модный аксессуар?

— А почему нет? Имя должно соответствовать носителю.

— И как же вас звали раньше? До того, как вы поняли, что старое имя не подходит.

— Долгая и скучная история. Сменим тему, — отмахнулся Люциус, окидывая стол рассеянным взглядом в поисках чашки.

Эльф высоко поднял кувшин, наклонив его вперед. Тонкая струйка аккуратно заполнила фарфоровое дно. В движениях Люциуса сквозила отточенная грация. Страшно представить, что еще он умел делать так филигранно, если даже к простому действию подходил серьезно. Чем дольше я находился в его компании, тем больше трепета он вызывал. Устоять невозможно. Природный магнетизм действовал безотказно.

— Весьма недурно! Я бы добавил немного корицы.

Собеседник произвел на меня приятное впечатление. Подкупало и отношение к чаю. Обычно мало кто мог отличить дешевый улун от хороших сортов — многое зависело от вкусовых рецепторов. Не мне говорить, но когда-то они у меня были совсем неплохие.

— Макс, как вы относитесь к снобам? — внезапно спросил эльф, причмокивая.

— Я к ним не отношусь.

— Это заметно, — добродушно рассмеялся Люциус. — Но почему?

— Всегда остро реагировал на надменность, — ответил я.

— Вам часто приходилось иметь с ней дело, верно? — проницательно заметил тот.

Прищуренный взгляд вспыхнул фиолетовым светом. Эльф зацепился удобной темы. Так хищник выискивает слабое место у жертвы.

Когда Люциус смотрел на вас, то казалось, что лучшего собеседника не найти. Он обладал обескураживающей притягательностью, сквозившей в словах, жестах, умении держать себя так легко, чтобы вы могли бы доверить ему самые сокровенные мысли. В нем была обманчивая простота. Эффект проявлялся не сразу, но чем дольше вы с ним общались, тем больше замечали, что ваше отношение к эльфу меняется. В лучшую сторону, конечно. Этому тяжело было противиться, даже если вы, как и я, изначально негативно настроились. Чувства меняли полюс так незаметно, что позднее вспомнить причину собственного недовольства оказывалось невозможно.

— Под снобизмом я имел в виду не только чванливую надменность, — заметил Люциус, разливая нам чай.

Он услужливо подал чашку, с легкостью вложив ее в мою руку. Мне льстило его внимание. Ни одного лишнего действия или случайно брошенного слова. Я